Ознакомительная версия.
Весть о происшествии быстро разнеслась по городу, многие приходили посмотреть «Зоино стояние». Но спустя какое-то время городские власти опомнились: подходы к дому перекрыли, и его стал охранять наряд дежурных милиционеров. А приезжим и любопытным отвечали, что никакого чуда здесь нет и не происходило. Дежурившие на посту у того дома по ночам слышали, как Зоя кричала: «Мама! Молись! В грехах погибаем! Молись!» Медицинское обследование подтвердило, что сердцебиение у девушки не прекратилось, несмотря на окаменение тканей (не могли даже сделать укол: иглы ломались). Приглашенные священники после чтения молитв не могли взять икону из ее застывших рук. Но в праздник Рождества Христова пришел священник Димитрий Тяпочкин (будущий белгородский старец Серафим), отслужил водосвятный молебен и освятил всю комнату. После этого он взял из рук Зои икону и сказал: «Теперь надо ждать знамения в Великий день».
Перед праздником Благовещения некий благообразный старец просил охрану пропустить его. Ему отказали. Появлялся он и на следующий день, но и другая смена его не пропустила. В третий раз, в самый день Благовещения, охрана его не задержала. Дежурные слышали, как старичок говорил Зое: «Ну что, устала стоять?» Прошло какое-то время, старец все не выходил. Когда заглянули в комнату, его там не обнаружили. Все свидетели происшедшего убеждены, что являлся сам святитель Николай.
Зоя простояла 4 месяца (128 дней), до самой Пасхи, которая в том году была 23 апреля (6 мая по новому стилю). В ночь на Светлое Христово Воскресение Зоя громко взывала: «Молитесь! Страшно, земля горит! Весь мир в грехах гибнет! Молитесь!» С этого времени она стала оживать, в мускулах появилась мягкость, жизненность. Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем во грехах, о земле, горящей в беззакониях. — Как ты жила? — спрашивали ее. — Кто тебя кормил? — Голуби, голуби меня кормили, — отвечала Зоя.
Молитвами святителя Николая Господь помиловал ее, принял ее покаяние и простил ее грехи. Все случившееся настолько поразило жителей Куйбышева и его окрестностей, что множество людей обратилось к вере. Спешили в церковь с покаянием, некрещеные крестились, не носившие креста стали его носить — для просящих даже не хватало крестов.
Недавно этим случаем вновь заинтересовалась массовая печать. Приводим выдержки из публикации в «Комсомольской правде»: Многим верующим в Самаре известна пенсионерка Анна Ивановна Федотова. «В те дни возле дома Зои я была дважды, — рассказывает Анна Ивановна, — приезжала издалека. Но дом был окружен милицией. И тогда я решила расспросить обо всем какого-нибудь милиционера из охраны. Вскоре один из них — совсем молоденький — вышел из калитки. Я пошла за ним, остановила его: «Скажите, правда, что Зоя стоит?» Он ответил: «Ты спрашиваешь в точности как моя жена. Но я ничего не скажу, а лучше смотри сама…» Он снял с головы фуражку и показал совершенно седые волосы: «Видишь?! Это вернее слов. Ведь мы давали подписку, нам запрещено рассказывать об этом. Но если бы ты только знала, как страшно мне было смотреть на эту застывшую девушку!»
Совсем недавно отыскался человек, поведавший о самарском чуде нечто новое. Им оказался уважаемый в Самаре настоятель Софийской церкви священник Виталий Калашников: «Анна Павловна Калашникова — тетка моей матери — в 1956 году работала в Куйбышеве врачом «Скорой помощи». В тот день утром она приехала к нам домой и сообщила: «Вы тут спите, а город уже давно на ногах!» И рассказала об окаменевшей девушке. А еще она призналась (хотя и давала подписку), что сейчас была в том доме по вызову. Видела застывшую Зою. Видела икону святителя Николая у нее в руках. Пыталась сделать несчастной укол, но иглы гнулись, ломались, и потому сделать укол не удалось. Все были потрясены ее рассказом. Анна Павловна Калашникова проработала на «Скорой» врачом потом еще много лет. Умерла в 1996 году. Я успел пособоровать ее незадолго до смерти. Сейчас еще живы многие из тех, кому она в тот самый первый день нового года рассказала о случившемся».
Валентина Николаевна М. (г. Белгород) вспоминает: «Я приехала к отцу Серафиму. Остановилась переночевать в доме Марии Романовны, где собралось много приезжих. Спать было тесно, в комнате душно. Два молодых человека поднялись и вышли во двор на свежий воздух, вслед за ними и я. Разговорились. Оказалось, что они из Куйбышева и учатся в духовной семинарии. Я стала расспрашивать их о «Зоином стоянии». Когда это произошло, они были ребятишками. Именно это чудо и привело их к вере в Бога. Теперь они приезжают к отцу Серафиму, став его духовными чадами.
Из воспоминаний Александры Ивановны А.: «На пятой неделе Великого поста 1982 года я приехала в Ракитное. Я дерзнула спросить: «Батюшка, а где икона святителя Николая, которую вы взяли у Зои?» Он строго на меня посмотрел. Наступило молчание. Почему я вспомнила именно об иконе? В Куйбышеве жили мои родственники — на той самой улице, что и Зоя. Когда все это произошло, мне было четырнадцать лет. Чтобы народ не собирался возле дома, по вечерам отключали освещение. Крики Зои приводили всех в ужас. Молодой милиционер, стоявший на посту, от всего этого поседел. Мои родственники, будучи очевидцами происходящего, стали верующими и начали посещать храм. Чудо «Зоиного стояния» и все, случившееся с ней, глубоко запечатлелось в моем сознании. После строгого взгляда отца Серафима меня пронзила мысль: «Ой, горе мне, горе!» Вдруг батюшка сказал: «Икона лежала в храме на аналое, а сейчас она находится в алтаре. Были такие времена, когда ее велели убрать». И добавил: «Вы первая, кому я об этом сказал». Через две недели батюшка скончался».
О куйбышевских событиях рассказывает протоиерей Андрей Андреевич Савин, бывший в то время секретарем Самарского епархиального управления: «При епископе Иерониме это было. Утром я увидел группу людей, стоящую возле того дома. А уже к вечеру толпа доходила до тысячи человек. Были выставлены патрули. Но людей сначала не трогали — видимо, сказывалось первое замешательство. Это уже позднее начали всех разгонять. Предлог обычный: «Нарушаете покой жителей, движение автотранспорта». Но толпа все равно росла как на дрожжах. Многие приезжали даже из окрестных сел. Те дни были очень напряженными. Народ, естественно, ждал от нас разъяснений, но ни один священник и близко к тому дому не подходил. Боялись. Тогда мы все ходили по «тонкой жердочке». Священники были «на регистрации» — их утверждал и смещал уполномоченный по делам религии от исполкома. В любой момент каждый мог остаться без работы и средств к существованию. А тут такой прекрасный повод свести с нами счеты! Вскоре среди верующих прошел шепоток, что Зоя прощена и в день Святой Пасхи воскреснет. Люди ждали, надеялись. А по городу уже вовсю расхаживали отряды комсомольцев. Бойко «разоблачали», уверяя, что были в доме и ничего не видели. Это все только подлило масла в огонь, так что и те, кто действительно не верил в чудо, под конец усомнились: «Наверное, все же народная молва права, хоть и не во всем; и в доме на Чкаловской улице все-таки произошло нечто удивительное — не сомневаюсь!»
Архиепископ Самарский и Сызранский Евсевий как бы подытоживает различные суждения о случившемся: «Свидетелями этого чуда были многие люди. Я узнал об этом в 1957 году во время учебы в семинарии. Сомнений не было никаких: это величайшее чудо! В то время, когда вера подвергалась гонению и поруганию от безбожных властителей, этот случай чудесного проявления силы Божией стал сенсацией. И не только для жителей Самары. Чудо с Зоей стало уроком многим. Ведь относиться к святыне нужно с благоговением. Это урок и безбожникам: ты можешь не верить, но святыню не тронь, иначе последует наказание! Если бы неверующая Зоя не прикасалась к святой иконе, ничего ведь не произошло бы. Подобных чудес совершалось немало: когда нечестивцы касались святыни, они поражались. Аффоний в Иерусалиме при погребении Богородицы хотел опрокинуть Ее гроб, и на виду у всех Ангел Господень отсек ему руки. Известны случаи, когда человек сбрасывал на землю колокол и вместе с колоколом сам летел вниз. Да, в те времена у людей была большая потребность в чуде. Но чудеса являются, когда они нужны для народа, когда Господь определит».
После взятия иконы у Зои о. Димитрия Тяпочкина оклеветали и сфабриковали против него новое дело, а владыку Иеронима освободили от управления Куйбышевской епархией. Вот что в 1989 году рассказал игумен Герман, насельник Оптиной пустыни (в 50-е годы он прислуживал в кафедральном соборе Куйбышева): «Чего не видел, о том говорить не буду, а что знаю, то скажу. Улицу оцепили, взяли подписку о неразглашении. Настоятелю собора позвонил уполномоченный и попросил объявить с амвона в ближайшее воскресенье, что никакого чуда нет. Отец настоятель ответил: «Разрешите я поеду посмотрю и расскажу людям то, что видел». Уполномоченный задумался на минуту и пообещал вскоре перезвонить. Повторный звонок раздался через час и отцу настоятелю сказали, что ничего объявлять не надо. Поскольку в народе было много разговоров, даже местные советские газеты не смогли обойти молчанием это чудо и попытались выставить его как «обман попов». Вскоре после этого случая о. Серафиму дали три года». Ему запретили рассказывать о взятии иконы у Зои и после отбытия срока направили служить в отдаленное село Днепропетровской епархии, а затем перевели в село Михайловское.
Ознакомительная версия.
