В четырех отношениях должно тебе блюсти совесть свою безукоризненною: в отношении к Богу, к себе самому, к ближним и ко всем вещам, кои в руках у тебя.
Все это тебе ведомо; напомню, однако ж, тебе главнейшее. В отношении к Богу – пребывай в памяти Божией и ходи в присутствии Божием; сознавай себя носимым и хранимым силою Божиею и ведомым к тому концу, для которого Он воззвал тебя к бытию; и себя и все свое посвящай на служение Богу и во славу имени Его; в Нем живи, на Него уповай и Ему предай участь свою, и временную, и вечную.
В отношении к себе самому – будь справедлив к себе и каждой части своего естества отдавай должное: дух твой, ищущий Бога, небесного и вечного, да властвует над душою и телом, которых назначение – устроять временную жизнь; душа, подчиняясь внушениям духа, выю ума да подклоняет богооткровенной истине и ею да освещает всю область своего ведения; волю да держит в порядках заповедей Божиих, не давая ей в противность им уклоняться к своим похотениям; сердце да учит находить вкус только в вещах божественных и в том, что носит отпечатки и служит выражением божественного, – и в сем духе да ведет свои дела и порядки житейские и общественные; телу давай нужное и, соблюдая в сем строгую мерность, имей законом никогда ни в чем не творить плоти угодия в похоти (ср.: Рим. 13, 14). Храня сие, будешь добрым правителем себя самого и истинным себе благодетелем.
В отношении к ближним – чти всех как образы Божии, всем благожелай и благодетельствуй по силе, пред всеми смиряйся и всем угождай в пределах добра: радуйся с радующимися и соскорби скорбящим, никого не осуждай и не уничижай, даже в мысли и чувстве, от ищущих у тебя совета и вразумления не скрывай истины, когда знаешь, сам же в учители никому не навязывайся, – паче же всего блюди мир и согласие со всеми, с готовностию на всякие для того с своей стороны жертвы, и всевозможно избегай соблазнить кого.
В отношении к вещам – почтительно относись ко всем как творениям Божиим, какие Бог дает тебе во владение, храни и употребляй во славу Божию, будь всякою мерой их доволен и благодари за них Бога, ни к чему не пристращайся и на все смотри как на способы и орудия внешние, чтоб свободно распоряжаться ими и не иметь в них связы и препон в добрых начинаниях своих, не допускай в себе почивания на них, как на хрупких опорах, не хвались своими, не завидуй чужим, не скупись и не будь расточителен не на доброе.
Все сие исполнять каждодневно всякому приходится в том или другом виде чуть не на каждом шагу. Если так добре будешь жить, добру будешь иметь и совесть, подражая святому Павлу (см.: Евр. 13, 18).
Добре хотящие жити, ревнители о спасении все так и действуют, всячески стараясь ни в чем из того не погрешить и ничем не запятнать своей совести. При всем том, однако ж, то мысли и чувства, то слова, а то и дела неправые проскользают, иной раз незаметно, а то и заметно, и запыляют чистый лик совести, так что к концу дня редкий не бывает похож на путника, шедшего по пыльной дороге, у которого всюду набивается пыль: и в глаза, и в нос, и в рот, и в волоса – и все лицо покрывает. По сей причине и положено всякому ревнующему о спасении вечером испытывать свою совесть и, уяснив себе все неправости, допущенные днем в мыслях, словах и делах, очистить их покаянием, то есть делать то же, что делает запылившийся путник: путник умывается водой, а ревнующий о спасении очищает себя покаянием, сокрушением и слезами.
Испытание должно исследовать все, доброе и недоброе, правое и неправое, по всем вышеозначенным сторонам. Что увидишь правым по существу дела, посмотри, право ли оно по побуждению и намерению, право ли по образу совершения и право ли ты взглянул на то по совершении; не сделал ли ты то для показности, или из человекоугодия, или по самоугодию; к месту ли то, ко времени ли, к лицу ли; и после того не потрубил ли ты перед собой и не помечтал ли о себе, не воздав славы Богу. Правое дело право воистину, когда оно делается из покорности воле Божией и во славу Божию, с полным самоотвержением и самозабвением.
Что увидишь неправым, рассмотри, как случилось, что ты сделал то, когда держишь постоянно желание делать одно правое, какие были к тому поводы и причины внутренние и внешние, как бы тебе следовало править собой в данном случае, чтоб не погрешить, и почему ты этого не сделал; затем, осудив себя, а никого и ничего другого, разумно определи, как следует тебе держать себя, чтобы вперед не погрешить в таких же или подобных обстоятельствах, и предпиши то себе в закон, с решимостию исполнять его без уклонения и поблажки себе или человекоугодию, пользуясь, таким образом, для удобрения нивы сердца своего и нечистотами.
Кончив испытание, за все исправное возблагодари Бога, никакой не присвояя себе в том части, ибо воистину Он есть действуяй в нас и ежехотети и еже деяти… (Флп. 2, 13) и без Него не можем мы творить ничего доброго (см.: Ин. 15, 5). Возблагодарив же Бога, забудь то, подражая святому Павлу, чтоб по его же примеру с большим усердием простираться в предняя (см.: Флп. 3, 13). Во всем же неисправном покайся и сокрушись пред Господом, окаявая себя, что на твоей трапезе предложения никогда не приносишь Ему совершенно чистых хлебов, а все с мякиной и сором, и твердое полагая намерение строго следить за собой в следующий день, чтоб ничего не прорывалось недолжного не только в делах и словах, но и в мыслях и чувствах.
Внимающие себе все сие, то есть и испытание, и только что указанное заключительное его действие, совершают среди самого течения дел дня, так что вечером испытание совести бывает у них только повторением дневного, его исправлением и пополнением. И нельзя не согласиться, что такой образ действования лучше и естественнее. От совести не укроешь, что допущено недоброго; заметив же то, она тотчас и беспокоиться начинает. Не естественнее ли тотчас же и успокоить ее самоосуждением, сокрушением и определением вперед быть исправным, чем оставлять это до вечера?
Приложу тебе еще одно-другое указание на этот предмет.
Сколько можно строже разбирай дела свои и углубляйся в производство их и потом суд произноси над собою нещадный. Чем глубже будешь вникать во все, бывающее в тебе и от тебя, и неправое устранять, а в правом утверждаться, тем скорее очистится совесть твоя, подобно как чем глубже роются, искапывая колодезь, тем чище бывает в нем вода.
Совесть, узнав правое и неправое, не престанет уже требовать действования сообразно с первым и преследовать судом и угрызением за допущение второго. Но пока она дойдет до полного ведения о том и другом, или пока стяжет чувствия обучена в рассуждении добра же и зла (Евр. 5, 14) и станет, таким образом, в себе самой иметь очи видети, – она состоит в некоторой зависимости с сей стороны от других душевных сил, и особенно рассуждения. Рассуждение же, пока сердце не очистится от страстей, нередко бывает подкупаемо последними и обставляет дела многими извинениями, которые, отуманивая око совести, вводят ее в заблуждение, и она признает иной раз черное белым. Почему, пока ты состоишь еще в борьбе со страстьми, ставь при испытании себя дела свои пред зерцалом слова Божия и им руководствуйся при определении их качества и достоинства, и при этом не стыдись и не ленись учащать к духовному отцу своему.
Начинай и оканчивай обсуждение дел своих усердною молитвой, да даст тебе Господь очи увидеть сокровенности сердца своего, ибо глубоко сердце (человеку) паче всех… и кто познает его? (Иер. 17, 9). Никто, как Бог, Который болий есть сердца нашего и весть вся (1 Ин. 3, 20). Един весть сердца всех сынов человеческих (ср.: 3 Цар. 8, 39). Есть глубоко в сердце кроющиеся неправые чувства, которые, иной раз мельком проскользая в дела, а иной раз и не быв замечены, обдают их вонею греховною. Вот и молись с пророком Давидом:…от тайных моих очисти мя… (Пс. 18, 13).
Глава девятая
О ПРИГОТОВЛЕНИИ К БРАНИ С ВРАГАМИ В ЧАС СМЕРТНЫЙ
Хотя вся жизнь наша на земле есть непрестанная брань и нам предлежит вести ее до самого конца, но главнейшая и решительнейшая брань ожидает нас в час смерти. И кто падает в сей момент, тому уже не встать. И не дивись сему. Ибо если враг дерзал приступать к безгрешному Господу в конце земных дней Его, как сказал Сам Господь: Грядет бо сего мира князь, и во Мне не иматъ ничесоже (Ин. 14, 30), то что может удержать его от нападения на нас, грешных, в конце нашей жизни? И святой Василий Великий говорит в толковании 7-го псалма на слова: да не когда похитит, яко лев, душу мою, не сущу избавляюшу, ниже спасающу, что самые неутомимые борцы, всю жизнь неопустительно боровшиеся с демонами и избегшие их сетей и устоявшие против нападений их, в конце жизни подвергаются князем века сего осмотру, не окажется ли в них чего-либо грешного; и те, у которых найдутся раны, или пятна и отпечатки греха, удерживаются ими в своей власти, а те, у которых не найдется ничего такого, минуют его свободно и упокоеваются со Христом.
