III. Преподобный Антоний Великий, первый из отцов пустыни в Нижней Фиваиде
Св. Антоний был египтянин и происходил из деревни по имени Кома или Коман, в области Гераклее, между Нижним Египтом и Фиваидой. Он родился в царствование Деция в 251 году христианской эры от христиан благородного происхождения. Родители приложили все старания, чтобы привить ему чистоту нравов. А он сам настолько ей дорожил, что не хотел проходить мирские науки в школах из страха, что может испортиться в обществе других детей. Он постоянно находился дома, выходя только для посещения церкви. И чем более вырастал, тем более проявлялось в нем мудрости и ревности благочестия.
Когда ему исполнилось 18 или 20 лет, умерли его родители, оставив его наследником своего значительного состояния. Через шесть месяцев, после этого он, как-то стоя в церкви, услышал слова Иисуса Христа: «Если хочешь быть совершенным, иди, продай имение свое, раздай нищим и следуй за мной!»
Эти слова он принял за совет, данный непосредственно ему, и, чтобы исполнить его, он прежде всего уступил жителям своего селения 150 десятин принадлежавшей ему превосходной земли, продал свою недвижимость и вырученные деньги раздал бедным, оставив лишь часть для своей малолетней сестры.
В другой раз, услыхав слова Спасителя: «Не заботьтесь о завтрашнем дне», он окончательно раздал бедным то, что у него оставалось, поместил свою сестру в девичий монастырь и покинул дом, чтобы вести аскетическую жизнь.
Пустыня не была тогда так населена, как было это впоследствии. В ней находилось лишь несколько благочестивых христиан, которые, желая следовать примеру Предтечи Господня, жили в местах, удаленных от шума мирского, причем часть их жила поодиночке, а некоторые соединялись, образуя род общежитий.
Для того чтобы не идти без руководителя тернистым путем, путем своего нового подвига, Антоний решил доверить себя одному праведному старцу, который вел с молодости аскетическую жизнь. Он посещал также других отшельников, наблюдая в каждом ту добродетель, в которой тот особенно отличался, чтобы стараться самому стяжать ее. У себя в келье он делил время между молитвой, чтением священных книг и ручным трудом. Вырученные за свои изделия деньги он употреблял на помощь бедным, оставляя себе лишь самую необходимую сумму.
Этой жизнью он достиг столь возвышенного благочестия, что вскоре стал предметом изумления других отшельников. Старцы любили его как своего сына, сверстники как брата, младшие как отца, и все пристально приглядывались к нему, чтобы научаться его примером.
Демон, завистник добродетели святых, стал стараться поколебать добродетель Антония. Он повел против него жестокую и упорную брань, о подробностях которой нельзя слышать без удивления. Прежде всего он пытался внушить ему раскаяние в том, что он оставил мир. Он возбуждал в нем воспоминания о его знатности, о его большом состоянии и удовольствии, которыми он мог пользоваться, он также возбуждал в нем самоупреки за то, что он оставил сестру и тем лишил ее ближайшей опоры и родственных забот. С другой стороны, он убеждал его в трудности добродетели, в слабости его телосложения, в несоответствии его сил с подвигами аскетизма, в тоске и тяжести длинной жизни, проведенной вне общения с людьми и в постоянном умерщвлении плоти.
Антоний казался нечувствительным ко всем этим внушениям, и демон стал осаждать его воображение толпой печальных, грустных образов, мучил его и днем и ночью искушениями, которые были опасны для его еще молодого возраста. Но святой, вооруженный щитом веры и подвижничества, с мужеством отражал эти нападения и представлением вечного огня тушил то пламя, которое нечистый дух пытался разжечь в его теле.
Отраженный с этой стороны, демон хотел искусить его тщеславием. Он для этого принял на себя образ гнусного и противного на вид эфиопа и, придя к нему, бросился перед ним с печальным и смиренным видом на колени, признавая себя побежденным. Но Антоний не возгордился, а прославил Иисуса Христа и сказал искушающему духу, что образ, который он на себя принял, свидетельствует одновременное его безобразии и его слабости и что он впредь не будет его бояться. Потом он запел слова псалма: «Господь прибежище мое — кого убоюся», и этими словами демон был прогнан.
Такова была первая победа Антония, или, вернее, победа Христа в Антонии. Но он не счел себя вправе предаться покою. Он знал, что хитрость демона имеет разнообразные уловки. Он был настороже еще более, чем прежде, и предался с такой горячностью подвигам, что некоторые были ими изумлены. Он принимал пищу однажды в день, после захода солнца, а иногда оставался без еды по два, по три дня. Трапеза его состояла из куска хлеба, посыпанного солью, а вода была единственным его напитком.
Он часто проводил ночи без сна, а если отдыхал, то ложился на землю, на тростник и на власяницу. Он лишал себя всякого послабления, облегчающего тело, и говорил, что люди в молодости должны закалять себя лишениями, а не искать удобств, которые их изнеживают. Он не думал о хороших делах, которые уже сделал, но думал всякий день лишь о том, чтобы подвинуться вперед на пути добродетели, как будто бы он только что начинал этот путь. Всегда он был готов к битве, ожидая внезапного нападения врага своей души. И всегда старался он предстоять Богу сердцем чистым и покорной волей.
Жажда еще большего уединения заставила его покинуть жилище и искать убежища в могилах, в одной из которых он заключился. Свою тайну он доверил лишь одному другу, который и носил ему пищу. Это было новое поле сражения, на котором демоны нападали на него открыто. Они боялись, что если они оставят его в покое, то люди последуют его примеру, и пустыня заселится вскоре отшельниками. Так на самом деле и произошло.
Однажды ночью они избили его столь жестоко, что его товарищ, придя на следующий день, нашел его без чувств и снес его, как труп, в сельскую церковь. Но когда Антоний пришел немного в себя, он упросил друга отнести его обратно в могилу, где, не будучи в силах стоять1 из-за ран, он лежал распростертым на земле, но не переставал молиться и оказывать сопротивление врагам.
Такое мужество возбудило их Ярость. Они подали знак о себе ужаснейшим шумом, как будто хотели опрокинуть здание, и наполнили жилище Антония в образах львов, медведей, тигров, змей и других диких животных. Они хотели устрашить его своими криками и свистом и, бросаясь на него, чтобы как будто пожрать его, нанесли ему несколько ран: Среди этого смятения Антоний, несмотря на удары, которые ему наносили, сохранял спокойствие и обличал их в их же слабости.
«Если бы вы имели власть надо мной, — говорил он им, — одного из вас было бы достаточно, чтобы меня сокрушить. Но Бог связал вас. Тщетно являетесь вы в столь великом числе, чтобы меня испугать. Не надо иного доказательства вашего бессилия, как этот образ неразумных животных, который вы на себя принимаете. Если Бог дал вам власть вредить мне, отчего не делаете вы этого? А если он не дал вам этой власти, зачем истощаетесь вы в тщетных усилиях? Знамение Христа и моя вера в Господа составляют для меня необоримую твердыню».
Так говорил он, и демоны, еще более разъяренные его презрением, скрежетали зубами, отчаяваясь победить его. Тогда преподобный поднял глаза к небу и призвал на помощь Иисуса Христа. И увидел тогда, как внезапно раскрылась крыша здания и осиял его Небесный Свет, разгоняя всех духов тьмы. Он почувствовал присутствие Спасителя своего, Который исцелил его духовным утешением. Антоний высказал Ему свои жалобы, с любовью и доверием ребенка.
— Где был Ты, Сладчайший Иисусе? Где был Ты? Зачем не пришел Ты раньше, чтобы исцелить мои раны?
Он услыхал голос, который ему говорил: — Антоний, Я был около тебя и хотел созерцать тебя в битве, и так как ты мужественно сражался, то Я всегда буду помогать тебе и прославлю имя твое по всему миру.
Преподобный тотчас встал на молитву, как будто ничего с ним не произошло, и явственно почувствовал, что Бог дал ему силы, большие против прежних. Ему было тогда около 35 лет.
Дав пример такой выдающейся ревности, но сгорая желанием большего совершенства, он решил углубиться далее в пустыню, чтобы там на полной свободе отдаться порывам своего пламенного благочестия. Он открыл свое намерение своему праведному старцу, приглашая его вместе исполнить этот план. Но старец отказался из-за своих преклонных лет. И Антоний один удалился в горы.
Демон, который не переставал его преследовать, показал ему на дороге серебряный бассейн необыкновенных размеров. Он тотчас понял, что это вражеское искушение, и произнес уверенным голосом: «Это новая твоя уловка; но ты не помешаешь моему путешествию: да погибнет с тобой твое серебро». Итог-час бассейн исчез. Он нашел еще на пути большое количество настоящего золота и впоследствии, рассказывая об этом своим ученикам, уверял их, что это не было призрачное золото. Но он не только не остановился перед ним, но и еще ускорил свои шага. Жилище, предназначенное ему Богом в горах, было старым замком, в котором обитали змеи. Они уползли, чтобы уступить ему место. Он заключился в нем как в храме, который он освятил непрестанной молитвой. Его намерением было служить там в безусловном уединении, и он не позволял никому входить к нему. Каждые шесть месяцев он только получал несколько хлебов, которые ему бросали через крышу.
