Воздвижение креста потрясло ее еще больше, и в ней произошел внезапно глубочайший переворот.
Она вышла из храма и пошла в дальний путь, на берега Иордана, переплыла Иордан и ушла в Заиорданскую пустыню, далеко, далеко в пустыню ушла, и в этой пустыне, не видя никогда лица человеческого, прожила 47 лет, неведомо чем питаясь.
Как протекала жизнь ее, неизвестно, знаем только из ее предсмертного рассказа, что 16 лет еще мучилась, тяжко мучилась она воспоминаниями о той роскошной жизни, о тех изысканных яствах, о винах, которыми услаждалась она.
И только через 16 лет оставили ее эти мучительные, эти соблазнительные воспоминания. Во время своей жизни в пустыне в течение 47 лет стяжала она необычайные дары Святого Духа. Она, никогда не читая Священного Писания, глубоко знала Его, ибо была научена ему Самим Духом Святым. Молитва ее была так необыкновенна, что во время ее она поднималась в воздух довольно высоко, и, стоя в воздухе, воздев руки к небу, долго-долго со слезами молилась.
Посмотрим же, что это было за изумительное сердце женщины, сердце, которое было прежде полно нечистоты, мерзости, блуда, разврата, и в котором произошел внезапно такой радикальный изумительный переворот.
Сердце это было потрясено силой Божией. Господь знал, какая огромная глубина таится в этом прежде грешном сердце, знал, на какие необыкновенные подвиги было способно это сердце. И Господь коснулся десницей Своей сердца Марии, и стало это сердце, прежде грешное, одним из величайших в истории человечества сердец.
Вспомним еще о величайшей и самой пламенной мироносице – Марии Магдалине. Разве не читаем о ней, что Господь наш Иисус Христос изгнал из нее 7 бесов, так представьте себе, как огромна была нечистота ее сердца, какое страшное нечестие бушевало в ней, если 7 бесов обитало в ней.
И тем не менее это сердце оказалось таким, что в дальнейшей жизни своей получило название сердца равноапостольского, ибо пламенной была ее любовь к Господу Иисусу Христу. Явила она такую любовь к Нему, с которой не может сравниться никакая любовь человеческая.
А теперь вспомним о великом учителе Церкви, – вспомним о Тертуллиане, который хотя и не причислен к Отцам Церкви, ибо на некоторое время впал в заблуждение и ересь Ионтана, но тем не менее в Церкви, особенно же в Западной Церкви, считается великим учителем.
Он был пресвитером в Карфагене, жил во втором веке по Рождестве Христовом. Обладал он огромным умом, необыкновенно глубоким, и написал много сочинений, имевших такое влияние на всех современников его и на всех последующих святителей Церкви, что сочинения его были основой, основным чтением для очень многих великих и святых епископов.
И вот этот великий Тертуллиан, это пламенное сердце, горевшее любовью ко Христу, любовью к вечной правде, сам о себе сказал, что в молодости своей, до познания Христа, до принятия крещения вел весьма порочную жизнь.
Как видите, в этом сердце уживалась порочность с великой мудростью, помогшей ему разъяснить многие трудно понимаемые места Св. Писания, мудростью, которая дала ему возможность написать много трудов, обличающих еретиков его времени, трудов, которые легли в основу богословского образования для епископов и пресвитеров.
Вспомним о другом великом Отце Церкви, который особенно чтится в западной Церкви Латинской – о блаженном Иерониме, этом удивительном человеке, проведшем много десятков лет в палестинской пещере, занимаясь изучением и исследованием Св. Писания, изучившим все нужные для этого языки: знал он не только латинский и греческий, знал и еврейский древний язык, и сирохалдейский, и арабский язык. Он написал огромное количество толкований на Св. Писание, И этот великий человек о себе тоже говорил, что в молодости своей вел жизнь нечистую.
В том же веке жил в Карфагене один из великих учителей Церкви – св. священномученик Киприан. Он до 40 лет был язычником, и в язычестве вел жизнь разгульную и нечистую, а потом внезапно, воздействием силы Христовой, сердце его совершенно переродилось: он пламенно уверовал во Христа. Его посвятил епископ Римский во пресвитера, а несколько позже стал он и епископом Церкви Карфагенской. Это был тоже один из величайших святителей древней Церкви.
Наряду с ним стоит четвертый великий отец – блаженный Августин, епископ Иппонский. Он тоже познал Христа уже в зрелые годы, а юность свою провел бурно и греховно. Уже в 18-летнем возрасте стал он незаконным отцом. Он весьма дурно поступил со своей сожительницей, от которой имел этого сына.
Его мать Моника, женщина чистейшего сердца и великого благочестия, истинная христианка, проливала горькие слезы о сыне своем, ибо видела порочную жизнь его и знала, что обладает он от природы способностями научными и большим талантом ораторским. Бедная мать выплакала глаза свои, видя дурную жизнь своего сына.
Однажды пришла она к старцу епископу и умоляла спасти сына ее от гибели. А епископ сказал ей удивительные слова: "Не может быть, чтобы погиб сын стольких слез". И слова эти стали пророческими.
Августин прошел в Карфагене школу красноречия, в ней проявил блестящие ораторские способности и открыл свою школу, в которой преподавал. Но честолюбие его уязвляло то, что он имел очень мало учеников; тогда он переехал в Рим, и там был назначен на службу судьи в Медиолане, и поселился там.
В то время в Медиолане был епископом один из величайших святителей – Амвросий Медиоланский. Августин ходил слушать проповеди Амвросия: он интересовался его красноречием, лишь желая поучиться у него умению говорить; но вместе со словами красноречия в его душу незаметно проникала и великая правда слов проповеди апостольской.
Все более и более проникался он учением Христовым, все более углублялся в чтение Священного Писания, оставил свои порочные наклонности, ушел из секты манихеев, в которой состоял почти 9 лет, и стал красноречивым, пламенным обличителем манихейской ереси. Он жил в среде новых товарищей, далекой от прежней его среды, жил среди христиан.
Однажды прочли они о подвижниках египетских, отшельниках и пустынниках, и эта повесть до глубины души потрясла Августина, так что, обращаясь к друзьям своим, таким же, как он, молодым и образованным, он говорил: "Что же это такое?! Эти люди впереди нас, так много отдавших времени философии и красноречию: почему не сумели мы построить жизнь свою так, как построили они?" И, уйдя в сад, упал Августин на землю, и плакал, и просил Бога, чтобы наставил его на новый путь: "Когда, когда же, Господи, помилуешь меня? Помилуй меня, Господи, помилуй – сейчас помилуй!" И вдруг услышал голос: "Возьми, читай, возьми, читай!"
И вот что прочел он в послании Римлянам: "Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти. Но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти" (Римл. 13, 13-14).
Вот Божий ответ, который получил Августин, а после этого вскоре удостоился он стать пресвитером. Затем стал он епископом, и в этом сане подвизался 35 лет, ведя беспорочную жизнь. Он жил как истинный монах, как отшельник, тяжко постился, всегда молился, был затворником в келии своей, питался вместе с сослужителями своими, священниками и диаконами, общей пищей.
За 35 лет своего архиерейского служения он написал огромное количество богословских трудов, которые легли в основу богословия для других великих Отцов Церкви. Не только Латинская Церковь, но и Церковь Православная чтит его, как великого Учителя Церкви. Богословские труды и поучения его полны необыкновенной мудрости и глубокого знания.
Я показал вам сердца двух преподобных, ранее весьма порочных жен и сердца четырех великих Отцов Церкви и учителей Церкви, прежде бывших развращенными и ведших нечистую жизнь.
Какие выводы сделаем мы из этого повествования для себя? Мы скажем, что сердце человеческое, даже чистое сердце часто бывает покрыто грязной корой, а мы, грешные люди, привыкли осуждать каждого человека, сердце которого кажется нам покрытым грязной корой.
И если бы мы были современниками этих великих отцов Церкви, мы осудили бы их, осудили бы жестоко. А Господь видит не только грязную кору сердца человеческого. Он видит то, что внутри сердца, что сокрыто глубоко в сердце: Он ведает, на что способно сердце, временно покрытое грязной корой. Он видит под корою грязи величайшего святого, видит великие духовные достоинства. И Он хранит Своих Святых во все то время, когда сердце их остается покрыто грязной корой.
Запомните это и никогда не смейте осуждать людей, которые даже явно грешными представляются вам, даже несомненно порочными.
Подумайте о том, что внутри сердца их сокрытых сил, их духовных способностей мы не знаем, а потому удержите злой язык свой, горящий желанием произнести осуждение.
