Так, ты поступаешь подобно фарисеям, когда вместо того, чтобы смиренно осуждать себя за грехи делом, словом, желаниями и помышлениями, самодовольно вместе с фарисеем на самой исповеди говоришь: я не вор, не пьяница, не убийца, не прелюбодей, посты соблюдаю, на Церковь Божию жертвую, — но при этом забываешь признаться во многих грехах, сделанных тобой, или лукаво оправдываешь их и скрываешь нечистые побуждения добрых, по-видимому, дел твоих.
Ты поступаешь подобно иудейским законникам, когда веру и закон Господень знаешь не хуже, даже лучше их, но не заботишься о сообразовании с ними твоей жизни, и в том или совсем не каешься, или все твое покаяние состоит в одном перечислении грехов, без искреннего жаления об оскорблении ими Господа и без ревности об исправлении себя, о принесении плодов покаяния.
Ты поступаешь подобно саддукеям, когда думаешь только, как бы пожить в свое удовольствие, и не любишь, чтобы тебя тревожили напоминаниями о смерти и о приготовлении к ней подвигами покаяния. Не фарисеям, законникам и саддукеям подражай, а смиренным мытарям, искренно каявшимся в своих грехах пред Иоанном Предтечею и Самим Господом Иисусом.
* * *
Горлица пустыннолюбная, глас вопиющего, Христов светильник, возгласи проповедуяй покаяние, а Ирод беззаконнова с Иродиадою. Зри, душе моя, да не увязнеши в беззаконныя сети (в сети беззаконных), но облобызай (возлюби) покаяние.
(Песн. 2, 12; Ис. 40, 3; Мф. 3, 1–8, 3–4)
Жалко было в нравственно-религиозном отношении состояние людей до пришествия Христова. Это было состояние, о котором напоминает время зимы, бесплодная и дикая пустыня, и время ночи. Была зима в роде человеческом. Духовная жизнь скована была, словно льдом, корой чувственности. В одном избранном народе, как бы в теплице, хранилось истинное Богопочтение. Он один имел счастье находиться под особенным попечением и покровительством Господа. Но вот родился Христос, обновитель людей, и показались признаки духовной весны, духовного оживления, — запела пустынная горлица, Иоанн Предтеча. Горлица — дикий пустынный голубь. В Книге Песнь Песней (2, 12) он изображается как вестник весны. Что же запел пустыннолюбивый Предтеча? Песнь покаяния. «Возгласи проповедуя покаяние».
Печально зрелище дикой, безлюдной и бесплодной пустыни. Дико, бесплодно, духовно-мертвенно было состояние человечества до Христа, в удалении от Бога, от истинной духовной жизни, — самолюбие и миролюбие заправляли всем на свете. И вот наступило время духовного оживления для людей. Пустынные прибрежья Мертвого моря и Иордана, напоминавшие жалкое в духовном отношении состояние людей, огласились проповедью о духовном Животворителе. Раздался в пустыне голос мужа, вопиющего: Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему (Ис. 40, 3; Мф. 3, 3). Это значило, что пришел на землю обетованный Спаситель, и земля должна приготовиться к принятию Его, как приготовляются подданные к принятию царя. Если царю лежит путь через места пустынные, покрытые крутыми горами, непроходимыми дебрями, болотами, оврагами, то к окрестным жителям посылается вестовой с объявлением, чтобы они благоустроили дорогу для царского поезда, срыли крутизны, засыпали болотные топи, навели мосты через овраги и реки, сгладили всякие неровности, расчистили дебри и т. п. Имея в виду эти условия приготовления к встрече земных царей, и святой Иоанн Предтеча, передовой вестник пришествия Христа царя, требовал от людей, чтобы они в душах своих благоустроили Ему путь к ним. Путь Его к людям преграждается, если сердца их покрыты непроходимыми дебрями мирских забот и попечений так, что сквозь них не видать света небесного, — если душа погружена в болото чувственности до подавления в ней приемлемости к радостям духовным, если она растерзана порочными склонностями и страстями, из глубины которых, словно из пропастей пустынных, трудно высвободиться, если она загромождена горами гордости и превозношения. Желающие принять Христа должны позаботиться об очищении пути Его к ним от этих преград. Этого именно требовал глас вопиющего в пустыне, глас Иоанна Предтечи.
О духовном состоянии людей до Христа напоминает, наконец, время ночи. Повсюду господствовала тьма заблуждений и суеверий. В самом избранном народе свет откровения боролся с мраком предрассудков, мечтательных мнений о царстве Мессии, лживых толкований закона, несогласных с ним преданий старцев. Христос явился светом для просвещения истиной не только язычников, но и Иудеев. Явлению Его предшествовал светильник в лице Иоанна Предтечи. Своей проповедью о покаянии и о Христе он просвещал неведущих и заблуждающихся и тем приготовлял их к сретению Христа.
Голос пустыннолюбивой горлицы, оглашавшей своим пением берега Иордана и привлекавшей толпы народа, достигал и до сильных земли; свет светильника, как назвал Своего предтечу Сам Христос (см.: Ин. 5, 35), проникал и во дворцы. В числе знавших и слышавших Иоанна был галилейский царь Ирод Антипа, по природе не злой человек, но слабохарактерный, легкомысленный, сластолюбивый и позоривший себя незаконным сожитием с Иродиадой, убежавшей к нему от живого мужа, его сводного брата Филиппа.
Ирод уважал Иоанна, как мужа праведного и святого, многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его (Мк. 6, 20).
Но тщетно Иоанн обличал его за незаконное сожитие, тщетно говорил ему: Не должно тебе иметь жену брата твоего (Мк. 6, 18). Ирод продолжал беззаконничать с Иродиадой и по ее наущению умертвил обличителя.
Вот до чего может доводить жизнь в обществе с беззаконными людьми! Не свяжись Ирод с Иродиадой, он не оставил бы по себе памяти злодея. Предостережение для нас! «Зри, душе моя, да не увязнеши в беззаконные сети, но возлюби покаяние».
Грешник часто поступает не лучше неразумной птицы. Птица попадает в сеть, расставленную птицеловом, привлеченная кормом, положенным на нее. Сети она не видит, а корм бросается ей в глаза; она не догадывается, что это приманка, устремляется на нее и делается жертвой своей недогадливости. Подобно птице поступает часто человек. Попадает он, например, случайно в круг развратных и нечестивых людей, таких, которые находят какое-то дьявольское удовольствие в том, чтобы развращать ближних, посвящать их в мерзости порока или, как они выражаются, просвещать неопытных. И неопытный легко уловляется в их сети: в их обществе так весело, так незаметно проходит время в разговорах с ними, так обаятельны и разнообразны обычные у них развлечения. С неразумием птицы бросается он на эти приманки, — или совсем не рассуждая о последствиях, наипаче об угрожающей ему вечной погибели, или легкомысленно рассуждая, что успеет остановить себя и вовремя покаяться, — он только с той целью желает собственным опытом изведать зло, чтобы потом возыметь к нему отвращение и оценить, по сравнению с ним, всю сладость добра. Время между тем идет, а он все больше и больше втягивается в порок, больше и больше запутывается в сетях его. Не следовало бы делать первого неосторожного шага, — но все же есть возможность обратного движения. И птица иногда успевает вырваться из сетей, разорвать их когтями и клювом. Тем более человеку возможно вырваться из сетей зла. Как бы ни далеко ушел он по пути погибели, — покуда он жив, его спасение не безнадежно. Силой рассуждения об опасности своего положения, силой воли, при помощи благодати Божией, он может высвободиться из сетей, в которых увяз.
Для сего пусть возлюбит он покаяние и поспешит отстать от пагубных для него знакомств, хотя бы это было так же тяжело и болезненно, как если бы рубили ему руки и ноги, вырывали глаза. Лучше лишиться руки, ноги и глаза, то есть общества дорогих, но вредных для нас лиц, чем попасть в геенну огненную. Пусть он променяет это общество на общение с людьми, по-христиански мыслящими и живущими; пусть не пренебрегает их обличениями и вразумлениями, как пренебрег обличениями Иоанна Крестителя Ирод с Иродиадой, пусть подражает мытарям и грешникам, которые смиренно выслушивали резкие обличения Предтечи, когда приходивших к нему называл порождениями ехидны (см.: Лк. 3, 7), то есть диавола, образом которого служит змея со времени падения наших прародителей, увлеченных в обман змием — диаволом. Обличения, исходящие от людей доброжелательных, правдивые, но суровые и жестокие (см.: Пс. 14, 5), драгоценнее речей льстивых. И если бы обличитель-доброжелатель потребовал от тебя того же, чего требовал Иоанн, когда вопиял приходившим к нему: приготовьте путь Господу, сделайте прямыми стези Ему, а для сего надлежало бы употребить напряженные усилия, подобные тем, с какими очищается дорога для царского пути по непроходимой пустыне, — должно беспрекословно покориться этому требованию.
Грехи отлучают нас от Христа, а вне общения с Ним нельзя спастись. Стало быть, желающий спастись не должен жалеть усилий для очищения себя от скверн греховных, для искоренения пристрастия к чувственным удовольствиям, к тленным благам и гордости, и для утверждения в себе благочестия и добродетели. В этом и состоит тот подвиг покаяния, которого требовал Предтеча от приходивших к нему в пустыню.
