Ориентация школы Сингон на познание непознаваемого означала в том числе и особое внимание к искусству, которое позволяет «постичь сокровенное». В трактате «Список привезенных и преподносимых вещей» Кукай писал: «Дхарма не имеет речи, но без речи выражена быть не может. Вечная истина (татхата) превосходит чувственное, но лишь посредством чувственного может быть постигнута. Указуя на истину, ошибаются, ибо нет ясно определенных способов обучения… но даже если искусство не вызывает восхищения своими необычными качествами, оно все же есть сокровище, охраняющее страну и приносящее пользу народу. В действительности сокровенное учение столь глубоко, что трудно выразить его на письме. Однако с помощью картин неясности могут быть рассеяны. Различные позы и мудры связанных изображений берут свой источник в любви Будды. Таким образом, тайны сутр и их комментариев могут быть выражены искусством… Посредством искусства осознается совершенное состояние».[86]
Школа Сингон разделяла искусство на четыре вида — музыка и литература; жесты и танец; живопись и скульптура; изготовление ритуальных предметов. Все эти виды искусства суть проявления Будды и «буддовости». Как писал сам Кукай: «Почтительно размышляю — и вижу: ты, мой Государь, поистине человечен, поистине сострадателен, таишь в себе и излучаешь сияние Великого. К тому же мудр, к тому же вежествен, Путь и Долг близки тебе.
Поэтому для покойного господина Накацукаса, государева родича, а также для его матери, покойной госпожи из рода Фудзивара ты прилежно вырезал-изготовил из сандалового дерева один образ Будды Шакьямуни, один образ бодхисаттвы Внимающего Звукам Мира и один образ бодхисаттвы Чрева Пустого Неба. Кроме того, ты золотой и серебряной краской нарисовал четыре образа четырех великих гневных государей и еще множество образов — четырех бодхисаттв Привлекательности, восьми бодхисаттв Взаимных Подношений и восьми государей-небожителей.
Тем самым ты полностью завершил и мандалу Дхармы, и мандалу самая, созвал всех друзей Закона, развернул-расстелил циновки для обряда.
И вот будда обнажает меч „чудесных деяний“, и „истинные облики“ — тут как тут! Драгоценные черты почитаемых-почитаемых подобны золотым горам премудрости-премудрости. Благоуханные угощения рассекают узел, чудесные цветы таят в себе сияние».[87]
Периодом расцвета японского буддизма считается эпоха Камакура (XII–XIV вв.), когда оформились и укрепились такие буддийские школы, как Нитирэн-сю, школы амидаизма и учение дзэн. Все эти школы принято называть «реформаторскими», поскольку они уже не были сугубо монашескими — буддизм широко распространился по стране.
Школа Нитирэн-сю получила свое название от имени основателя, монаха Нитирэна, последователя учения Сайтё. Свое сочинение «Рассуждение об установлении справедливости и спокойствия в стране» Нитирэн начал словами, весьма схожими с теми, какими описывал упадок общества патриарх школы Тэндай: «С недавних пор до последних дней волнения в небе, стихийные бедствия на суше, голод, эпидемии болезней повсюду наполняют Поднебесную и бурно распространяются по земле. Быки и лошади падают на перекрестках, и [их] скелеты заполняют дороги. Число людей, которые призывают смерть, уже превысило половину [населения], и решительно не осталось ни одного человека, которого бы это не печалило… Нищие везде, куда ни кинь взгляд, смерть [повсюду] в глазах людей. Собирают трупы в кучу и, посмотрев [на них], поверх трупов сооружают мостки».[88] Однако в идеологии Нитирэн пошел намного дальше Сайтё. Себя он считал не монахом-бодхисаттвой, а вплощением «бодхисаттвы, выпрыгнувшего из-под земли» (образ из «Лотосовой сутры», изначально обращенный бодхисаттва, который призван распространять Дхарму после ухода Будды Шакьямуни в нирвану), а именно — Вишиста-чаритры (Дзёгё-босацу). Он говорил: «Нитирэн — столп Японии. Потерять меня — значит лишить Японию опоры. И сразу же [возникнут] несчастья: в собственном доме начнутся беспорядки, мятежники нападут на правителей; возникнет [также такое] несчастье: из других стран нападут [на Японию], и люди нашей страны не только подвергнутся нападению и будут убиты, но многие будут захвачены [в плен] живыми».
Бодхисаттва Фугэн (Самантабхадра). Живопись на шелке (XI в.).
Из этой мессианистской по сути идеологии проистекала враждебность Нитирэна и его учеников к остальным буддийским школам, прежде всего к амидаистским группам (см. ниже). Последователи Нитирэна придерживались «четырех утверждений» (сикаку-но какугэн), в которых Нитирэн чрезвычайно отрицательно охарактеризовал современные ему буддийские направления — амидаизм, учение Сингон (эзотерический буддизм), дзэн и канонический буддизм (виная). Более того, Нитирэн утверждал, что приверженцев других буддийских школ допустимо уничтожать физически: защита «истинного Закона» с оружием в руках не противоречит основным принципам буддизма. «Те, кто защищают истинный Закон, должны держать в руках мечи, луки, стрелы… Те, кто защищают истинный Закон, действительно должны взять и держать [в руках] мечи и [другое] оружие». Основным методом распространения учения Нитирэн-сю был метод «сяку-буку». В дословном переводе «сяку» означает «ломать заблуждения тех, кого одолевают плотские желания и кто погружен в неразумие из-за отсутствия знания Закона», а «буку» — «разгром „плохих людей“ и „плохого Закона“».[89]
Нитирэн также учил, что Будда Шакьямуни открыл ему три великих тайных Закона (сандай хихо). Первый тайный Закон — «истинно-почитаемое» (хондзон), благо Истинного результата, провозглашение Шакьямуни истины о своей вечности; из этого делался вывод о наличии у каждого живого существа возможности стать буддой. Этот закон представлялся в виде мандалы: в пяти знаках, нарисованных в центре, заключаются пять принципов, выражающих «истинную сущность Татхагаты» (что Будда вечен). Второй тайный Закон — место почитания мандалы, «место обращения» не только монахов, но и мирян: каждый человек в равной степени может и должен приобщиться к «истинному Закону». И третий тайный Закон — молитва «даймоку», фраза «Слава Сутре Лотоса Благого Закона!», произнося которую, возможно осознать в себе Будду.
От правителей Нитирэн требовал, чтобы те во всем следовали «Лотосовой сутре». Вдобавок он называл себя управляющим «владениями Почитаемого Шакья» (Будды), из чего вытекало, что именно ему Будда доверил управлять этим миром и следить за соблюдением правил. Разумется, столь радикальные воззрения, в отличие от учения школы Тэндай, не имели ни малейшего шанса претвориться в практику.
Куда более умеренными в своих взглядах были последователи амидаизма — культа будды Амитабхи (яп. Амида). К амидаистским принято относить четыре буддийских школы Японии — Дзёдо, Синран-сю, Дзюсю и Юдзу нэмбуцу. Появление этих школ было отчасти спровоцировано эсхатологическими ожиданиями «конца Дхармы» — Шакьямуни предрек в одной из проповедей, что Дхарма просуществует 1500 лет после его нирваны, а затем мир рухнет в пропасть беззакония, которое прекратится лишь с приходом в мир будды грядущего Майтрейи. Озабоченный участью живых существ в эпоху беззакония, будда Амида поклялся спасти всех. И спасение возможно, как учила основанная Хонэном школа Дзёдо (буквально «чистой земли»; о чистых землях см. главу, посвященную китайскому буддизму); достаточно лишь верить в милость будды Амиды и повторять его имя как молитву. Основатель школы Синран-сю и ученик Хонэна Синран еще более упростил ритуальную сторону амидаизма: не нужно многократного повторения имени Амиды, достаточно единожды обратиться сердцем к этому будде, и спасение от сансары гарантировано. Сам Синран опровергал устои буддийского монашества — отрицал аскезу, ел скоромное, имел детей от нескольких браков — и утверждал, вслед за Хонэном, что, вопреки расхожему мнению, спасение грешников силой Изначального обета Амиды более несомненно, чем спасение праведников.
Школа Дзисю учила, что спасение достигается через медитацию на иероглифы мантры «Наму Амида-буцу», а учение школы Юдзу нэмбуцу гласило, что обращение к будде Амиде о возрождении после смерти в «чистой земле», произносимое одним человеком, помогает спастись не только ему самому, но также другим людям. Основатель последней школы Рёнин утверждал, что «чистая земля» Амиды есть особое психическое состояние, достичь которого возможно в этом мире.
Амида и 25 бодхисаттв. Живопись на шелке. Музей Рейхо-кван на горе Коя. Авторство приписывается монаху Гэнсину.
По замечанию В. П. Мазурика, «амидаистский буддизм стал достоянием прежде всего крестьянства, но не только. Его адептами были люди, по той или иной причине отказавшиеся от активного пути спасения. Аристократия, разочаровавшаяся в былых идеалах и потерявшая управление страной, также увлеклась идеями „чистой земли“. Но крестьянство, конечно, составило социальную базу амидаистской сангхи.
