Вопрос 64. О СЕРЕДИНЕ ДОБРОДЕТЕЛИ
Теперь нам предстоит рассмотреть свойства добродетелей: во-первых, середину добродетели; во-вторых, взаимосвязь добродетелей; в-третьих, равенство добродетелей; в-четвертых, продолжительность добродетелей.
Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) блюдут ли середину нравственные добродетели; 2) является ли середина нравственной добродетели существующей в действительности или только в разуме; 3) блюдут ли середину умственные добродетели; 4) блюдут ли ее теологические добродетели.
Раздел 1. БЛЮДУТ ЛИ СЕРЕДИНУ НРАВСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что нравственная добродетель не блюдет середины. В самом деле, природа среднего несовместима с [природой] предела. Но природа добродетели имеет нечто от [природы] предела, поскольку, как сказано в [трактате] «О небе», «добродетель – это предел способности»[259]. Следовательно, нравственная добродетель не блюдет середины.
Возражение 2. Далее, максимум не является серединой. Но некоторые нравственные добродетели имеют тенденцию к максимуму; например, как показано в четвертой [книге] «Этики», величавость склонна к крайностям с точки зрения величия, а великолепие – к крайностям с точки зрения затрат[260]. Следовательно, не всякая нравственная добродетель блюдет середину.
Возражение 3. Далее, если бы нравственной добродетели было присуще соблюдение середины, то из этого бы следовало, что склоняющая к крайности нравственная добродетель скорее бы портила, чем совершенствовала. Но некоторые нравственные добродетели совершенствуют именно путем склонения к крайности; так, девство, склоняя к воздержанию от всяческой похоти, склоняет к крайности, и при этом она является наиболее совершенным целомудрием; и когда нищему отдается все, то это и есть наиболее совершенное милосердие или щедрость. Следовательно, похоже на то, что нравственной добродетели не присуще соблюдение середины.
Этому противоречит сказанное Философом о том, что «нравственная добродетель является навыком к избранию середины»[261].
Отвечаю: как уже было разъяснено выше (55, 3), природа добродетели такова, что она должна определять человека к благу. Затем, нравственная добродетель в строгом смысле слова есть совершенствование желающей части души в отношении некоторой конкретной материи, а мерой и правилом движения желания к желаемым объектам является разум. Но мера и правильность блага состоит в его соответствии правилам; так, благо того, что создано искусством, состоит в том, что оно создано в соответствии с правилами искусства. Следовательно, злом такого рода вещей является их несоответствие правилу и мере. Но подобное может иметь место либо при превышении, либо же при недостижении меры, что хорошо видно при рассмотрении всего управляемого и измеряемого. Отсюда следует, что благо нравственной добродетели состоит в ее соответствии правилам разума. Но очевидно, что серединой между избытком и недостатком является равноудаленность [от них], или соответствие [правилам разума]. Следовательно, понятно, что нравственная добродетель блюдет середину.
Ответ на возражение 1. Совершенство нравственной добродетели связано с правилами разума, в то время как ее материя – со страстями и деятельностями. Поэтому если мы соотносим нравственную добродетель с разумом и рассматриваем [степень] ее соответствия разуму, то в таком случае одним пределом будет ее [полное] соответствие [правилам] разума, в то время как [полное] несоответствие [независимо то того, в смысле ли] избытка или недостатка, будет другим пределом. А если мы рассматриваем нравственную добродетель со стороны ее материи, то в таком случае она [строго] блюдет середину, поскольку понуждает страсть соответствовать правилу разума. По этой причине Философ и говорит, что «по сущности добродетель есть обладание серединой», а именно постольку, поскольку правило добродетели прилагается к присущей ей материи, «тогда как с точки зрения высшего блага и совершенства – обладание вершиной»[262], а именно постольку, поскольку она сообразуется с разумом.
Ответ на возражение 2. В действиях и страстях [представление] о середине и крайностях зависит от разных обстоятельств. Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы в некоторой частной добродетели то, что представляется крайностью с точки зрения одного обстоятельства, с точки зрения другого обстоятельства, а именно своего соответствия разуму, выступало бы в качестве середины. Так, например, обстоит дело в случае величавости и великолепия. Действительно, с точки зрения просто количества присущих этим добродетелям объектов мы назовем их крайностями и максимумами, но если рассматривать это количество в отношении других обстоятельств, то в таком случае они будут носить характер середины, поскольку эти добродетели имеют склонность к своему максимуму в соответствии с правилом разума, то есть «где» они правы, «когда» они правы и «ради чего» они правы. Так, если некто будет стремиться к максимуму «когда» это неправильно, или «где» это неправильно, или [стремиться] в случае неподобающей цели, то налицо будет избыток, а если он не будет стремиться «где» это было бы правильным или «когда» это было бы правильным, то налицо будет недостаток. На это нам указывает Философ, говоря, что «величавый является крайним с точки зрения величия и срединным с точки зрения должного [поведения]»[263].
Ответ на возражение 3. Сказанное о величии с полным правом может быть приложено к девственности и бедности. В самом деле, девство является воздержанием от всяческой похоти и бедность – от всяческого богатства ради правильной цели, правильным образом, то есть по слову Божию, и во имя вечной жизни. Но если образ действия неправилен, то есть если [действующий действует] так из суеверия или тщеславия, то налицо избыток. А если этого не делается тогда, когда должно делаться, например, когда имеет место нарушение клятвы соблюдения девственности или бедности, то налицо недостаток.
Раздел 2. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ СЕРЕДИНА НРАВСТВЕННОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ИЛИ В РАЗУМЕ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что середина нравственной добродетели существует не в разуме, а в действительности. В самом деле, благо нравственной добродетели состоит в соблюдении середины. Но благо, как сказано во второй [книге] «Метафизики», находится в самих вещах. Следовательно, середина нравственной добродетели существует в действительности.
Возражение 2. Далее, разум – это схватывающая способность. Но нравственная добродетель блюдет середину не в схватывании, а, пожалуй, в деятельностях и страстях. Следовательно, середина нравственной добродетели является не разумной, а действительной серединой.
Возражение 3. Далее, арифметическое или геометрическое среднее – это действительная середина. Но, как сказано в пятой [книге] «Этики»[264], именно такой [серединой] является среднее правосудности. Следовательно, середина нравственной добродетели является не разумной, а действительной серединой.
Этому противоречит сказанное Философом о том, что «нравственная добродетель обладает серединой по отношению к нам, какой определил ее разум»[265].
Отвечаю: разумную середину можно понимать двояко. Во-первых, как некую середину в акте самого разума, как если бы сам акт разума должен был бы блюсти середину. И в этом смысле, коль скоро нравственная добродетель совершенствует акт не разума, а желающей способности, середина нравственной добродетели не является разумной серединой. Во-вторых, разумная середина может рассматриваться как то, что помещается разумом в некоторую частную материю. И в этом смысле любая середина нравственной добродетели является разумной серединой, поскольку, согласно сказанному (1), о нравственной добродетели говорят как о соблюдающей середину в смысле ее соответствия правому разуму.
Впрочем, в некоторых случаях разумная середина в то же время является и действительной серединой, а именно тогда, когда середина нравственной добродетели существует в действительности, как, например, это имеет место в случае правосудности. Однако гораздо чаще разумная середина, будучи соизмеряемой с нами, не является действительной серединой, и таковыми являются середины всех других нравственных добродетелей. Причина этого состоит в том, что правосудность связана с деятельностями, которые имеют дело с внешними вещами, в отношении которых, как уже было сказано (60, 2), правильность устанавливается просто и абсолютно, и потому разумная середина правосудности суть то же, что и действительная середина, поскольку правосудность, так сказать, воздает каждому по мере, ни больше и ни меньше. Другие же нравственные добродетели имеют дело с внутренними страстями, для которых правильность устанавливается иначе, поскольку в отношении своих страстей люди бывают расположенными по-разному. Следовательно, при установлении правоты разума в страстях должно соотносить их с теми, кто движется этими страстями.
