Когда эти люди испытывают боль, они просто не понимают, как это могло произойти. Выходит, в чем–то они согрешили? Бог оставил их? Нужно выполнять какие–то другие духовные упражнения, чтобы избавиться от боли? Они наказаны за какой–то грех?
Плотная пелена этого заблуждения позволяет человеку разглядеть лишь два пути: либо еще более жесткая духовная дисциплина, либо полный отказ от духовной жизни.
Из всех людей, усвоивших подобный урок, наиболее известен библейский персонаж Иов. Его постигли страшные беды: все имущество было уничтожено или разграблено, слуги убиты, дети погибли под стенами обвалившегося дома, тело Иова покрыли болезненные нарывы.
Подобно Теду, Иов недоумевал: как может любящий Бог допустить такое? Он ведь всегда поступал хорошо, а теперь вот страдает от немыслимой боли.
По мере того как депрессия усугублялась, Иов стал думать о смерти: «И душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих» (Иов 7:15). Трудно назвать изобильной дарами ту жизнь, которой жил этот герой веры.
Печально знаменитые друзья Иова явились утешить его все теми же ложными рассуждениями:
«Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих — упованием твоим? Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?»
(Иов 4:6–7).
Другими словами, если ты действительно свят, боль не постигнет тебя:
«Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель превращает правду? Если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их. Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю, и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей»
(Иов 8:3–6).
Иначе говоря, ты страдаешь за свои грехи, а если в тебе все хорошо, то ты не узнаешь боли.
«Если ты управишь сердце твое, и прострешь к Нему руки твои, и если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его, и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих, то поднимешь незапятнанное лицо твое, и будешь тверд, и не будешь бояться. Тогда забудешь горе; как о воде протекшей будешь вспоминать о нем»
(Иов 11:13–16).
Значит, если полностью положишься на Бога и удалишься от греха, то избавишься и от боли.
«Сблизься же с Ним, и будешь спокоен; чрез это придет к тебе добро. Прими из уст Его закон, и положи слова Его в сердце твое»
(Иов 22:21–22).
Другими словами, единственное лекарство от боли — покориться Богу и изучать Его Слово.
Все нам знакома мысль, которую стараются внушить Иову его друзья: страдание вызвано недостатком духовности. Делай, что следует, и Бог благословит тебя и избавит от боли.
Но Бог осуждает друзей Иова, потому что они отстаивают ложную, отнюдь не библейскую мысль:
«Горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов»
(Иов 42:7).
И все же на каждом шагу мы продолжаем встречать христиан, убеждающих себя в том, что если они страдают, значит, они в чем–то виноваты, а их друзья помогают им ничуть не лучше, чем некогда друзья Иову, твердя: «Если ты сделаешься более духовным, то страдание прекратится».
Бог, напротив, предостерегает нас, говоря о том, что мы будем сталкиваться с болью и грехом в самих себе, в других людях, во всем окружающем мире, даже если станем многие часы посвящать духовным упражнениям и по два раза на дню ходить в церковь. Быть христианином — не значит быть I человеком, свободным от проблем и боли.
Откуда у меня эти дурные мысли ?!
Муж Сюзен заканчивал семинарию и готовился стать пастором. Несмотря на то что Сэм был уверен в своем призваним, годы учебы дались ему нелегко. У супругов было трое детей, старшему из которых едва исполнилось четыре года, у них было мало денег и не хватало времени на себя.
Сюзен стремилась быть «подлинно христианской женой и матерью». Она никогда не жаловалась на трудности. Ее ведь учили, что с Божьей помощью она все преодолеет.
Проблема ее заключалась в постоянно возвращающемся во время поездок страхе, что она может распахнуть дверцу машины и выбросить своих детей. Сначала она не обращала внимания на эти мысли, полагая, что они пройдут сами собой. Но эта картина все время стояла перед ее мысленным взором, и тогда Сюзен попыталась изгнать ее, заучивая стихи Писания о молитве и чистых помыслах.
Однако дурные видения преследовали Сюзен, и она уже не решалась возить детей в машине. За короткое время превратившись в затворницу, она, наконец, решила обратиться за профессиональной помощью.
Мы попытались разобраться, откуда взялись эти мысли.
— Вы никогда не задумывались над тем, как вас раздражают все хлопоты, связанные с детьми? — спросил я Сюзен. — Вероятно, подчас вы мечтаете избавиться от них.
Этот вопрос ошеломил женщину:
— То есть как — избавиться от моих детей?! Ни за что, я так их люблю! Как вы могли подумать такое?!
— Я вовсе не предполагал, что вы не любите своих детей, но вполне вероятно, что вы теряете терпение, поскольку вам с Сэмом приходится так трудно, и подчас вы сердитесь из–за того, что вам столько всего приходится делать.
— Как же можно сердиться? — возразила она. — Разве таковы плоды Духа? Христианин не должен ощущать ничего подобного. Я ничего такого не испытываю.
— Да, конечно, злобу нельзя назвать добрым чувством и отнести к плодам Духа, — признал я. — Но мне кажется, что где–то в подсознании вы сердитесь на своих детей, иначе у вас не возникало бы желания выбросить их из машины.
— Но я не могу сердиться, — упорствовала она. — Это же дурно.
— А вы думаете, что можете испытывать только «хорошие» чувства?
— Но ведь так должно быть, — уже не столь уверенно отвечала она. — Человек обязан быть терпеливым, радоваться, любить и все такое, а не сердиться, когда ему приходится признавать свой гнев, не испытывать ненависти.
— И что же вы делаете, когда испытываете ненависть или гнев?
— Я запрещаю себе подобные чувства. Так нельзя. Это не по–Божески.
— А если бы можно было испытывать эти чувства? В таком случае вы могли бы допустить, что они у вас есть?
— Что значит «можно испытывать»? Это же грех!
— А вы считаете себя безгрешной? — спросил я. Пациентка затравленно смотрела на меня. Огромное количество обязанностей, недостаток помощи со стороны мужа и друзей и накапливавшиеся неудовлетворенные потребности — вот что подавляло Сюзен и вызывало ее гнев, а поскольку она не желала дать волю гневу, он находил отдушину в безумных, с ее точки зрения, помыслах. Постепенно Сюзен начала осознавать, что Библия на самом деле говорит о негативной стороне нашей души. И тогда она не только решилась признать свой гнев, но и обрела достаточно отваги, чтобы начать разбираться со своими проблемами.
Сюзен нашла надежных людей, которым она могла поведать всю боль, гнев, обиду, прятавшиеся в ней в течение стольких лет. Она поняла, что вся ее деятельность была лишь стратегией, направленной на то, чтобы заглушить боль. Но теперь, когда Сюзен позволила боли выйти наружу и открыла свои раны любящим людям, ей уже не нужна была «камуфляжная» деятельность.
Стало меняться и представление Сюзен о том, как ведет себя любящий человек. Оказалось, что он вовсе не обязан откликаться на каждую потребность любого другого человека. Сюзен начала осознавать, что нет ничего греховного и в отказе. Пока она жила «по долгу» — существует–де долг всегда проявлять терпение, служить другим людям, а не себе, не раздражаться и т.д., — она не могла разрешить собственные фундаментальные проблемы. Теперь же, получив «индульгенцию» не выжигать себя дотла, оставлять какой–то резерв времени и сил для себя, проявлять свой гнев, Сюзен смогла посмотреть правде в глаза и начать разрешать подлинные проблемы, поскольку гнев был вызван ее собственной беспомощностью. Когда же Сюзен обрела контроль над своей жизнью, гнев улегся. Кроме того, теперь, испытывая дурные чувства и побуждения, Сюзен позволяет себе признать их существование.
Скоро появились и внешние изменения. Сюзен научилась ставить предел нереалистичным требованиям мужа, просить родных и близких о помощи, когда она в ней нуждалась. Она не доводила себя до болезни, а заранее предоставляла себе необходимый отдых. Вместо того чтобы пытаться совместить обязанности жены, матери, учителя, активного члена общины и церкви, Сюзен снизила требования к себе настолько, что они стали соответствовать ее реальным возможностям.
Итак, Сюзен научилась признавать свой гнев и обиду и, вместо того чтобы позволить дурным чувствам накапливаться, превращаясь в озлобленность, нашла в них стимул для разрешения подлинных проблем, которые отравляли ее отношения с людьми.
