Великий шум поднялся на террасах трех— и семиэтажных домов, когда люди увидели эту картину, сердца их преисполнились горя! Не в силах протолкаться на улицах, они забирались на балконы, откуда бросали печальные взгляды на Рагхаву. Видя его пешим, в сопровождении младшего брата и Ситы, толпа горестно сокрушалась:
Тот, кого во всех походах сопровождала армия из четырех воинских соединений, теперь идет лишь с Лакшманой и Ситой! Тот, кто наслаждался высшей властью и мог исполнить любое свое желание, не стал противиться воле отца! Та, что прежде ни на кого не обращала своего взора, даже на птиц, теперь доступна обычной толпе на дороге. Сита, умащенная притираниями и красной сандаловой пастой, теперь подвержена дождю, жаре и холоду, которые скоро лишат ее красоты. Царь Дашаратха оказался под влиянием какого-то злого духа, иначе он никогда бы не изгнал своего любимого сына! Даже если сын вовсе лишен добродетели, как может отец изгнать его, тем более Раму, весь мир покорившего своими великим достоинствами? Беззлобный, сострадательный, послушный, исполненный героизма, смиренный и владеющий собой — вот шесть добродетелей Рагхавы, этого тура среди людей.
Поэтому подданные глубоко скорбят, лишившись Рамы, словно водные твари в жару, когда пересыхают водоемы. Все потрясены этим ударом правителя мира, как дерево, полное плодов и цветов, лишившееся вдруг корней! Корень человеческого древа — этот добродетельный герой, овеянный славой, а его плоды, листва и ветви — это все остальные люди! Давайте последуем примеру Лакшманы и вместе с нашими женами и родителями безотлагательно пойдем за Рагхавой. Давайте оставим наши сады, поля, дома и пойдем за добродетельным Рамой, деля с ним чашу счастья и горя. Пусть Кайкейи забирает наши дома, лишенные сокровищ, покинутые нами, разрушенные дворы, без богатств и зерна, пустые, окутанные тьмой, забытые Богом и заполоненные крысами, которые, выбравшись из своих нор, разбегаются повсюду; жилища без воды и дыма, неубранные, где не проводятся более жертвоприношений, подношений, возлияний, где не звучат священные мантры, призывы и молитвы, и где вся утварь разбита, как после стихийного бедствия! Пусть лес, в котором будет жить Рагхава, станет нашим городом, а покинутый нами город превратится в лес! Пусть гады уходят из своих нор, дикие звери и птицы оставляют скалы, слоны и львы бегут в ужасе перед нами, когда мы войдем в лес, и идут жить в заброшенной столице! Пусть Кайкейи со своим сыном и родственниками правит страной, полной травы, оленины и фруктов, которая станет прибежищем змей, диких животных и птиц! Мы готовы жить в лесу с Рагхавой!
Так говорили люди Айодхьи, и Рама, слушая их, не находил слов, чтобы изменить их твердое намерение. Молча он продолжал свой путь ко дворцу царицы Кайкейи, который сиял, как гора Кайлас. Своим мужеством этот великодушный воин походил на слона, опьяненного течкой.
Войдя в царский дворец, прибежище мудрецов и воинов, он увидел безутешного Сумантру, который стоял неподалеку. Понимая горе друга, Рама не подал виду и с улыбкой приблизился к нему, желая еще раз увидеть отца и с преданностью исполнить его волю.
Потомок Икшваку, великодушный Рама, направляясь к царю, преисполненному горя, остановился, увидев его колесничего, охранявшего вход. Преданный долгу и послушный отцу, твердый в своем намерении жить в лесу, Рама обратился к Сумантре:
Сообщи царю о моем приходе!
Глава 34. Рама пытается утешить отца
Темноликий Рама, чьи глаза напоминали лепестки лотоса, славный своим безупречным нравом, сказал колесничему:
Дай знать отцу о моем приходе!
Сумантра тут же отправился к царю и увидел его стонущего и раздавленного горем. Монарх напоминал погасшее солнце или огонь, покрытый пеплом, или высохшее озеро. Прозорливый колесничий со сложенными ладонями сообщил монарху, чей ум был полностью расстроен, о приходе Рамы, о котором монарх так скорбел, и, обратившись к царю с пожеланиями грядущей удачи, добавил, запинаясь, низким и дрожащим голосом:
Этот тигр среди героев, сын твой Рама, отмеченный исключительной отвагой, стоит у твоей двери. Раздав все, что имел, брахманам и слугам, он хочет видеть тебя; процветания тебе! Простившись со всеми своими друзьями, он готов удалиться в лес и желает проститься с тобой. Он сияет добродетелью, словно солнце в ореоле лучей, о царь!
Достойный и добродетельный монарх, чья проницательность была глубока, как море, а набожность — как космос, отвечал:
О Сумантра, приведи сюда всех моих супруг, я желаю принять Раму в их присутствии!
Колесничий вышел в женскую половину дворца и сказал:
Почтенный государь ожидает своих цариц, поторопитесь! Женщины, к которым обратился Сумантра от имени царя, покорились воле своего господина. Не менее семисот женщин, верных своим обетам с глазами покрасневшими от слез, окружали медленно шествующую Каушалью.
Взглянув на своих жен, могущественный монарх сказал колесничему:
О Сумантра, пригласи моего сына! Через минуту колесничий вернулся вместе с Рамой, Лакшманой и Маитхили и приблизился к царю.
Царь, увидев сына, почтительно остановившегося на расстоянии со сложенными ладонями, поспешно сошел с трона и, преисполненный горя, окруженный женщинами, бросился ему навстречу. Достигнув Рамы, царь без чувств упал на пол, терзаемый мукой.
Рама и Лакшмана с великой заботой кинулись к царю, от горя потерявшему сознание. Дворец огласился воплями сотен женщин, кричавших “Ах! Увы!”, и звоном их украшений. Рама и Лакшмана, подняв отца на руки, плача, с помощью Ситы положили его на ложе. Через мгновенье Рама со сложенными ладонями обратился к царю, который пришел в себя, но тонул в океане горя и слез:
О великий царь, я пришел проститься с тобой! Ты — повелитель всего, взгляни на меня с благосклонностью, прежде чем я удалюсь в лес Дандака!
Позволь также Лакшмане и Сите сопровождать меня, поскольку несмотря на бесчисленные веские доводы они не желают оставаться. Иссуши свои слезы, о господин, позволь всем нам — Лакшмане, мне и Сите — уйти отсюда, как это сделали в прошлом дети Праджапати!
Видя, что Рагхава ожидает лишь позволения отправиться в лес, царь сказал:
О Рагхава, поскольку благословения, которые я дал Кайкейи, лишили меня разума, сегодня же стань царем Айодхьи и заключи меня в тюрьму!
Рама, лучший из людей, со сложенными ладонями мудро отвечал царю, своему отцу:
О государь, правь землей тысячу лет; я же буду жить в лесу, поскольку не стремлюсь к трону. Проведя там девять и еще пять лет и выполнив твое слово, я вернусь выразить почтение твоим стопам, о повелитель. Царь, жалобно вздыхая и постясь, связанный своим словом и понуждаемый прямыми требованиями Кайкейи, отвечал любимому сыну:
Ради твоего счастья и процветания, о дорогое дитя, следуй этим путем с безмятежным сердцем, пока не вернешься. Пусть это принесет тебе радость и пусть ты пребудешь в безопасности! Поскольку в своей щедрости и преданности долгу решение твое непоколебимо, о дорогое дитя, радость династии Рагху, не уходи хотя бы до вечера, позволь мне в последний раз насладиться твоим лицом! Проведи эту ночь со мной и своею матерью! Завтра на рассвете все твои желания будут исполнены, ты воплотишь свой замысел. О сын мой, о дорогой Рагхава, ради моего удовольствия ты решился на этот страшный шаг — жить в лесу. Признаться, я не в силах вынести этого, клянусь тебе, о сын мой Рагхава; я обманут женщиной, скрывавшей свою злобу, как зола покрывает огонь! Ты страдаешь от вероломства, которое я совершил под давлением низкой Кайкейи. Неудивительно, что ты, будучи старшим сыном, пытаешься исполнить обет своего отца!
Эти слова несчастного отца глубоко опечалили Раму, так же как и Лакшману, и Рагхава ответил:
О отец, то, что я должен обрести сегодня, кто даст мне завтра?
Поэтому сегодня я должен уйти. Я отрекаюсь от этой земли с ее царством, жителями, богатствами и изобилием зерна. Отдай это Бхарате! Я твердо решил сегодня удалиться в лес! Обещание, которые ты дал Кайкейи на поле битвы, о великодушный царь, должно до конца исполниться! Будь верен своему слову, о царь; я же, послушный твоей воле, буду жить в лесу с дикими зверями в течение четырнадцати лет. Не медля передай царство Бхарате. Я не стремлюсь к короне и не жажду богатства, я хочу лишь исполнить твою волю, о потомок Рагху. Стряхни горе и вытри свои слезы; неодолимый океан, царь вод, всегда спокоен. Я не желаю трона, процветания, власти над землей, радостей земных и небесных. Все, что я желаю — это чтобы слово твое было нерушимым и веским, о тур среди людей. Я клянусь в этом тебе именем истины и всеми своими заслугами. О дорогой отец, мой повелитель, справься со своим горем, я не останусь здесь ни на мгновенье дольше. Решение мое твердо. Кайкейи изрекла указ: “Рагхава уйдет в лес!”, и я ответил: “Я уйду!” Я намерен исполнить свое слово. Не печалься о царь, мы будем счастливы в лесу, где так много ручных ланей, а эхо разносит пение птиц. Дорогой отец, даже боги почитают отца своего как Бога, поэтому, послушный отцовской воле, я покоряюсь воле Бога.
