Ознакомительная версия.
Об авве Филагрии
Некто из святых, именем Филагрий, живя в пустыне Иерусалимской, прилежно занимался работою и тем снискивал себе пропитание. Однажды, когда он стоял на рынке и продавал свое рукоделье, кто-то уронил кошелек с тысячью монет. Старец, нашедши его, остановился на том же месте, говоря: конечно, потерявший воротится. И вот потерявший идет и плачет. Старец отвел его в сторону и отдал ему кошелек. Тот ухватил старца и хотел дать ему что-нибудь из денег, но авва не принял. Тогда потерявший начал кричать: пойдите, посмотрите, что сделал человек Божий! Но старец уже скрылся и вышел из города, не желая прославиться.
Авва Форт говорил: если Богу угодно, чтобы я жил, то Он знает, как это устроить; если же не угодно Ему, то зачем мне и жить? — Он не от всех принимал подаяния, хотя лежал на одре болезни. — Если кто-нибудь принесет мне что-нибудь для меня, говорил он, а не для Бога, то мне нечем заплатить ему, и от Бога он не плучит награды, потому что принес не для Бога, а таким образом принесшему делается обида. Пребывающие же в Боге и на Него единого взирающие должны быть так благочестивы, что не должны и думать о какой-нибудь обиде, хотя бы тысячу раз случилось им быть обиженными.
Об авве Феодоре Фермейском
Авва Феодор Фермейский имел у себя три хорошие книги. Пошел он к авве Макарию и говорит ему: вот у меня есть три хорошие книги; и сам я получаю из них пользу, и братия употребляют их и получают назидание; скажи, что мне полезнее сделать: оставить ли их у себя для собственной пользы и для пользы братий или продать их и полученное раздать нищим? Старец сказал в ответ: первое хорошо, но нестяжательность всего лучше. Услышав это, Феодор пошел и продал книги, а деньги раздал нищим.
2. Один брат, живя в Келлиях, был возмущаем в уединении. Пошел он к авве Феодору Фермейскому и рассказал ему о своем искушении. Старец сказал ему: пойди, усмиряй свой помысл — неси послушание и живи с другими. Брат опять пришел к старцу и сказал: не нахожу покоя и среди людей. Старец отвечал ему: если ты ни один, ни с другими не находишь покоя, то зачем пошел ты в монашество? Не для того ли, чтобы переносить скорби? Скажи мне, сколько лет ты монахом? — Восемь, отвечал брат. Старец сказал ему: я семьдесят лет монахом и ни в один день не находил покоя, а ты чрез восемь лет хочешь иметь покой? — Услышав это, брат ободрился и пошел.
3. Брат пришел однажды к авве Феодору и пробыл при нем три дня, прося у него наставления. Но авва не отвечал ему, и брат пошел печальный. Ученик аввы говорит ему: авва! почему не дал ты брату наставления? Он пошел с печалью. Старец отвечал ему: правда, я не говорил с ним, ибо он торговщик и хочет прославляться чужими изречениями.
4. Авва Феодор говорил: если ты будешь иметь с кем-нибудь дружбу и случится ему впасть в искушение блуда, то, если можешь, подай ему руку и подними его; если же он впадет в ересь и, несмотря на твои убеждения, не обратится, то скорей отсекай его от себя, чтобы, если замедлишь, и самому тебе не упасть с ним в яму.
5. Сказывали об авве Феодоре Фермейском, что многих превосходил он сими тремя главными добродетелями: нестяжанием, подвижничеством и удалением от людей.
6. Авве Феодору случилось некогда быть в Скиту вместе с братиями. Во время обеда братия с благоговением брали чаши молча и не приговаривали: прости! Авва Феодор сказал: монахи потеряли свое благородство — не говорят уже: прости!
7. Один старец пришел к авве Феодору и сказал ему: вот такой-то брат возвратился в мир! Авва Феодор отвечал ему: ты дивишься сему? He удивляйся, но подивись лучше, когда услышишь о ком-либо, что возмог он избежать врага.
8. Один брат, пришедши к авве Феодору, начал говорить и рассуждать о таких делах, которых он еще не делал. Старец говорил ему: ты еще не приобрел корабля, не положил на него своих пожитков и прежде плавания уже прибыл в город. Не так надобно, — а когда наперед сделаешь дело, тогда приходи говорить о том, о чем теперь говоришь.
9. Авва Феодор пришел однажды к авве Иоанну, который от рождения был евнухом, и между разговором сказал: когда мы жили в Скиту, занятия души были для нас делом, а рукоделие почитали мы как бы прибавлением к делу, а ныне занятие души сделалось как бы прибавлением к делу, а прибавление — самим делом.
10. Один брат спросил авву Феодора: что это за дело души, которое ныне почитаем мы как бы прибавлением к делу, и в чем состоит это прибавление, которое почитаем ныне за дело? Старец отвечал: все, что бывает по заповеди Божией, есть дело души; а что работаем и собираем по собственному рассуждению, это должны мы почитать прибавлением к делу. — Объясни мне сие дело, сказал брат. Старец отвечает: вот, например, слышишь ты, что я болен, и ты должен посетить меня; но говоришь сам в себе: оставить ли мне свое дело и теперь же идти к нему? Нет, я прежде окончу свое дело, а потом пойду. А между тем тебе представится случай к другому делу, и ты, может быть, вовсе не придешь. Еще, другой брат говорит тебе: помоги мне, брат! Но ты рассуждаешь: должно ли мне оставить свое дело и идти работать с ним? Если же ты не пойдешь, то оставляешь заповедь Божию, то есть дело души, и делаешь прибавление, то есть рукоделье.
11. Он же говорил: превосходнейшая из добродетелей добродетель — никого не презирать.
12. Говорил также: человек, который познал сладость кельи, бегает своего ближнего, хотя и не презирает его.
13. Еще говорил: если я не отсеку от себя сей жалостливости, то она не даст мне быть монахом.
14. Еще говорил: многие в настоящее время достигли покоя прежде, нежели Бог даровал им его.
15. Еще говорил: не ложись спать там, где есть женщина.
16. Один брат сказал авве Феодору: я хочу исполнять заповеди. Старец отвечал ему: и авва Феона также некогда говорил: хочу, при помощи Божией, выполнить намерение мое. Принеся в пекарню муки, он испек из нее хлебы. Когда попросили у него бедные, он отдал им хлебы; когда же попросили еще другие, отдал им корзины и одежду, которую носил, и взошел в келью свою, опоясанный мафорием; а при всем том он осуждал себя за то, что не исполнил заповеди Божией.
17. Однажды авва Иосиф сделался болен и послал к авве Феодору сказать: приди ко мне, чтобы видеть мне тебя прежде разлучения с телом. Это было среди недели. Старец не пошел, а послал сказать: если ты проживешь до субботы, приду; а если отойдешь, увидим друг друга в том мире.
18. Один брат сказал авве Феодору: дай мне наставление; я погибаю. Старец с прискорбием отвечал ему: я сам в опасности — что же могу сказать тебе?
19. Один брат пришел к авве Феодору поучиться у него сшивать корзины и принес с собою плетенку. Старец сказал ему: ступай и приди сюда утром. Далее старец встал, намочил ему плетенку, приготовил образчик сшиванья и сказал: вот так и так делай, и оставил его. Вошедши в свою келью, старец сел; в определенное время пригласил брата обедать и после отпустил его. Утром брат опять пришел. Старец говорит ему: возьми свое плетенье и ступай отсюда, ибо ты пришел ввести меня в искушение и беспокойство, — и не позволил ему более оставаться у себя.
20. Ученик аввы Феодора рассказывал: однажды пришел к нам продавец лука и насыпал мне целую чашу. Старец сказал: насыпь пшеницы и дай ему. У нас было две кучи пшеницы: одна куча — чистой, а другой — нечистой; я насыпал ему нечистой. Старец посмотрел на меня пристально и печально; я упал от страха, разбил чашу и пал пред старцем, прося прощения. Но старец сказал мне: встань, не твоя вина, а я согрешил, поручив тебе это дело. Старец пошел, насыпал себе полную пазуху чистой пшеницы и отдал продавцу вместе с его луком.
21. Однажды авва Феодор пошел с одним братом почерпнуть воды. Брат, подойдя наперед к воде, увидел дракона. Старец говорит брату: пойди, раздави ему голову. Брат, испугавшись, не пошел. Тогда старец сам пошел; змей, увидев его, как бы от стыда, ушел в пустыню.
22. Некто спросил авву Феодора: если вдруг что-нибудь упадет, испугаешься ли ты, авва? Старец отвечал: если небо столкнется с землею, Феодор и тогда не устрашится. — Ибо он молил Бога, чтобы ему освободиться от боязливости. Поэтому тот и спросил его о сем.
23. Рассказывали об авве Феодоре. Будучи в Скиту диаконом, он не хотел принимать диаконского служения и скрывался в разные места. Старцы однажды привели его и говорят: не оставляй своего диаконства. Авва Феодор отвечает им: дайте мне, — я помолюсь Богу, не откроет ли Он, что мне должно стоять на месте моего служения. Молился он Богу и говорил: если есть воля Твоя, чтобы стал я на место моего служения, открой мне сие! И был показан ему огненный столп, простиравшийся от земли до неба, и голос говорил: если ты можешь быть таков, как сей столп, пойди и служи. Услышав это, Феодор решился никогда не брать на себя служения. Когда пришел он в церковь, братия, поклонившись ему, сказали: если ты не хочешь служить, по крайней мере, держи чашу. Но он и сего не принял, говоря: если вы меня не оставите, то уйду отсюда. После сего они оставили его.
Ознакомительная версия.
