6 октября 1481 г. у Ивана Васильевича родился сын — наречен Дмитрием в честь Дмитрия Солунского (26 октября).
10 октября 1483 г. у Ивана Ивановича родился сын Дмитрий — наречен в честь Дмитрия Солунского (26 октября).
21 марта 1487 г. у Ивана Васильевича родился сын Симеон — назван повидимому в честь Симеона епископа Персидского (17 апреля).
5 августа 1490 г. у Ивана Васильевича родился сын Андрей — крещен в честь Андрея Стратилата (19 августа).
Заметим также, что в 1530 г. 25 августа (в день Варфоломея и Тита) у Василия III родился сын Иван — крещен в честь Иоанна Предтечи (усекновение главы — 29 августа), а обряд крещения состоялся 4 сентября в Троице–Сергиевом монастыре.
Из приведенного обзора следует, что крестильное имя в княжеских семьях выбиралось в большинстве случаев по дню святого, отстоящему от дня рождения в пределах одной–двух недель. Сам же обряд крещения мог происходить и на 40 день после рождения, и раньше — это зависело от состояния здоровья ребенка и от других факторов. Интересен случай с крещением будущего Василия III — он был крещен 4 апреля 1479 г. (на 10 день после рождения), но ранее 12 апреля — памяти святого Василия Парийского, в честь которого было выбрано крестильное имя.
Возвращаясь к истории с Сергием Радонежским, можем сказать, что родился он незадолго перед 11 июня 1322 г. (чем и вызван выбор крестильного имени — Варфоломей), но его предопределение Святой Троице было связано, скорее всего, с рождением в дни празднования Сошествия Святого Духа (29—30—31 мая). Такое объяснение, на наш взгляд, более естественное, потому что легенда, изложенная Епифанием («преже рождениа его избран Богом и пронаречен» — МДА, № 88. Л. 287), имеет более литературное происхождение [23], чем реальные основания.
Сосредоточимся теперь на основных моментах биографии Варфоломея—Сергия. Когда–то имение боярина Кирилла «богатством многым изобилуя», но впоследствии «оскудело». Когда же стол великого княжения занял Иван Калита и его доверенные лица, собирая «выход» для Орды, устроили настоящее «насилие и гонение» в Ростове, то Кирилл предпочел за лучшее со всем семейством переехать в пределы Московского княжества (именно — в волость Радонеж), где переселенцам давали некоторую «льготу». Время переселения Кирилла может быть определено. Упоминаемое в Житии Сергия великое княжение Ивана Калиты началось, судя по Троицкой летописи, в 1328 г. При описании ростовского периода жизни семьи Кирилла рассказывается об обучении Варфоломея грамоте в 7–летнем возрасте (и аналогично — его младшего брата Петра). Это указывает по меньшей мере на 1330 г. Но приведенное в тексте Жития увещание матери Варфоломея: «И двою на десять не имаши лет, грехи поминаеши, кыа же имаши грехи?» — позволяет говорить, что переезд в Радонеж вряд ли состоялся ранее 1334 г.
Варфоломей с юных лет отличался необыкновенным благочестием, стремлением к аскетизму и уединению. И в облике, и во всех его поступках проявлялась печать будущего служения Богу. «Старци же и прочии люди, — перефразирует Епифаний слова Жития Саввы Освященного, — видевши таковое пребывание уноши, дивляхуся, глаголюще: Что убо будет уноша съй, иже селику дару добродетели сподобил его Бог от детьства» (МДА, № 88. Л. 298—298 об.)[24].
Но осуществить свое давнее желание — стать иноком — Варфоломей смог только после того, как его родители Кирилл и Мария под старость ушли в монастырь: «постригостася в мнишескый чин, отъидоша кыйждо ею в своа времена в монастыря своа, и мало поживша лет в черньчестве, преставистася от житиа сего, отъидоста к Богу» (МДА, № 88. Л. 302). Епифаний не пишет, в каком монастыре постриглись Кирилл и Мария, но известно, что похоронены они были в хотьковском Покровском монастыре. Об этом упомянуто уже в жалованной ружной грамоте 1506 г. великого князя Василия III причту церкви Покрова Богородицы «в манастыре на Хотькове, где лежат Сергея чюдотворця родители, отец его Кирило да мати Марья» [25]. Монастырь был смешанный, и в 1506 г. в нем проживало 17 старцев и стариц. Есть все основания считать, что монастырь на Хотькове являлся домовым монастырем семьи боярина Кирилла: в нем постриглись и были похоронены сам Кирилл и его жена Мария, здесь, согласно Житию Сергия, принял пострижение после смерти своей жены старший брат Варфоломея Стефан. Синодик монастыря сохранил и другие уникальные семейные сведения, судя по тому, что в XIX веке над гробницей Кирилла и Марии хранился образ Знамения Божьей Матери «старинного иконного писания» с изображением всей семьи, в том числе Стефановой жены Анны и Петровой — Екатерины[26].
Основание Хотьковского монастыря, таким образом, следует относить ко времени между 1334 г. (когда приблизительно совершился переезд Кирилла в Радонеж) и 1342 г. — годом пострижения Варфоломея (естественно, уже после пострижения своих родителей и брата Стефана). Возникновение Хотьковского монастыря представляет собственно типичную историю построения подобных монастырьков в XIV—XV вв.: приходская церковь на погосте или в личной усадьбе вотчинника обрастается монашескими кельями и становится постоянно или на время монастырем. Такие монастыри — довольно частое явление в Новгородских землях XV в. (см Писцовые книги Новгородских пятин кон. XV в.). На территории Московского княжества характерные примеры также можно привести: в соседней с Радонежем волости Кинеле в конце XIV в. мелкий вотчинник Никита Камчатый поставил в усадьбе церковь Воскресения, принял впоследствии монашество и стал игуменом в «своем монастыре» [27]; известный в XV в. Троицкий игумен, а затем Новгородский архиепископ Серапион, первоначально был священником Покровской церкви в селе Пехорке, но после смерти жены постригся в монастырьке при той же церкви[28].
После того, как ушли в монастырь престарелые родители Варфоломея [29] и принял постриг в том же Хотьковском монастыре старший брат Стефан (овдовевший к тому времени), Варфоломей, согласно Житию, уговаривает брата избрать путь пустынножительства. В нескольких верстах от Хотькова находится точно такое же место — пологий холм Маковец, южная оконечность которого омывается речкой Кончурой (Хотьковский холм стоит на берегу реки Пажи). В Житии события представлены так, будто братья случайно нашли это пустынное место, но, думается, здесь располагалось владение Стефана, которое он передал Варфоломею после своего пострижения в монахи[30]. Во всяком случае, на эту мысль наводит фраза, сохранившаяся во 2 части Жития, — оспаривая впоследствии право (!) быть игуменом на Маковце, Стефан говорит: «Кто есть игумен на месте сем? Не аз ли преже седох на месте сем?» (Троиц. № 746. Л. 236). В Житии далее говорится, что братья поставили келью, срубили церковь, которую посвятили Святой Троице. Стефан, однако, вскоре уходит в Москву, не выдержав «скорбного» и «жесткого» жития, и становится монахом Богоявленского монастыря, купив себе там келью (Богоявленский монастырь был особножительным).
Варфоломей остается в пустыни в одиночестве. Через некоторое время он «призывает» к себе игумена Митрофана (конечно же — из своего родового монастыря на Хотькове) и «приказывает» ему постричь себя. Игумен «незамедленно вниде в церковь» и постригает Варфоломея в ангельский образ и нарекает его именем Сергия (пострижение состоялось 7 октября, в день памяти святых мучеников Сергия и Вакха). Юноше было тогда 20 лет, следовательно, шел 1342 г. С этого года и начинается отсчет истории Троице–Сергиевой Лавры.
Это случилось, как правильно полагает Епифаний, в начале великого княжения Семена Гордого. Но агиограф напрасно решил, что Радонеж достался младшему сыну Калиты — князю Андрею Ивановичу (МДА, № 88. Л. 300). Согласно завещанию Ивана Калиты, Радонежская волость вошла в состав удела великой княгини–вдовы Ульяны: «А се даю княгини своей с меншими детми: Сурожик, Мушкову гору, Радонежское, Бели, Воря, Черноголовль, на Вори свободка Софроновская, Вохна, Деиково раменье, Данилищова свободка, Машев, Селна, Гуслиця, Раменье, что было за княгинею» [31]. До начала 70–х годов правительницей удела оставалась княгиня Ульяна, и лишь после ее смерти (около 1374 г.) владения княгини были поделены между великим князем Дмитрием и его двоюродным братом Владимиром Андреевичем, причем Радонеж достался князю Владимиру.
После пострижения два года жизнь Сергия протекала уединенно, но в постоянном борении с нечистыми силами, пытавшимися изгнать праведника из своего жилища. Иногда бесы являлись «стадом бесчинно», но блаженный уничтожал их козни молитвой. В другой раз через расступившуюся стену «очивесть» вошел сам дьявол со множеством бесов, угрожающе скрежещущих зубами, но преподобный защитился от них с помощью молитвы и честного креста. «Многажды же диавол хотя устрашити его, — драматизирует ситуацию агиограф, основываясь на параллелях из Жития Саввы Освященного, — овогда же зверми, овогда же змиами претваряшеся… Богоносный же отець наш Сергие вся неприазненаа его мечтаниа и козни акы дым разганяа… , еуангельское слово на сердце полагаа, Господ ем реченнаа: Съ дах вам власть наступати на змиа и на скорпиа и на всю силу вражию» (МДА, № 88. Л. 331 об.)[32].
