И. Сын Божий дуновением преподает Святого Духа (Ин. 20:22). Следовательно, Дух Святой происходит и от Сына.
У. Апостолы рукоположением преподают Святого Духа (Деян. 8:17). Следовательно, Дух Святой происходит и от апостолов. - Вот опять два совершенно подобные умозаключения, и если последнее неправильно, то и первое несильно.
И. Что же ты, наконец, скажешь о происхождении Святого Духа от Сына?
У. Точно то, что древняя Восточная и Вселенская Церковь в своем Символе, то есть ничего.
* * *
И. Мне сказывали, что блаженный Августин хорошо изъясняет таинство Святой Троицы и происхождение Святого Духа чрез сравнение ипостасей Божества с некоторыми действиями души человеческой. Не знаешь ли ты сего места?
У. Такое место находится в XV книге о Троице в главе 27. Я переведу тебе сие место. Пред окончанием всего своего сочинения блаженный Августин обращается к душе своей и говорит:
"Ты видела многое истинное, не сими очами, которыми видят разноцветные тела, но теми, о которых молился муж, произнесший сии слова: Очи мои да видита правоты. Ты видела многое истинное и оное отличала от Света, при сиянии которого видела: возведи очи на самый Свет и утверди их в нем, если можешь. Ибо сим-то образом увидишь, како отстоит "рождение" Слова Божия от исхождения Духа Божия, чего ради единородный Сын не сказал, что Дух Святой "от Отца рождается", иначе был бы брат Его, но исходит. Посему, как есть единосущное некое общение Отца и Сына, то Дух Святой называется Духом обоих, а не сыном обоих, еже да не будет. Но дабы сие чисто и ясно созерцать, ты не можешь утвердить тамо взора: знаю, не можешь. Я говорю истину; говорю к себе самому; знаю, что для меня невозможно. Впрочем, сама Троица показывает тебе в тебе оные три вещи, в которых ты можешь узнать образ самой высочайшей Троицы, которую твердыми очами созерцать еще не можешь. Она показывает тебе, что есть в тебе истинное "слово", когда оно "рождается" от твоего "ведения", то есть, когда мы изрекаем то, что знаем, хотя, впрочем, никакого гласа или речения (vocem), имеющего значение на языке какого-либо народа, не произносим и не имеем в помышлении, но из того, что "знаем", образуется наше "помышление" (cogitatio), и есть в оке помышляющего самый сходный "образ" того "познания" (cognitionis), которое в памяти содержалось; две же сии вещи, яко родителя и порождение, соединяет третья вещь - "воля", или "любовь" (dilectio). И сия "воля исходит от познания" (de cognitione), ибо никто не хочет того, о чем совсем не знает, что оно или каково; однако воля не есть образ познания (cognitionis); и таким образом, в сих разумевательных вещах представляется некоторое расстояние (distantiam) между "рождением" и "исхождением"; ибо усматривать помышлением - не то, что желать или наслаждаться волею, как то усмотрит и различит, кто может".
Вот собственные слова блаженного Августина. Извлечем из них главные, взаимно соответствующие понятия и поставим одно против другого.
"Ведение", или "познание" - Отец.
"Слово", или "помышление" - Сын.
"Воля", или "любовь" - Дух.
"Воля исходит от познания.
"Святой Дух исходит от Отца".
И. Но для чего бы не сказать и так, что воля исходит от "познания и помышления"?
У. Ты хотел знать, как блаженный Августин изъясняет таинство происхождения Святого Духа, и я показал тебе сие. А это иной вопрос, почему он изъясняет оное так, а не иначе. Я не берусь быть истолкователем его в таком случае, когда он хочет истолковать непостижимое.
И. Он изъясняет сверхъестественный, непостижимый предмет, посредством предмета естественного, постижимого.
У. Но я не знаю, точно ли избранный им естественный постижимый предмет соответствует сверхъестественному, непостижимому. Он думает, что ипостась Святого Духа в Боге есть то, что в человеке "воля", или "любовь". Но в слове Божием нахожу я, что любовь есть свойство не одной ипостаси, но естества Божеского вообще, как то говорит Иоанн: Бог любы есть (1 Ин. 4:16). Что иногда любовь приписывается Богу Отцу, как то у апостола Павла Сын Божий называется Сыном любве Бога Отца (Кол. 1:13). Что Сам Сын Божий, изображая Святого Духа, называет Его Духом истины (Ин. 15:26), а в особенных дарах духовных Дух Святой называется Духом премудрости, разума, совета, крепости, ведения, благочестия, страха Божия (Ис. 11: 2-3).
И. Оставим сие сходство между ипостасью Святого Духа и силою "воли", или "любви", как предположение, частно принадлежащее блаженному Августину. Но я все не вижу, для чего бы ему не сказать, что любовь происходит "от познания и помышления"?
У. Сие, кажется, объяснить нетрудно. Рассмотрим "познание, помышление и любовь" в определенном каком-либо случае. Например, ты имеешь познание о своем отце?
И. Имею.
У. Имеешь помышление о нем?
И. Имею.
У. Имеешь любовь к нему?
И. Имею.
У. Потому ли ты любишь его, что помышляешь о нем, или потому о нем помышляешь, что любишь его?
И. Не знаю, что сказать на сие. Я и люблю отца потому, что помышляю о нем, как об отце, и потому помышляю о нем, что люблю его.
У. Сего довольно. Итак, ты не можешь утвердительно сказать, что твоя любовь к твоему отцу происходит от помышления об отце. Но скажи мне, любишь ли ты отца твоего и тогда, когда не помышляешь о нем?
И. Я думаю, что и тогда любовь к нему находится в душе моей, когда я не имею о нем определенного помышления.
У. А если бы ты совсем не имел познания об отце, как отце?
И. Тогда бы не могла быть и любовь, ибо, как и Августин говорит, "никто не хочет или не любит того, о чем совсем не знает, что оно или каково".
У. Итак, не можешь ли ты, без всякого в сем случае сомнения утверждать, что любовь происходит от познания?
И. Могу без сомнения.
У. Итак, не видишь ли, что блаженный Августин прав, когда выдает за ясное и верное то, что воля исходит от познания, и, следовательно. Дух Святой исходит от Отца?
И. Теперь вижу, что сие изъяснение совершенно согласно с учением Восточной Церкви. Однако мне говорили об оном совсем иначе.
У. Я знаю, на каком основании тебе так говорили. Ты можешь сам, если не отречешься от труда, испытать, я ли вернее сообщаю тебе мысли блаженного Августина, или другие, которые тебе о том говорили? Я предложил тебе слова его так, как они читаются в древних и почти во всех рукописях, а другие пересказывали тебе оные так, как они напечатаны поборниками Западной Церкви.
И. Мне кажется невероятным, чтобы кто стал портить сочинения уважаемых писателей, дабы применить их ко мнениям своей Церкви. Можно ли защищать веру ложью?
У. Я предоставляю сие подозрение твоему собственному рассмотрению. А я дам тебе отчет в своем преложении.
Напечатано: Imago simillima cogitationis eius - Самый сходный образ того помышления; Voluntatem de cogitatione procedere..- Воля исходит от помышления; Cogitationis imaginem. - Образ помышления.
Но в венецианском издании 1552 года сделано на сие место следующее замечание: "Впрочем, в древних рукописях вместо "помышления" стоит "познания".
Также в парижском издании 1679 года и в антверпенском 1700 года, на то же место сделано следующее замечание: "Почти во всех рукописях "того познания". И ниже: исходит от "познания". И далее, образ "познания".
Суди же, кому я должен был следовать? Древним ли рукописям и "почти всем" рукописям или издателям, которые и не сказывают, почему они напечатали не так, как читается "в древних рукописях" и "почти во всех рукописях"?
И. Издатели сии, в самом деле, подозрительны в предпочтении неправильного чтения текста по пристрастию к своему мнению.
У. Подозрительны тем более, что не только не уважили ни древности, ни большинства свидетельств в пользу другого чтения, но и не хотели приметить того, что принятое ими чтение очевидно повреждает смысл текста. Они читают: Sed exillo, quod novimus, cogitatio nostra formetur sitque in acie cogitantis, imago simillima cogitationis eins. То есть: "Но из того, что знаем, образуется наше помышление, и есть в оке помышляющего самый сходный образ того помышления".
Не видишь ли, какая нелепость выходит из сего чтения? - "Помышление есть самый сходный образ помышления"? Не защищает ли, напротив, другое чтение само себя правильностью своего смысла? - "Помышление есть самый сходный образ познания".
И. Удивляюсь.
У. Ты удивился бы более или уже совсем перестал бы удивляться, если бы имел случай узнать, сколь многие в древних писателях места столь же явно испорчены.
И. Желал бы я слышать яснее, как древние учителя Церкви произносили догмат о происхождении Святого Духа. Нет ли о сем таких свидетельств, которые бы не были подвержены спорам?
