Можно было лишь догадываться, что за этим несвойственным Ахаву и вообще той эпохе великодушием кроется какая-то тайна. Загадка разрешилась после открытия надписи ассирийского царя Салманассара третьего (859–825 годы до нашей эры).
Салманассар сообщает, что одержал победу над коалицией двенадцати царей, среди которых были Венадад и Ахав. Уничтожив двадцать пять тысяч неприятелей, он осадил Дамаск, но, очевидно, не сумел занять город, так как вернулся в Ниневию и в течение пяти лет не предпринимал новых походов. Из текста надписи можно заключить, что исход войны так и остался нерешенным. Дамаск сумел защититься, а Ахав вернулся к себе сильно пострадавшим, но непобежденным. В свете этих вновь открытых фактов становится ясным библейский рассказ. Ахав, конечно, сознавал все возрастающее могущество Ассирии и не был заинтересован в чрезмерном ослаблении Сирии, расположенной на пути из Ассирии в Израиль. Как дальновидный государственный деятель, он выбрал единственную разумную политику: союз с побежденным неприятелем. Правда, союз этот оказался непрочным. Стоило ассирийцам убраться восвояси, как сразу же с новой силой вспыхнула старая вражда между Сирией и Израилем, и Ахав погиб в одном из многочисленных сражений. Самый большой интерес в научном мире вызвал так называемый «черный обелиск», найденный в 1846 году английским археологом Лайярдом среди развалин ассирийского города на холме Тель Нимруд. Четырехгранный столб из черного базальта покрыт со всех сторон барельефами и клинописными текстами. На одной стороне изображен царь Салманассар третий со своей свитой. Хоровод рабов подносит ему ценные дары: слоновую кость, ткани, кувшины и корзины, а в другом месте приводят на поводках животных: слонов, верблюдов, антилоп, обезьян, быков и легендарного единорога. На другом барельефе снова изображен Салманассар. Он стоит, гордо выпрямившись, а какой-то вельможа в роскошно расшитом плаще бьет ему челом. Только несколько лет спустя англичанин Роулинсон сумел расшифровать надпись. И тогда оказалось, что бьющая челом фигура — это израильский царь Ииуй, убивший Ахава и Иезавель. Надпись под барельефом гласит: «Дань царя Ииуя из Беф-Умврия (то есть из царского рода Амврия): серебро, золото, золотая чаша, золотые блюда, золотые бокалы, золотые ведра, олово, скипетр для царя и полученное от него бальзамовое дерево». Из другого текста следует, что Ииуй принес эту дань на восемнадцатом году царствования Салманассара, то есть около 842 года до нашей эры Библия обходит молчанием тот факт, что Ииуй был вассалом ассирийского царя. Ассирийская же надпись объясняет, почему царь Дамаска вторгся в пределы Израиля и разрушил его города. Это была месть за то, что Ииуй изменил антиассирийскому союзу, заключенному с Сирией, и, когда вспыхнула новая война с Салманассаром, сдался без боя Ассирии, уплатив огромную дань золотом и серебром. Эта трусливая политика имела роковые последствия. После долгих и ожесточенных боев с Дамаском Израиль в царствование Иоахаза потерпел полное поражение, а его мощная армия была в принудительном порядке сокращена до пятидесяти конников, десяти боевых колесниц и десяти тысяч пехоты.
«Черный обелиск» показал нам, насколько близорукой и пагубной была политика израильских узурпаторов. Сирия, брошенная своим союзником на произвол судьбы, вынуждена была в одиночку бороться с могучей Ассирией и потерпела поражение.
Израиль, ослабленный войнами со своим естественным союзником, был в конце концов завоеван Саргоном вторым. Самария была разрушена, а десять племен израильских угнаны в Месопотамию, где они бесследно пропали. Саргон назван в Библии только однажды, в связи с восстановлением города Азота. Завоеватель же Самарии выступает там анонимно, как «царь ассирийский». Трудно было предполагать, что речь идет о Саргоне, тем более что тремя строками выше упоминается царь Салманассар.
Только надпись, обнаруженная на стене царского дворца в Хорсабаде, разрешила все сомнения. Оказалось, что Салманассар начал осаду Самарии, но год спустя умер. Город удалось занять лишь его преемнику — Саргону, осаждавшему его ещё два года. Итак, всего осада длилась три года, и Самария пала в 721 году до нашей эры В обнаруженной археологами надписи Саргон сообщает: «Я осаждал и покорил Самарию и увел как военную добычу двадцать семь тысяч двести девяносто жителей. Я образовал из них царский корпус, состоящий из пятидесяти боевых колесниц… город я отстроил и сделал его более прекрасным, чем прежде. Заселил его людьми из покоренных мною стран. Поставил над ними губернатора и обязал платить такую же дань, какую платят все другие подданные Ассирии». В Библии трижды отмечается роскошь, которой отличался царский дворец в Самарии. В Третьей книге царств (глава 22, стих 39) сказано, что Ахав построил дом из слоновой кости. Амос (глава 3, стих. 15) пророчествует: «И поражу дом зимний вместе с домом летним, и исчезнут домы с украшениями из слоновой кости, и не станет многих домов, говорит господь». И наконец, в сорок четвертом псалме, относительно которого ученые предполагают, что он был написан как свадебный гимн в честь Ахава и Иезавели, упоминаются «чертоги слоновой кости». Естественно, что эти фантастические сообщения считались просто одним из многочисленных примеров богатой фантазии, столь типичной для народов Востока. И лишь археологические раскопки на развалинах Самарии доказали, что это не совсем вымысел. В 1931–1935 годах группа английских и американских археологов провела там тщательные раскопки. Под развалинами был обнаружен фундамент крепостных стен, башни и цистерны для хранения дождевой воды. Но главной находкой был дворец Ахава и Иезавели. Он стоял на западном краю горного хребта, откуда открывался вид на Средиземное море. На дворе были обнаружены выложенные камнем берега и дно упомянутого в Библии пруда, в котором вымыли окровавленную колесницу Ахава. Когда археологи стали просеивать обломки, их охватило изумление: среди кирпича, камней и пепла валялись тысячи обломков плиток из слоновой кости. Они были покрыты барельефами, изображающими лотосы, лилии, папирусы, пальмы, львов, быков, серн, сфинксов и финикийских богов. Дворец, конечно, не был построен из слоновой кости, но его стены и мебель были украшены столь грандиозным количеством этих плиток, что действительно могло показаться, будто он весь построен из слоновой кости. А теперь оставим Израиль и перенесемся в Иудею. Сразу, в самом начале, мы сталкиваемся с интригующей загадкой, касающейся мудрого и несчастного царя Азарии. В Четвертой книге царств (глава 15, стих 5) мы читаем: «И поразил господь царя, и был он прокаженным до дня смерти своей, и жил в отдельном доме».
Библеисты и археологи предполагали, что Азария жил в подземелье своего дворца, в то время как от его имени правили по очереди его сын Иофам и внук Ахаз.
Правда, согласно библейскому праву, прокаженным не разрешалось оставаться в Иерусалиме, но для царя могло быть сделано исключение. Однако это предположение было опровергнуто, когда в местности Рама обнаружили развалины какой-то крепости, о которой не упоминает ни один исторический источник. Она была окружена стеной почти трехметровой толщины, а ворота, насколько можно судить по сохранившимся следам, были отлиты из меди или бронзы. На обширном дворе стояло три строения. В одном из них была сзади потайная дверь, позволяющая незаметно покинуть крепость. Кто и зачем построил крепость так близко от столицы? Все говорит за то, что её построил для себя Азария. Среди развалин найдено огромное количество статуэток Астарты, а именно царя Азарию пророки обвиняли в культе финикийской богини. Кроме того, на одном из черепков изображена фигура сидящего бородатого мужчины. А поскольку сидящими изображали только богов и царей, не подлежит сомнению, что крепость была царской резиденцией. Теперь понятно, почему Библия называет местопребывание Азарии «отдельным домом», «свободным домом» или «домом свободы». Несчастный царь не пребывал в заточении, как другие прокаженные, и пользовался относительной свободой в своем уединенном дворце, откуда благодаря близости к столице он мог следить за делами государства.
После упадка Самарии Иудея осознала опасность, угрожающую ей со стороны Ассирии. Царь Езекия лихорадочно укреплял стены Иерусалима и собирал оружие в арсенале. Он позаботился также о постоянном водоснабжении города. Старый канал иевусеев, по которому проникли в город войска Давида, пришел в негодность и был, по всей вероятности, засыпан, так как представлял опасность для города.
Библия сообщает, что Езекия велел пробить в скале новый канал, по которому вода из источника поступала прямо в Иерусалим, где её собирали в цистерну. Как это часто бывает, канал Езекии был обнаружен совершенно случайно. В 1800 году группа арабских мальчиков играла над прудом Силоэ. Один из них свалился в воду и, плывя к противоположному берегу, обнаружил в скале узкий проход. Это был канал в полкилометра длиной, который вел кружным путем через известковую скалу к западной части города. Сначала казалось странным, что, несмотря на спешку, не прокладывали канал напрямик, что позволило бы сократить его почти на двести метров. Однако после тщательного изучения топографии местности оказалось, что нужно было обойти выдолбленные в скале гробницы Давида и Соломона. Только в 1880 году удалось получить неопровержимое доказательство, что это был в самом деле канал Езекии. Несколько молодых немецких архитекторов отправились исследовать канал. Продвигаясь по колено в иле и воде, они с трудом добрались до середины. Вдруг один из них поскользнулся и, падая в воду, заметил на стене какую-то таинственную надпись. Узнав об открытии, в Иерусалим прибыл английский востоковед Арчибальд Сейс, чтобы снять копию с надписи. Работа была чрезвычайно тяжелой. Сейс просиживал целые часы в грязи и воде и со свечой в руке копировал букву за буквой. Но надпись стоила этих усилий: она оказалась необыкновенно интересной. Текст содержал драматический рассказ о том, как рабочие долбили скалу с двух сторон и, приблизившись друг к другу на расстояние трех локтей, услышали голоса друг друга. Когда они наконец проложили тоннель и вода впервые потекла из источника в город, их ликованию не было конца. Еврейский язык, на котором сделана надпись, бесспорно принадлежит к эпохе Езекии.
