48 «Услышь мой глас, добрый мой сын!»
Услышь мой глас, добрый мой сын. Нет ничего прекраснее и слаще, чем любить Господа Иисуса. Нет ничего выше, чем любомудрствовать о небесном и еще здесь, как в зеркале, созерцать вечные блага.
Воистину, девство — это самая высокая вещь. Оно делает человека ангелом на земле. Велика его слава на небесах и велико его дерзновение. Девственники в Царствии Небесном будут следовать за закланным Агнцем Иисусом, будут видеть боголепную Его красоту и наслаждаться великолепием сладчайшей Его любви.
Блажен, кто просветился и избрал, как невесту, прекрасное девство: оно своей красотой принесет ему счастье. Блажен, кто избежал суетных забот брачной жизни и последовал за Христом, с юности взяв на себя Его иго. Он потерпит скорби, но они еще более украсят неувядаемый венец святейшего девства.
Приди, чадо мое, чтобы заняться божественным любомудрием. В тебе созиждется новый мир: новый дух, иное небо, которые тебе неизвестны. Поскольку те, с которыми ты говорил до сих пор, не имеют об этом понятия.
Монах не тот, с кем ты встречаешься и слышишь бесплодные слова.
Истинный монах — это произведение Святого Духа.
И когда в послушании и безмолвии он очистит свои чувства, когда утишится его ум и сделается чистым сердце, тогда он получает благодать и просвещение ведения. Весь становится светом, весь — умом, весь — сиянием. И источает богословие, так что если трое будут записывать, то не будут успевать за потоком, изливающимся волнообразно, источающим мир и предельную неподвижность страстей во всем теле. Пламенеет сердце от божественной любви, и он взывает: «Удержи, Иисусе мой, волны Твоей благодати, ибо я таю, как воск». И он действительно тает, не вынося. И ум восхищает созерцание. И происходит срастворение. И пресуществляется человек, и делается единым с Богом, так что не отличает или не отделяет самого себя, как железо в огне, когда оно раскалится и уподобится огню.
Итак, все это ты вкусишь, когда прилепишься к опытному духовному старцу и будешь заниматься умной молитвой. Есть у тебя и я. Я буду писать тебе часто и открою тебе тайны, от которых ты не вкусишь ни капли, если будешь жить в миру. Оставь напыщенные слова и подвиги. Божественная благодать хочет, чтобы ты соединил с Богом внутреннего человека, и тогда станешь полезным и для других.
Прочитай, если хочешь, «Церковную историю» Мелетия Афинского, и увидишь, сколько учителей — Ориген и тысячи других — были вначале великими светильниками Церкви, наученными всему, но поскольку окунулись в море знания прежде, чем получили в безмолвии чистоту чувств и мир и тишину Духа, потонули в океане Священного Писания; и сочли достаточным обучение наукам; и тысячи их погибли и были преданы анафеме соборами, поборниками которых были прежде. Прочти, и увидишь.
Я знаю, что ты вспомнишь меня, если будешь жив, если сейчас меня не послушаешь. Но будет поздно. Ибо меня уже не будет в этой жизни. А никто не любит тебя больше, чем я, и не дерзает сказать тебе истину прямо, если ее видит.
Поскольку от тех, которых знал до сих пор, ты слышал только лесть, политику, насмешки и уроки восьмого века. Все — фальшиво и обыденно. Тогда как ты, подобно нежному росточку, нуждаешься в духовной мудрости и чистой истине. Твоей душе необходим ясный свет, а твоему сердцу — глубокие надрезы, чтобы вытек яд сладострастия и ненависти.
Однако не рассказывай многим того, о чем я тебе пишу, ибо людей века сего это не занимает. Поэтому, если кто‑нибудь им скажет об умном делании и молитве, они думают, что им говорят о какой‑то ереси. Таковы, к сожалению, люди нашего лукавого времени.
А истинный монах должен быть занят день и ночь созерцанием Бога: ест ли он, спит ли, трудится или идет. Ибо Бог к нам ближе всех, так что мы можем постоянно беседовать с Ним. Потому что во взгляде твоем — Бог. В уме твоем — Бог. В слове, дыхании, еде, куда ни посмотришь — везде Бог. О Нем живем и движемся. Он нас носит на Своей груди.
Итак, взывай непрестанно: «Боже мой, угодно ли Тебе это? Боже мой, есть ли воля Твоя на то?» И непрестанно, днем и ночью, говори с Богом со всей простотой, как сын со своим отцом. Тогда ощутишь любовь Отца и божественное попечение. И будешь любить, ибо Он любит тебя. И будешь бояться согрешать против Его божественной воли. И будешь трепетать, как бы не огорчить твоего Благаго Отца, Который столь сильно тебя возлюбил и без всякой выгоды для Себя, только ради тебя, умер на кресте.
Ты не исправишь Церковь, мир. А ты исправишься, усовершенствуешься, просветишься, чтобы просветить желающих. Мир исправит только война, которая скоро приблизится или уже приближается галопом. Беда многих приведет в чувство, а нераскаянные — безответны.
Вспомни, сын мой, что ты создан брением, но ты и дыхание Божие. Не пренебрегай своим достоинством и не пригвождай себя к веществу. Ты — дыхание Божие, поспеши стать достойным дара Божия.
Радуйся и веселись о Господе.
И я радуюсь здесь, с Богом нашим, безмолвствуя. Ликую и веселюсь в желанном для меня безмолвии, воспевая мой здравый и философский тропарик:
Обрел я пристань безмолвия.
Буди здрава, душа моя, также и тело.
И плыви, мой корабль, в тишине сладчайшей,
И вовсе не спрашивай, что делает ближний.
Могий вместити, да вместит. [113]
49 «Так прошла моя жизнь — в страданиях и болезнях»
Дитя мое, молюсь о твоем выздоровлении. Только сейчас и мне стало немного лучше. Так прошла моя жизнь — в страданиях и болезнях. И теперь я снова ради вас приблизился к смерти. Сказал: «Пусть я умру, только пусть живут мои духовные чада». И совсем не ел.
Я и до этого был истощенным. А теперь снова — строгий пост. Вы прислали столько сладостей, а я их даже не вкусил. Сыра не попробовал. Только вареную зелень без хлеба. Прошло немного времени, и я слег. Сто двадцать уколов…
Три раза дежурили у меня ночью, думая, что я умру. Всех позвали ко мне. Я благословил их в последний раз. Они плакали надо мной днем и ночью. И наконец мне снова стало лучше.
Мне прислали одно особенное лекарство, и оно, с Богом, принесло мне исцеление. Сорок дней я не ел. Когда принял лекарство — поел, уснул, почувствовал себя лучше. Слава Тебе, Боже! Начал кое‑как двигаться, писать.
Пока я жив, дитя мое, буду о тебе молиться. До тех пор, пока не напишешь, что ты выздоровел. А если все‑таки умру, ты будешь помнить, что этот старчик заболел и умер, чтобы спасти нас.
Мужество! Ты не один. Людей много. Ко мне приходили многие и молитвой и постом исцелялись. Сейчас, однако, Господь меня не слушает, чтобы я узнал и лекарства, и врачей. Чтобы стал снисходительным к другим.
Прочитал письма святого Нектария [114] и увидел, как уважительно он относился к врачам и лекарствам, такой великий святой! А я, убогий отшельник, состарился в пустыне и хотел только верой исцелить. Теперь познаю и я, что требуются и лекарства, и благодать. Итак, теперь и я буду говорить, как этот святой: «Постарайся выздороветь. Исправь свои нервы, как можешь, и снова обретешь свою молитву и мир».
Постарайся, насколько возможно, помочь самому себе. Подчиняй себе аппетит: не ешь того, о чем знаешь, что это вредно для твоего здоровья. Жареное, соленое, соусы, свинина, мясное, копченая рыба, вообще спиртные напитки — избегай всего этого, и это вменится тебе в пост пред Господом.
И не говори мысленно, дитя мое, почему одно, почему другое. Суды Божии — бездна. Да будет слава Господу, Который всех нас любит. Любовь Его в наших болезнях и скорбях познается. «Сила Моя, — говорит Он, — в немощех совершается». [115]
Эта любовь Христова сделала так, что и я печалюсь и страдаю вместе с тобой. Однако не бойся искушения. Это испытание. Бог оставляет на столько, на сколько считает нужным, и в конце концов Его благость победит.
У меня сейчас двадцать пять драми хлеба в день, и немножко овощей или кашки, и бдение всю ночь. Приходит сатана и рычит издалека, но не приближается. Идет к твоим братьям и пугает их видениями. Пусть не боятся. Со мной восемь лет вначале всячески воевали бесы, и я не спал лежа. Только стоя или, немного, сидя.
Итак, не бойтесь. Только молитва, горячая вера и слезы. Только когда человек грешит, пусть боится диавола. Тогда враг может сделать ему зло, ибо попускает Господь.
50 «Кто знает, дитя мое, суды Божии?»
Кто знает, дитя мое, суды Божии? Все Ему ведомо. Он все видит, и ничто от Него не может утаиться, но воли Его никто не знает. Дела сатаны — ничто рядом с силой Божией. И когда Господь нас испытывает, как Сам знает, тогда и мы будем показывать наше терпение и благодарность.
