Глава 35. Жизнь Иерусалимского архиепископа Илии и о Флавиане, патриархе Антиохийском
Пойдем и мы на суд с ним!
Авва Полихроний говорил нам об авве Илии, архиепископе Иерусалимском, что он не пил вина, будучи простым монахом и, сделавшись патриархом, соблюдал то же правило. Рассказывали нам о том же архиепископе Иерусалимском и об Антиохийском — Флавиане следующее: император Анастасий обоих сослал в ссылку из-за собора св. отцов, бывшего в Халкидоне: Илию — в Аил, Флавиана — в Петру. Однажды патриархи извещают друг друга: «Анастасий сегодня умер, пойдем и мы на суд с ним». И через два дня оба отошли ко Господу.
Глава 36. Жизнь Антиохийского патриарха Ефрема и обращение им к православной вере одного столпника
Уповаю па милосердие Сына Божия!
Один из старцев поведал нам о блаженном Ефреме, патриархе Антиохийском, который был пламенным ревнителем православной веры. Услышав об одном столпнике к области города Иераполя, что он принадлежит к числу последователей Севера и акефалов, отправился, чтобы вразумить его. Прибыв к столпнику, он начал убеждать и молить его, чтобы он прибег к апостольскому престолу и вступил в общение со св. кафолической и апостольской Церковью. «Я не вступлю в общение с собором без особенного основания», — отвечал столпник. «Какого же доказательства желаешь ты от меня для убеждения в том, что, по благодати Иисуса Христа, Господа Бога нашего, святая Церковь свободна от всякой нечистой примеси еретического учения?» — спросил дивный Ефрем. «Господин патриарх, — сказал столпник, — разведем огонь и войдем вместе в пламя. Кто выйдет невредимым, тот и будет православным, и мы должны будем последовать ему». «Следовало бы тебе, чадо, послушаться меня, как отца, — возразил патриарх, — и ничего более не требовать, а ты потребовал от меня того, что выше моих слабых сил. Впрочем, я уповаю на милосердие Сына Божия, что ради спасения души твоей исполню и это». И немедленно чудный Ефрем обращается к предстоявшим со словами: «Благословен Господь! Принесите дров». Дрова принесены. Патриарх зажигает их перед столбом и говорит столпнику: «Сойди со столба и, согласно твоему решению, войдем оба в пламя!» Столпник был поражен твердым упованием патриарха на Бога и не соглашался сойти. «Не ты ли сам пожелал этого? — спросил патриарх. — Отчего же теперь не хочешь исполнить?» Сказав это, патриарх снял с себя омофор и, близко подойдя к пламени, вознес молитву: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, благоволивший ради нас воистину воплотиться от Госпожи нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, Сам укажи нам истину!» И, окончив молитву, бросил свой омофор в середину пламени. Пламя пылало около трех часов. Дрова все сгорели, а омофор оказался целым и невредимым, без всякого даже знака от пламени. При виде этого, столпник, уверившись в истине, умилился, прокляв Севера и ересь его, и присоединился к св. Церкви. Приобщившись из рук блаженного Ефрема, он прославил Бога.
Глава 37. Жизнь епископа, который, оставив кафедру, работал вместе с плотниками
Сколько есть никому не ведомых рабов у Господа, и только Он один знает их!
Один отец рассказал нам о епископе, который, оставив свою епископию, прибыл в Феополис и работал вместе с плотниками. Областным правителем Востока в то время был Ефрем, человек милостивый и сострадательный. Он занят был восстановлением и исправлением общественных зданий, так как город пострадал от землетрясения. Однажды Ефрем видит во сне спящего епископа, и над ним поднимался до неба огненный столб. Это сновидение повторялось не раз, и Ефрем пришел в ужас: явление было страшно и изумительно. Он долго раздумывал, что бы это значило, и не мог догадаться, потому что не знал, что у него в числе рабочих был епископ. Да и как можно было узнать епископа в человеке с неприбранными волосами, в грязной одежде, совершенно простого вида, изможденном от терпения, подвигов и работы? Но однажды Ефрем посылает за этим работником, бывшим некогда епископом, чтобы от самого узнать, кто он такой. Увидав его, стал подробно расспрашивать, откуда он и как его зовут. «Я — один из бедных жителей этого города. Не имея средств к пропитанию, я занимаюсь работой, и Бог питает меня от трудов моих». «Поверь мне, — воскликнул Ефрем как бы по вдохновению свыше, — я не отпущу тебя до тех пор, пока ты мне не скажешь всей правды о себе». «Дай мне слово, что при жизни моей ты никому не будешь рассказывать обо мне, — сказал епископ, видя, что не может более скрываться. — С этим условием я открою тебе правду о себе, не называя, впрочем, ни моего имени, ни отечества». «Не скажу о тебе никому до тех пор, пока Бог продлит твою жизнь», — поклялся св. Ефрем. «Я епископ и, ради Бога оставив свою епископию, пришел сюда, где меня никто не знает, чтобы изнурять себя трудами, — сказал епископ. — От своего труда я добываю себе немного хлеба. Что касается тебя — то подавай милостыню по мере сил. На этих днях Бог возведет тебя на апостольский престол Церкви города Феополиса, чтобы пасти тебе народ Его, который стяжал Своею Кровью Христос, истинный Бог наш. И еще раз скажу: подвизайтесь в делах милостыни и за веру православную, ибо такими жертвами благоугождается Бог». Спустя немного времени так действительно и случилось. А св. Ефрем, выслушав епископа, прославил Бога, воскликнув: «Сколько есть никому не ведомых рабов у Господа, и только Он Один знает их!»
Глава 38. Смерть нечестивого императора Анастасия
Се — за твое зловерие я изглаждаю четырнадцать!
Один христолюбец поведал нам следующее об императоре Анастасии. После того как он изгнал патриархов Константинопольских Евфимия и Македония и отправил их в ссылку к Понту Евхаиты по делу о соборе отцов, бывшем в Халкидоне, сам император Анастасий видел во сне прекрасного мужа, одетого в белую одежду. Явившийся стоял против него, держал в руках исписанную книгу и читал ее. Перевернув пять листов, он прочитал имя императора и сказал ему: «Се — за твое зловерие я изглаждаю четырнадцать», — и изгладил своим перстом. Спустя два дня вдруг сверкнула ослепительная молния и раздался страшный удар грома. Анастасий в ужасе испустил дух с невыразимой тоской. Это — воздаяние за то, что он нечестиво поступал против св. Церкви Христа Бога нашего и ссылал в ссылку ее пастырей.
Глава 39. Инок обители аввы Севериана, спасенный девицей от греха
Молил, чтобы никогда не отлучаться из монастыря.
Когда я был в великой Антиохии, один из пресвитеров той Церкви рассказал мне следующее происшествие, о котором слышал от патриарха Анастасия. Один монах из монастыря аввы Севериана послан был на служение в область Елевферопольскую, и дорогой зашел к одному христолюбивому земледельцу. У него была одна дочь. Мать ее уже скончалась. Монах прожил в доме земледельца три дня. Всегдашний враг людей — диавол внушил брату нечистые помыслы и страсть к девице, и он искал удобного случая причинить ей насилие. Внушивший нечистую похоть диавол позаботился и об этом. Отец девицы по неотложной нужде отправился в Аскалон. Монах, видя, что в доме никого нет, кроме него и девушки, приступил к ней с явным намерением обесчестить ее. Увидав его в сильном волнении, в пылу нечистой похоти, девушка сказала ему: «Успокойся и не спеши причинить мне бесчестие… Отец мой не вернется домой ни сегодня, ни завтра… Выслушай сперва, что я скажу тебе… Видит Бог, я готова удовлетворить твоей страсти…». И, стараясь перехитрить монаха, девушка начала говорить ему: «Скажи мне, мой брат, сколько времени ты прожил в монастыре?» «Семнадцать лет». «Имел ли ты сношения с женщинами?» «Нет». «И ты теперь не прочь ради одного часа потерять весь свой подвиг!? О, СКОЛЬКО раз ты проливал слезы, чтобы представить плоть свою Христу незапятнанной! И неужели из-за минутного наслаждения ты желаешь теперь лишиться всех своих трудов!?. Погоди — вот еще что: хорошо, я послушаюсь тебя… Но если ты падешь со мною, возьмешь ли ты меня к себе и будешь ли кормить?» «Нет», — ответил монах. «Так я тебе скажу сущую правду, — воскликнула девица, — если ты обесчестишь меня, будешь виновником многих зол…» «Каким образом?» — спросил монах. «Во-первых, — отвечала девушка, — ты погубишь свою душу, и моя погибшая душа взыщется на тебе. Знай — и я клянусь Тем, Кто сказал: «Не лги» — знай, что если ты обесчестишь меня, я немедленно удавлюсь, и ты окажешься убийцей и будешь судим, как убийца! Чтобы не случилось этого, ступай-ка лучше в свой монастырь и там прилежно помолись обо мне». Монах пришел в себя, отрезвился и, оставив дом земледельца, возвратился в свой монастырь. Пав к ногам игумена, чистосердечно раскаялся и молил, чтобы ему никогда более не отлучаться из монастыря. Прожив еще три месяца, он отошел к Господу.
