Божественный Григорий Синаит, уча также, как следует умом совершать в сердце призывание имени Господа, говорит: "сидя с утра на седалище в одну четверть, низведи ум в сердце и держи там. Наклонившись с напряжением, испытывая болезненность и в груди, и в плечах, и в шее, непрестанно взывай умом или душою: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Когда же станет слишком тесна и болезненна, может быть, даже и несладостна, частота повторения (что бывает не от однообразия часто вкушаемой снеди, ибо сказано: ядущие мя еще взалчут - Сирах 24:23) переменив ум в другую половину, говори: "Сыне Божий, помилуй мя". И много раз повторяя эту половину, ты не должен от лености или от скуки часто переменять ее, ибо не укореняются растения, часто пересаживаемые. Сдерживай же и дыхание легких, чтобы оно не было слишком свободным. Ибо дыхание воздуха, от сердца исходящее, помрачает ум, возбраняя или не допуская ему снизойти к сердцу и развевает мысль. Не допуская его к сердцу, оно предает его в плен забвению или настраивает его поучаться иному, а не должному, оставляя его нечувственно пребывать в том, в чем не следует. Если увидишь нечистоты лукавых духов, т.е., помыслы, возникающие или преобразующиеся в уме твоем, не ужасайся, не удивляйся; если и добрые уразумения некоторых вещей явятся у тебя, не внимай им, но, удерживая дыхание, как можно, и заключая ум в сердце и призывание Господа Иисуса часто и постоянно совершая, ты скоро попалишь и истребишь их, поражая их божественным именем. Ибо говорит Лествичник: Иисусовым именем бей ратников, ибо нет ни одного более крепкого оружия ни на небе, ни на земле". Далее тот же святой, поучая о безмолвии и молитве, продолжает: "в терпении должно быть сидение твое, ради сказавшего: в молитве претерпевающи; и не скоро нужно вставать, ослабевая по причине болезненной притрудности и умного взывания и частого водружения ума. Посему, поникнув долу и собирая ум в сердце, призывай на помощь Господа Иисуса. Ощущая боль в плечах, часто болезнуя головой, терпи все это, ища в сердце Господа: нудящихся есть Царствие Божие и нуждницы восхищают е" (Мф.11:12). Тот же отец говорит и о том, как нужно совершать молитвы: "так сказали отцы: один - Господи Иисусе Христе, - Сыне Божий, помилуй мя. Всю. Другой же - половину: Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя, и это удобнее по причине младенчества еще ума и немощи, ибо никто не может сам собою чисто и совершенно наименовать тайно Господа Иисуса, но только Духом Святым. Как младенец, неумеющий говорить, он не может еще совершать эту молитву членораздельно. Не должен он по слабости часто переменять призывание имен, но медленно ради удержания". Еще: "одни учат произносить молитву устами, другие же умом; я же считаю необходимым и то, и другое. Ибо иногда ум от уныния изнемогает произносить ее, иногда же уста. Однако следует взывать безмолвно и несмущенно, чтобы чувство душевное и внимание ума, смущаемое голосом, не отошло, пока ум, обыкнув, не преуспеет в деле, не восприимет силу от Духа молиться крепко и всячески. Тогда он уже не будет иметь нужды говорить устами, да и не сможет, будучи в состоянии в совершенстве творить молитву одним только умом". Из сказанного видно, что вышеупомянутые отцы дают вполне ясное учение о способах обучения умному деланию для новоначальных. Из их учения можно понять наставления об этом делании и других подвижников, хотя последние высказывались и не с такою ясностью.
На этом кончается послание старца Паисия об умной Иисусовой молитве.
ТАЙНА СПАСЕНИЯ, ОТКРЫВАЕМАЯ НЕПРЕСТАННОЮ МОЛИТВОЮ
Как спастись? Сей благочестивый христианский вопрос естественно рождается в уме каждого, вследствие ощущения поврежденной и расслабленной природы человека и остатка в оной первоначального стремления к истине и праведности. Каждый, хотя несколько имеющий веру в бессмертие и воздаяние в жизни вечной, невольно встречается с мыслью о том, как спастись, когда обращает взор свой на небо. Затрудняясь в решении этой задачи, он вопрошает о сем благоразумных и сведущих, потом читает по указанию их наставительные книги духовных писателей по сему предмету, стремясь неуклонно последовать и слышанным и вычитанным истинам и правилам. Во всех сих наставлениях он встречает поставленные на вид, как необходимые условия ко спасению: благочестивую жизнь, подвиги и труды над самим собою для решительного самоотвержения, руководствующего к творению добрых дел, к постоянному исполнению всех заповедей Божиих, свидетельствующему непоколебимость и твердость веры. Далее ему проповедуется, что все сии условия ко спасению необходимо должны быть выполняемы с глубочайшим смирением и в совокупности: ибо как все добродетели зависят одна от другой, то и должны одна другую поддерживать, одна другую совершенствовать и воодушевлять, подобно как лучи солнца тогда токмо являют силу свою и производят пламень, когда сосредоточиваются в одну точку. А иначе "неправедный вмале и во мнозе неправеден есть".
Вдобавок к сему для наибольшего убеждения в необходимости сей многосложной и совокупной деятельности, он слышит высокую похвалу изяществам добродетелей и осуждение низости и бедственности пороков. Все сие запечатлевается неложным обещанием или величественной награды и блаженства, или мучительного наказания и бедствий в жизни вечной.
Таков в особенности характер проповедания новейшего времени! Направленный таким образом, пламенный желатель спасения, со всею радостью приступает к исполнению наставлений и приложению к опытам всего слышанного и вычитанного; но увы! На первом даже шаге своего стремления, он не находит возможности достигнуть своей цели, предусматривая и даже испытывая, что поврежденная и расслабленная его природа возьмет над убеждениями его разума; что свободное его произволение связано, наклонности повреждены, сила духа в изнеможении. При таком опытном самосознании своего бессилия, он естественно переходит к той мысли, что не находится ли каких-либо средств, способствующих к выполнению того, что предписывает закон Божий, что требует христианское благочестие, и что исполняли все удостоившиеся получить спасение и святыню? Вследствие сего и дабы примирить в себе требование разума и совести с немощью исполнительных сил, он еще обращается к проповедникам спасения с вопросом: как спастись? Как оправдать недоступные для него условия спасения? И в силах ли выполнить проповедующий все то, чему он поучает?.. "Проси Бога, молись Богу, чтобы Он помог тебе!" Так не плодотворнее ли было бы, если бы прежде или всегда и при всем учить молитве, как виновнице исполнения всего, чего требует христианское благочестие, и чем приобретается спасение, - заключает вопрошавший, и вместе с сим приступает к изучению молитвы: читает, размышляет, соображает учение писавших по сему предмету. Правда, много находит в них светлых мыслей, глубоких познаний и сильных выражений. Иной прекрасно рассуждает о необходимости молитвы, другой о ее силе, благотворности, об обязанности молиться, о том, что для молитвы нужно усердие, внимание, теплота духа, чистота мысли, примирение с врагами, смирение, сокрушение и прочее, должествующее быть при молитве... А что такое молитва в самой себе, и как существенно молиться, - так как на сии, хотя и первейшие и самонужнейшие вопросы, весьма редко можно находить обстоятельные и общепонятные объяснения, то ревностный желатель молитвы опять остается под покровом тайны. Ему из общего чтения вкоренится в памяти, хотя и благочестивая, но, однако только наружная сторона молитвы, и он придет к такому заключению или выводу: чтобы молиться, надо ходить в церковь, креститься, кланяться, становиться на колени, читать Псалтирь, каноны, акафисты... Это всеобщее понятие о молитве тех, кои не знакомы с писаниями о внутренней молитве и созерцательными творениями святых отцов. Наконец встречается искатель с книгою, называемою "Добротолюбие", в коей двадцать пять святых отцов понятно изобразили науку истинной и существенной сердечной молитвы.
Здесь тайна спасения и молитвы начинает для него приподнимать свою завесу, и он видит, что истинно молиться, значит направлять разум и память к неопустительному воспоминанию Бога, ходить в Его Божественном присутствии, возбуждать себя к Его любви посредством богомыслия и соединять имя Божие с дыханием и движениями сердца, руководствуясь к всему этому призыванием устами Святейшего имени Иисуса Христа, или творением Иисусовой молитвы, во всяком времени и месте и при всяком занятии непрерывно.
Хотя сии светлые истины, озарив познания искателя, и открыв ему путь к изучению и достижению молитвы, и убедят его немедленно приступить к исполнению сих мудрых наставлений, однако ж при опытах своих, действуя в периодических приемах, он не останется еще без затруднений, покуда опытный наставник не раскроет ему (по той же книге "Добротолюбия") во всей полноте тайны, что токмо частость, или непрестанность молитвы (как бы она ни произносилась в начале), есть единственное мощное средство, как совершенства внутренней молитвы, так и спасения души. Частость молитвы есть основание или фундамент, держащий на себе весь круг спасительной деятельности, как подтверждает сие и св. Симеон Новый Богослов: "Тот, говорит он, кто непрестанно молится, в сем одном все доброе совокупил".
