170
«В одно время напал на меня дух отчаяния: мне казалось, что Бог отринул меня вконец, и уже нет мне спасения, но ясно видится в душе вечная погибель. И ощутил я в душе, что Бог немилосерд и неумолим. Продолжалось это со мною час или немного более. Дух этот такой тяжелый и томительный, что страшно о нем и вспоминать. Душа не в силах понести его долго. В эти минуты можно погибнуть на всю вечность. Попустил милостивый Господь духу злобы сделать такую брань с моею душою. Прошло мало времени; я пошел в церковь на вечерню и, глядя на икону Спасителя, сказал: „Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного“. И с этими словами увидел на месте иконы живого Господа, и благодать Святого Духа наполнила душу мою и все тело. И так я Духом Святым познал, что Иисус Христос есть Бог; и я сладко желал страданий за Христа» (Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С.478).
«Некоторые смотрят на послушание, как на принесение человеком в жертву Богу своей воли, которая, конечно, дороже всего человеку. На самом же деле иначе нужно понимать об этом. В жертву Богу человек что может принести? Бог ни в чем не нуждается; жертвы не хочет, а милость Свою к нам явить — вот Его желание. Когда мы отрекаемся от своей плотской воли ради послушания Богу, ради исполнения Его воли, то чрез исполнение Божией воли мы становимся причастниками Божественной жизни, а акт произвольного отречения от своей воли делает наше восхождение разумным проявлением нашей любви к Богу. И эта возможность — свободного восхождения при содействии, конечно, благодати есть благодеяние нам, а не жертва наша Богу» (Софроний (Сахаров), архим., Подвиг богопознания, Москва, 2003, С.153).
«Скажу Вам тайну жизни о Христе. И эта тайна нетайная, не новая, открытая мною, а древняя, как учение Христа. Тайна жизни о Христе — любовь, неразрывно связанная со смирением. Если человек не смирится до зела, так что будет почитать себя хуже бессловесных животных, то не уразумеет он никогда тайну духовной жизни — не узрит света Христова. И это начало смирения. Любовь же — это сущность христианской жизни; любовь — основание богословия. Различные понимания, взгляды существуют на многие предметы и явления духовной жизни, но истинный до конца тот, который в основе имеет любовь Божию (к нам, а затем нашу к Богу)» (Софроний (Сахаров), архим., Подвиг богопознания, Москва, 2003, С.152).
Би́блия короля Я́кова (англ. King James Version, KJV) — перевод Библии на английский язык, выполненный под патронажем короля Англии Якова I и выпущенный в 1611 году. Переводом занимались 47 переводчиков — членов англиканской церкви. Источником для перевода Нового Завета, как и для большинства других английских переводов того времени, послужил греческий Textus Receptus. Ветхий Завет переводился с иврита (масоретских текстов), Второканонические книги — с греческой Септуагинты, кроме второй книги Ездры (в славянской традиции — третьей), переведенной с латинской Вульгаты.
То есть о румынском, французском, немецком, английском, греческом и русском языках. — прим. пер.
Ср.: Лк.7,9.
«Есть люди, которые привязываются к животным, и гладят их, и ласкают, и разговаривают с ними, и оставили они любовь Божию, и через то теряется любовь между братьями, за которую умер Христос в великих страданиях. Неразумно так делать. Животному и скотине дай пищу и не бей их, в этом милость к ним человека, но привязываться, любить, гладить и разговаривать есть неразумие души. Душа, познавшая Господа, всегда в любви и страхе предстоит ему, и как возможно при этом любить, и гладить, и говорить со скотом, с кошками, собаками? Это значит, что забыл человек заповедь Христову любить Бога всем сердцем, всею душею, всем помышлением». (Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С.491.)
Ср.: Быт. 3, 10.
В монастыре Святого Иоанна Предтечи в Англии служат на греческом, славянском, английском и иногда на других языках, в зависимости от того, кто присутствует в храме на богослужении. — прим. пер.
Ин.1,1.
Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С. 241–242.
См.: Быт. 1, 9.
«Вы не представляете себе, быть может, как мне дороги Ваши призывы терпеть и мужаться. Я действительно изнемог. Я, несмотря на то, что не имел „иллюзий о легкости духовных достижений“, все же встретил трудности, превосходящие все мои предположения, и убедился в своем ничтожестве, размеры которого от меня раньше были сокрыты. Я сознаю величие монашеского пути, а осознание своей ничтожности, обнаружившейся довольно скоро на этом пути, породило во мне сомнение в правильности избрания мною его. Могу сказать, что я своего призвания не нашел, не понял, не услышал. Однако я сознаю совершенную невозможность для меня идти иным путем, найти иную форму служения Богу и ближнему» (Софроний (Сахаров), архим., Подвиг богопознания, Москва, 2003, С.249).
«Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек! День тот да будет тьмою; да не взыщет его Бог свыше, и да не воссияет над ним свет!..» (См.: Иов.3,1–7).
Иерем. 20,7.
«Я не хотел, потому что сознавал трудность, и вместе увлекался. Я упорно противился Богу, но Он нашел способ принудить меня. И теперь мне непосильно тяжело; я положительно раздавлен. Причина болезни внутри, поэтому невозможно облегчить мое состояние изменением моего внешнего положения и условий» (Софроний (Сахаров), архим., Подвиг богопознания, Москва, 2003, С.249).
Преподобный Антоний Великий, наученный Александрийским сапожником, почитал себя хуже всех, постоянно нося в себе помысл: «Все спасутся, один я погибну». См.: См.: Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С.50.
«Pie in the sky when you die».
Требник. Москва, Свято–Троицкая Сергиева Лавра, 1992, С.188.
«Все, что подлежало тлению, обесценивалось для меня. Когда я смотрел на людей, то прежде всякой моей мысли я видел их во власти смерти, умирающими, и сердце мое наполнялось состраданием к ним. Я не хотел ни славы от „мертвых“, ни власти над ними; я не ждал, чтобы они меня любили…» (Софроний (Сахаров), архим., Видеть Бога как Он есть, Эссекс, 1985, С.14).
Мф. 10,34.
Лк. 12,53.
