После его смерти и фальсифицированного "воскресения" апостолы на втором этапе заговорили о нем как о проповеднике "исправленного", "истинного" иудаизма.
Третий этап начался с переломного момента, когда к христианам присоединился Павел, очень влиятельная в иудействе фигура. По некоторым христианским источникам, его обращение состоялось в середине 40-х годов I века. Однако, судя по тексту "Деяний", это событие последовало вскоре после убийства архидиакона Стефана. Смерть Стефана церковные предания датируют 34-м годом. Это означает, что Павел присоединился к христианам приблизительно в 35-36 г., то есть гораздо раньше написания даже самого первого Евангелия - от Матфея.
Постепенно собрав многочисленные слухи (правдивые и вымышленные) в одно целое, он увязал иудейские пророчества с языческими мифами и, по сути, предложил апостолам свое, новое учение, от которого они посчитали целесообразным не отказываться. Этот факт сам Павел упоминает в послании к галатам: "Ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался" (2:1-2). Согласие апостолов с вариантом Павла выражено в дальнейших словах: "Узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным" (2:9).
Проследим хронологию развития христианского учения в изложении самого апостола Павла. О событиях, последовавших за его присоединением к христианской общине, он рассказывает в послании к галатам такими словами: "Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, - я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск. Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня" (Гал.1:15-19).
Итак, вслед за своим обращением Павел "не стал советоваться с плотью и кровью", то есть принял решение не согласовывать свои планы на ближайшее время с церковным руководством. Он совершил путешествие из Дамаска в Аравию и обратно. Вероятно, эта поездка заняла очень немного времени, так как в 9-й главе "Деяний" о ней ничего не сказано, как о незначительном факте. В действительности же она сыграла большую роль в становлении мировоззрения "прозревшего" Павла. Удалившись на время от своих единоверцев, чтобы поразмыслить на свободе, Павел вернулся в Дамаск, вдохновленный "откровениями", видимо, продуманными им в пути. Этот факт отразился в тексте "Деяний": "Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске" (9:22).
Спустя около двух лет, после неудавшегося покушения на его жизнь и бегства из Дамаска, Павел в сопровождении кипрянина Варнавы был представлен в Иерусалиме апостолам Петру и Иакову, с которыми общался, как видно из рассказа Павла, около двух недель.
Можно представить себе, с каким пристальным вниманием и уважением необразованный рыбак Петр слушал "откровения" бывшего фарисея Павла, одного из ученейших людей своей страны! Произошло это памятное событие, по всей видимости, в 38 году, то есть за несколько лет до написания Матфеем первого евангелия. Не может возникнуть никакого сомнения в том, что основные мотивы евангелия Матфея были навеяны переданным ему рассказом Петра о встрече с Павлом, тем более, что до написания своего евангелия Матфей миссионерствовал именно на территории Иудеи, и лишь затем, после 50 года, перебрался в Эфиопию, где был убит.
Спутниками Павла во втором путешествии к апостолам (приблизительно в 51-52 г., после написания евангелия Матфея) были интересные ключевые фигуры Варнава и Тит. Эти люди не были иудеями по вере до своего обращения в христианство. Хотя о Варнаве Новый завет говорит, что он был "левит", но одновременно он - "родом Кипрянин". То есть родился и воспитывался он на Кипре, в языческой стране, где в соответствии с древнегреческими преданиями родилась Сама Богиня Афродита (Киприда). Трудно предположить, что языческое окружение, в среде которого рос юный Варнава, не наложило никакого отпечатка на его мировоззрение и религиозные чувства. Тит же вообще не имел в себе еврейской крови, и был природным римлянином, а значит - человеком, бесконечно далеким от "авраамического" мировосприятия. Есть все основания полагать, что эти люди - полуязычник и язычник до мозга костей - оказали Павлу посильную помощь в разработке нового учения, которое по сути явилось духовной компиляцией различных религиозных систем язычества и ортодоксального иудаизма. К тому же "Мессии" уже давно пора было бы прийти...
Именно во время этой, второй встречи и доверительной беседы с апостолами, "почитаемыми столпами", Павел и предложил окончательно оформленное под его редакцией христианское вероучение, одобренное высшим руководством к проповеди среди язычников Римской Империи. Именно с этих пор личность Иисуса стала почитаться божественной, а не просто пророческой, как в "благовествовании" Матфея. Спустя около пяти лет Павел уже прямо назовет Иисуса "сущим над всем Богом" в открытом письме римским христианам, и этот догмат прочно обоснуется в новой религии, вызывая особенную ярость правоверных иудеев во всем Pax Romana.
Итак, около 50 г. Иисус на основании "откровений" Павла Тарсянина стал в среде христиан признаваться самим богом Яхве. В пользу этого утверждения говорит также тот факт, что именно в это время иудеи развернули настоящую войну против христиан, обвиняя их в страшном богохульстве. Беспорядки в самом Риме достигли таких масштабов, что император Клавдий (41-54 г.г. н.э.), не умея отличить одних от других, выгнал из Рима и христиан, и иудеев. Об этом сообщает римский историк Светоний, и тот же факт упоминается в Новом завете: "Клавдий повелел всем Иудеям (всем - значит, и христианам, которых римляне считали иудейской сектой - S.T.) удалиться из Рима" (Деян.18:2).
"Божественность" Иисуса постепенно окончательно затмила образ Девы Марии, Которая стала признаваться всего лишь обыкновенной смертной Женщиной. Однако, для апостолов явился полной неожиданностью факт исчезновения Ее тела из гробницы, где Ее похоронили. Выкрадывать Ее тело, в отличие от тела Иисуса, чтобы сфальсифицировать Ее воскресение, не было выгодно никому - ни иудеям, ни христианам, ни таинственным "доброжелателям" с целью получения денег за это похищение. Следовательно, Она действительно воскресла, чем окончательно подтвердила Свою Божественность. Чтобы замять "для ясности" это дело, апостолы сочинили предание о взятии Ее на небеса Ее "божественным" сыном.
Возможно, кому-то может показаться фантастичным это предположение. Однако ничего фантастичного здесь нет, особенно если учесть опыт искусственного создания подобных мифологий в кратчайшие сроки даже в не столь отдаленные от нас времена. Мифология о "полубоге" Ленине (с избежанием ярко выраженной религиозной терминологии) была, например, разработана в считанные годы сразу после его смерти. И это происходило на глазах десятков миллионов людей! До сих пор кое-где его почитают именно в том идеализированном образе, который был нарисован его ближайшими сподвижниками и учениками. Так что нет ничего удивительного в том, что подобную операцию с образом сына Девы Марии на заре христианской эры проделали в течение нескольких десятилетий, да еще в закрытом, тайном обществе, первоначально жившем в условиях строгой конспирации.
В сознании последователей новой патриархальной религии Дева Мария была объявлена "рабой Господней". По христианской мысли Она - простая смертная Женщина, не обладавшая никакими божественными свойствами, всего лишь использованная богом Яхве для осуществления его замыслов.
Рассказ евангелиста Луки о явлении Ей ангела Гавриила, когда Она будто бы заявила о Себе: "Се, раба Господня", - слишком уж напоминает ветхозаветные истории о явлении ангела Сарре у шатра Авраама, или Жене Маноя, когда Ей было обещано рождение Самсона. Скорее всего, легенда о Благовещении была навеяна именно этими сюжетами, а следовательно, не имеет никаких иных оснований кроме желания христианских авторов продолжить ветхозаветную библейскую традицию в Новом завете. А значит, и слова "се, раба Господня" и все последующие - это не более чем перефразировка гимнов Ветхого завета. "Благодарственная молитва" Богородицы Марии в Евангелии Луки очень похожа во-первых на молитву Анны по рождении Самуила (1Цар.2), а во вторых - это вообще набор фраз из Псалтири.
"Се, раба Господня" - это Пс.115:7 - "О, Господи! я раб Твой, я раб Твой и сын рабы Твоей".
"Да будет Мне по слову Твоему" - это Пс.118:65 - "Благо сотворил Ты рабу Твоему, Господи, по слову Твоему".
