72. Есть два рода господствования: одно из любви к ближнему, а другое из себялюбия. Эти два господствования в сущности своей совершенно противоположны одно другому. Кто господствует из любви к ближнему, тот желает всем добра, и ничего не любит в такой степени, как приносить пользу, и так служить другим; (служение другим есть благотворение и приношение пользы другим по доброй воле); это - его любовь и услада сердца. И чем больше такой человек возвышается в почете, тем больше он сему радуется, однако ж, не ради самого почета, но ради пользы, которую он тогда в состоянии приносить в большей мере и высшей степени. Такое господствование находится на Небе. Кто же господствует из себялюбия, тот никому другому никакого добра не желает, как только себе и своим. Польза, им приносимая, имеет целью только личную его честь и славу, которые образуют единственный предмет его действий. Он служит другим для того, чтобы ему служили и почитали его и чтобы самому господствовать. Он домогается почестей не ради добра, которое сможет доставлять другим, но для того только, чтобы быть в возвышении и славе, итак, в усладе своего сердца.
73. Любовь господствования пребывает в каждом человеке и после его жизни в этом мире. Тем, которые господствовали здесь из любви к ближнему, вверяется господствование и на небесах; но тогда господствуют не они, а господствует польза и добро, которые они любят; когда же польза и добро господствуют, то господствует сам Господь. Те же, которые в мире господствовали из себялюбия, после жизни в этом мире находятся в аду и становятся там низкими рабами.
74. Из этого становится ясным, кто находится в себялюбии. Безразлично, какими люди кажутся во внешнем, гордыми или смиренными, ибо свойства их заключены во внутреннем человеке; а внутренний человек у большинства людей сокрыт; внешний же научен лицемерно показывать любовь к общественному благу и ближнему, следовательно, противоположное своему внутреннему расположению. Это ими делается также ради себя; ибо они знают, что любовь к общественному благу и к ближнему внутренне всем нравится, и что поскольку они сообразно ей действуют, постольку бывают любимы и уважаемы. Что эта любовь всем нравится, и что поскольку они сообразно ей действуют, постольку бывают любимы и уважаемы. Что эта любовь всем нравится, происходит оттого, что в нее втекает Небо.
75. Зло, у находящихся в себялюбии, в общем состоит: в презрении к другим, в зависти и вражде к тем, которые им не благоприятствуют и в проистекающих из них ненависти, мщении, хитрости, коварстве, немилосердии и жестокости. Где такое зло, там также и презрение к Божественному и Божественным предметам, которые суть истинное и доброе Церкви: если они и бывают почитаемы, то лишь одними устами, а не сердцем. Так как такое зло происходит из этой любви, то из нее же происходит и соответствующая ему ложь, ибо из зла проистекает ложь.
76. Любовь же к миру есть желание овладеть имуществом других какими бы то ни было средствами, привязанность сердца к богатству и попущение миру отвлекать и отводить себя от духовной любви, которая есть любовь к ближнему, и таким образом, отводить себя от Неба. В любви к миру находятся те, которые желают различными средствами присвоить себе имущество других, особенно же чрез хитрость и коварство, ни во что не ставя благо ближнего. Находящиеся в этой любви вожделеют имущества других, и поскольку они, ища свою пользу, не боятся преследования законов и потери собственной чести, постольку отнимают и даже грабят.
77. Все же любовь к миру не в такой степени противоположна любви небесной, как себялюбие, ибо в ней не скрывается столь великое зло. Эта любовь многообразна: есть любовь к богатству ради возвышения к почестям; любовь к чести и почестям ради стяжания богатства; любовь к богатству ради достижения наслаждений в мире; любовь к богатству только ради самого богатства, такая любовь у скупцов; и так далее. Цель, ради которой желают богатства, называется полезностью, и цель или полезность есть то, откуда любовь получает свое качество; ибо любовь такова, какова цель, ради которой действуют: все прочее служит ей только средством.
78. Одним словом, себялюбие и любовь к миру совершенно противоположны любви к Господу; любви к ближнему: поэтому и себялюбие и любовь к миру суть адская любовь; она господствует в аду и образует ад у человека. Любовь же к Господу и любовь к ближнему суть любовь небесная; она господствует на Небе и образует Небо у человека.
79. Из всего сказанного ясно, что находится в обоих родах любви, а также что из них проистекает все зло; ибо зло, перечисленное в параграфе 75-ом, есть зло общее, прочее же, которое не перечислено, будучи злом частным, происходит и проистекает из первого. Из этого явствует, что человек, рождаясь в той и другой любви, родится во зле всякого рода.
80. Для того чтобы человек мог знать, что есть зло, он должен знать его происхождение. Пока он этого не знает, он не может знать и того, что есть добро; таким образом, не может знать и того, каков он сам. Вот почему здесь шла речь о сих двух источниках зла.
О любви к ближнему, или о благолюбии.
84. Прежде всего, следует сказать, кто ближний, потому что он есть тот, кто должен быть любим, и кому должно оказывать благолюбие. Если человек не знает, что есть ближний, то может оказывать благолюбие одинаковым образом, без разбора, как злым, так и добрым; и тогда благолюбие не есть уже благолюбие, ибо злые, благодаря им оказанным благодеяниям, делают ближнему зло, тогда как добрые делают добро.
85. В настоящее время, по общему мнению, всякий человек в одинаковой степени ближний, вследствие чего должно благодетельствовать всякому, кто только имеет нужду в помощи; однако, благоразумию христианскому надлежит старательно испытывать, какова жизнь человека и сообразно его жизни оказывать ему благолюбие. Человек Внутренней Церкви делает это с разбором, а потому с разумением; человек же Внешней Церкви, не будучи в состоянии различать, поступает без разбора.
86. Различия, существующие между ближними, и которые человек Церкви должен хорошо знать определяются степенью добра в каждом. Так как, все добро исходит от Господа, то Господь есть ближний в наивысшем смысле и степени, и от Него начало ближнего. Отсюда следует, что, поскольку человек имеет у себя Господа, постольку он и ближний; а так как никто одинаковым образом не имеет у себя Господа, т. е. добра, которое от Него проистекает, то и ближним никто не бывает одинаковым образом. Действительно, все на небе и все добрые на земле различаются в добре. Никогда у двух людей не бывает совершенно одинакового добра; оно должно быть различным, дабы каждое могло существовать само по себе. Всего разнообразия добра, и отсюда происходящего различия ближних, которое существует согласно приятию в себе Господа, то есть согласно приятию от Него добра, никакой человек, ни даже ангел, знать не может. Они могут иметь лишь общее понятие, то есть, понятие о родах и видах его. Впрочем, и Господь большего от человека Церкви не требует, как только того, чтобы он жил согласно тому, что он знает.
87. Так как добро в каждом человеке различно, то из этого следует, что качество добра определяет в какой степени и в каком отношении другой человек есть ближний. Что это так, ясно видно из притчи Господа о человеке, который попался разбойникам, и мимо которого полумертвого, прошел священник, а также левит, тогда как самарянин перевязал его язвы, возлил на них елей и вино, посадил его на своего осла, привез в гостиницу и распорядился, чтобы имели о нем попечение. Так как этот самарянин сделал ему добро, происходящее из благолюбия, то он и называется ближним; (Лук. Х. 29 - 37). Отсюда ясно, что все, находящиеся в добре, суть ближний, а елей и вино, которые Самарянин возлил на раны, означают добро и его истину.
88. Из сказанного теперь явствует, что во всеобъемлющем смысле добро есть ближний, потому что человек есть ближний по качеству добра, которое у него находится от Господа. Так как добро есть ближний, то и любовь есть ближний, ибо все добро принадлежит любви; следовательно, каждый человек есть ближний согласно любви, которая в нем от Господа.
89. Что любовь образует ближнего, и что каждый есть ближний, согласно качеству его любви, ясно видно на тех, которые находятся в себялюбии. Они признают ближними тех, которые их наиболее любят, то есть, поскольку они им принадлежат; их они обнимают, ласкают, благодетельствуют им, и называют своими братьями; и так как они злы, то и называют их своими ближними преимущественно пред другими; прочих же почитают за своих ближних постольку, поскольку они их любят, итак, согласно качеству и степени их любви. Такие люди начало ближнего производят от самих себя, потому что любовь образует и определяет его. Те же, которые не любят себя больше других, каковы суть все принадлежащие Царству Божию, производят начало ближнего от Того, которого следует превыше всего любить, то есть, от Господа; а ближним почитают каждого человека по качеству его любви к Господу и от Господа. Из сего явствует, откуда человек Церкви должен производить начало ближнего и что каждый есть ближний согласно тому добру, которое находится в нем от Господа; следовательно, само добро есть ближний.
