И, действительно, в симфонии признаются два разнородных начала: светское и церковное, Кесарево и Божие. Церковь не от земли, но от Бога, государство же — это устроение земной жизни и создается творческими силами человека. В симфонии государство признает закон Церкви основным законом жизни, высшей ценностью и стремится служить ему, провести его в жизнь. Но симфония только задание, которое свершается в становлении, это только начало жизни, исповедание высшего начала и желание служить ему. Соблазн старообрядческого раскола в том, что, поняв ценность симфонии и правильно полюбив православное царство, он так полюбил его, что оно стало казаться спасительным "Царствием", и он забыл Церковь'.
Симфония — гармоническое сочетание двух начал жизни: естественного и вышеестественного: мира сего и мира Божия, при симфонии они живут нераздельно, но не могут быть и слиты: всегда будут два закона: естественный и преестественный.
Соблазн раскола обещал слить их воедино так, чтобы был один только закон: царствие в царстве. Раскол ищет священный ритм, чин, или обряд, ритуал жизни, видимое благообразие и благостояние быта, ищет "типикон спасения". Это теократическая утопия, теократический хилиазм, мечта о граде земном. Староверов встревожило больше отступление царя, чем деятельность Никона. Если царь неверен "царству царствию", то кончен III Рим, а четвертому не бывать, жизнь стала безблагодатной, жизнь не будет "житием". Раскол есть отрыв от соборности, исход из истории. Благодати нет, нет Церкви, нет благодатной жизни. Остается усердие. Отсюда снова культ быта.
Прекращение культурно-просветительных воздействий Византии с момента разрыва вызывает в русской среде замкнутость и застой как умственный, так и во всех областях жизни, образуя в длительном процессе снижение культурного уровня по сравнению с прошлым, вызвав сильное падение общей грамотности. Между тем, как Запад далеко ушел вперед. Заимствовать образованность приходилось оттуда. Западные, а вместе с тем католические влияния стали проникать с юга, через Киев, где при организационной деятельности Петра Могилы уже окончательно завершается "острая романизация Православия, его латинская псевдоморфоза, внутренняя интоксикация (отравление) религиозным латинизмом". В Киеве развилась значительная ученость, но в подражание Западу. В школе Петра Могилы преподавание велось по-латыни. Создалась западная школьная традиция, но уже лишенная творчества, так как между духовным опытом и мыслью образовался разлад. Вместе с киевской ученостью к нам проникает сильное и длительное влияние Запада.
Преп. Антоний Леохновский (+ около 1613 г.). Сын боярских детей Вениаминовых. Знаком с святоотеческой литературой, ссылается на слова Исидора Пелусиота и Антония Великого, становится отшельником. Плоть его почернела от подвигов. Он присоединяется к другому подвижнику священноиноку Тарасию. Образуется монастырь. Иоанн Грозный желает его видеть и дает грамоты на рыбные ловли.
Преп. Евфросин Синозерский (+ 1612 г.) создает обитель во имя Благовещения на берегу Синичьего озера. 19 марта 1612 г. предвидя духом приближение ляхов, он предупредил население. Встретил врагов в схиме у креста и был зарублен вместе с иноком Ионою.
Преп. Галактион Вологодский (+ 1612 г.) в миру князь Гавриил Бельский, сын казненного Иоанном Грозным боярина. Его, младенцем, скрыли в городе Старице у сапожника, и он обучился у него этому ремеслу. Овдовев, он предается такой строгой аскезе, что заболевает. Однако продолжает свой затвор, и Господь посылает ему исцеление. Приняв постриг, он продолжает шить обувь, а деньги делит между церковью и нищими. Затем, он приковывает себя цепью к потолку таким образом, что мог спать только стоя на коленях. "Получив от Бога дар премудрости и слова утешения, назидал и утешал всех приходящих (старчество). Два раза он вышел из затвора: один раз по повелению епископа на всенародный молебен о ниспослании дождя. Другой раз он явился в земскую избу и предсказал нашествие Литвы. Св. Галактион призывал к общему покаянию и однодневному построению церкви во имя Знамения Божией Матери. Но ему не вняли, и грозные предсказания святого сбылись в точности. Он сам был зарублен врагами. Чудеса от мощей.
Преп. Иринарх (+ 1616 г.) — это представитель чисто русского подвижничества. Жестокость его аскезы превосходит всякое воображение. Во Христе юродивый Иоанн Большой Колпак говорит ему: "Бог дает тебе коня, и на том коне никто, кроме тебя, не сможет ездить и сесть на твоем коне вместо тебя". Прозорливостью Иринарх отличался еще до начала своего подвига. Еще младенцем он заявляет, что будет монахом и будет носить железа. Он видит, будучи юношей, за 300 верст погребение своего отца. А впоследствии он также таинственно, во время пения Херувимской, узнает о кончине своей матери. Место его подвигов — Борисоглебский монастырь на устье под Ростовом. Видя босого странника, он отдает ему свою обувь и молит Бога о терпении и о ниспослании теплоты своим ногам. С тех пор он ходит босой. За крайность аскезы игумен его немилосердно наказывает голодом и холодом. Ему запрещают присутствовать в храме, и он уходит в другой монастырь, где его назначают келарем. Желая избегнуть почета, он затворяется в третьем монастыре, но оттуда его призывают вернуться на свое "обещание" в Борисоглебский монастырь. Вернувшись туда, он приковывает себя к цепи и 25 лет несет свой сверхчеловеческий подвиг. После старца Иринарха осталось "праведных трудов" его: 142 креста медных, 7 трудов плечных, цепь в 20 саженей, которую он носил на шее, путы ножные, 18 железных оковцев, которые он носил на руках и на груди; связни, которые носил на поясе, весом в 1 пуд, палка, которой смирял свое тело и прогонял невидимых бесов. Эти "труды" становятся цельбоносными. Касаясь их, люди исцеляются. Преподобного снова выгоняют из монастыря и снова зовут обратно. Возвратившись вторично, святой стал старчествовать: "Всех приходящих учил заповедям, отводя их от грехов и обличая тайные согрешения". Он горит любовью к родине, что является одной из типичных свойств русской святости. В сонном видении ему показано грядущее разорение России от нашествия Литвы. Когда он пробудился, послышался голос: "Поди к Москве и поведай, что все так и будет". Повеление повторилось трижды. Преподобный отправляется в Москву и возвещает свое пророчество царю Василию Шуйскому. В Москве он пробыл 12 часов. Не взял даров от царицы, хотя царь уговаривал его: "Возьми ради Бога". Во время нашествия Литвы, являются в его монастырь польские паны и испытывают его веру: "Я верую во Святую Троицу: Отца, Сына и Святого Духа", говорил им старец. "А земного царя кого имеешь?" "Я имею Российского царя Василия Иоанновича: живу в России, Российского царя и имею. Вере своей и Российскому царю не изменю". То же повторяет он и Сапеге: "Я в Российской земле рожден, за Русского царя и Бога молю". Сапеге он велит идти домой, иначе будет убит (что вскоре и сбылось). Сапега выдает ему 5 рублей на милостыню и запрещает грабить монастырь. Подобно преп. Сергию, преп. Иринарх является заступником перед Богом за Русскую землю. Он зорко следит за всеми событиями и несет служение пророческое. После победы под Калягиным старец посылает князю Михаилу Скопину Шуйскому свой крест и просфору со словами: "Дерзай, и Бог поможет тебе". То же самое повторяет он, когда князь был озабочен тем, что неприятель снова начал собираться против него из-под осажденного Троицкого монастыря и из-под Москвы: "Дерзай и не бойся: Бог тебе поможет". Вступив в Москву, князь возвращает преподобному его крест и присылает дары.
Здесь великого старца постигает последнее жестокое испытание: звероподобный и пьяный игумен с 5-ю монахами выбрасывают его из келлии, причем ломают ему руку. Господь заставил игумена опомниться, а к преподобному был глас, возвещающий скорое небесное воздаяние: "Ангелы дивятся твоему терпению". Но жизнь святого еще нужна истерзанной родине. Теперь он воодушевляет князя Пожарского. "Старец Иринарх, за всем следивший и все понимавший, — говорит житие, — послал князю Д.М.Пожарскому свое благословение и просфору и велел идти под Москву со всем войском, не боясь Ивана Заруцкого: "Увидите славу Божию", наказывал старец сказать князю. Князь был рад словам старца, без страха пошел всей ратью к Москве, и остановку сделал в Ростове. Отсюда Пожарский и Косьма Минин нарочно отправились в Борисоглебский монастырь, чтобы лично получить благословение от старца Иринарха. В 1613 г. преподобный благословляет князя Лыкова, который выступает против грабительской шайки. Слезами и подвигами преп. Иринарха настал на Руси желанный покой.
Но преп. Иринарх был не единственным в своем священном патриотическом подвиге. Его имя, как и имена патриархов Ермогена и Филарета, архимандрита Дионисия и келаря Авраамия Палицына, являются не только именами церковных подвижников, но и великих российских граждан, вместе с князем Пожарским и Косьмою Мининым... То была Святая Русь.
