15. «Отец… стал почитать его (умершего сына), как бога, и передал подвластным тайны и жертвоприношения» . Почитание умерших предков является одной из древнейших форм многобожия: оно было принадлежностью патриархальной эпохи. «Отец», о котором говорит писатель, действительно скорее патриарх, он руководит религиозной жизнью своей семьи и члены ее ему «подвластны». Сохранилось предкопочитание и в более поздние времена: римские Лары были умершие предки.
16. Потом утвердившийся временем этот нечестивый обычай соблюдаем был, как закон, и по повелениям властителей изваяние почитаемо было, как божество.
16 стих указывает на то, каким образом почитание умерших предков сохранилось в более поздние времена. Его брала под свое покровительство гражданская власть: что прежде делалось по личному усердию, теперь соблюдалось, «как закон по повелениям властителей» .
17. Кого в лицо люди не могли почитать по отдаленности жительства, того отдаленное лицо они изображали: делали видимый образ почитаемого царя, дабы этим усердием польстить отсутствующему, как бы присутствующему.
18. К усилению же почитания и от незнающих поощряло тщание художника,
19. ибо он, желая, может быть, угодить властителю, постарался искусством сделать подобие покрасивее;
20. а народ, увлеченный красотою отделки, незадолго пред тем почитаемого, как человека, признал теперь божеством.
17–20. Указание второго случая, когда почитание изображения людей приводило к их обоготворению. - Делали изображения царей, чтобы воздавать им почести. Красота отделки статуй, сообщая им вид некоторой идеальной действительности, пленяла чувства и воображение людей. Люди, не знавшие ( «от незнающих» 18 ст.), кого изображала статуя легко от чувственно-эстетического восхищения переходили к религиозному обожанию. Так «народ, увлеченный красотою отделки, незадолго пред тем почитаемого, как человека, признал теперь божеством» (20). Замечательна мысль писателя книги Премудрости Соломона, что усилению идолопоклонства много способствовала художественная красота статуй богов. Вероятно, писатель, живший в Александрии, сам наблюдал, какое чарующее впечатление на восприимчивую натуру греков производили прекрасные по своей форме произведения античного искусства, относящиеся к области поэтической мифологии.
21. И это было соблазном для людей, потому что они, покоряясь или несчастью, или тиранству, несообщимое Имя прилагали к камням и деревам.
21–31. Этот отдел содержит в себе описание в высшей степени пагубного влияния идолопоклонства на нравственную жизнь людей. (Подобное же место см. Рим I, с 24 ст. [ 492 ]). Писатель книги Премудрости Соломона вообще признавал тесную и неразрывную связь между религиозным познанием и нравственностью. Как, по его мнению, нравственная чистота делает человека способным к богопознанию, так обратно, религиозное заблуждение приводит к нравственному падению.
Религиозное заблуждение язычников писатель кратко формулирует так: «они… несообщимое Имя прилагали к камням и деревам» . Ср. Ис XLII: 8 [ 493 ] «…покоряясь или несчастию (см. 15 ст. ), или тиранству» (см. 16 ст. ).
22. Потом не довольно было для них заблуждаться в познании о Боге, но они, живя в великой борьбе невежества, такое великое зло называют миром.
22. Заблуждая в познании о Боге, язычники, «живя в великой борьбе невежества, такое великое зло называют миром» . Под «великой борьбой невежества» многие толкователи разумеют ожесточенные споры, которые происходили у язычников благодаря различным и противоречивым учениям о богах, их происхождении, существе, силе. Но эти споры происходили в среде язычников образованных по тому времени, уже отрешившихся от грубого идолопоклонства, между тем как писатель говорит здесь о простонародной массовой религии, именно о невежественном идолопоклонстве. «Великая борьба» далее в этом же стихе противопоставляется миру и называется «великом злом», которое подробно и описывается в следующих стихах.
Отсюда видно, что эта борьба совершается собственно в нравственной жизни и состоит в том, порождаемом политеистическим воззрением, внутреннем беспокойстве и смятении духа, которое происходит от того, что человек не находит нигде внутреннего единства жизни. Этой причины своего внутреннего разлада сами язычники не замечают и потому «великое зло называют миром» .
23. Совершая или детоубийственные жертвы, или скрытные тайны, или заимствованные от чужих обычаев неистовые пиршества,
24. они не берегут ни жизни, ни чистых браков, но один другого или коварством убивает, или прелюбодейством обижает.
23–24. Говорится о тех безнравственных поступках, которые были непосредственно связаны с языческим идолопоклонством и им освящались.
«Детоубийственные жертвы» (о них см. замечание к 5–6 ст. XII гл.) писатель едва ли мог поставить в вину современным ему язычникам, к которым он обращался. В таких культурных странах, как Египет, человеческие жертвы тогда уже не существовали. Поэтому данными словами писатель хотел лишь указать, до чего вообще может доводить язычество…
«Скрытные тайны…» Как видно из 24 ст. писатель разумел здесь связанное с мистериями и вообще с языческими религиозными учреждениями распутство. В основе языческих религий лежало обоготворение природы. Частный вид этого обоготворения - почитание производительной силы природы, выражался в соблазнительных символах и прямо распутных действиях. Религиозное освящение разврата приводило к самым печальным последствиям, о чем говорит 24 ст.
25. Всеми же без различия обладают кровь и убийство, хищение и коварство, растление, вероломство, мятеж, клятвопреступление, расхищение имуществ,
26. забвение благодарности, осквернение душ, превращение полов, бесчиние браков, прелюбодеяние и распутство.
25–26. В этих стихах содержится описание безнравственной жизни язычников вообще. Писатель приводит длинный ряд пороков, не определяя точнее, в какой форме эти пороки проявились. Заподозрить автора в том, что он намеренно сгущал краски в этом описании, нет оснований, ввиду согласия его с другими историческими свидетельствами. Указать какой-нибудь порядок в этом перечислении трудно (как и Рим I, с 29 ст. [ 492 ]).
27. Служение идолам, недостойным именования, есть начало и причина, и конец всякого зла,
27. «Служение идолам, недостойным именования…» Имя указывает обыкновенно на существенные свойства предмета, или на его достоинство. Идолы потому недостойны имени, что они не имеют реальных признаков бытия, они - ничто; или потому, что они не имеют никакой славы и значения, в противоположность величию и владычеству Божию. В служении таким богам - источник всякого зла: «начало и причина, и конец» .
28. ибо они или, веселясь, неистовствуют, или прорицают ложь, или живут беззаконно, или скоро нарушают клятву.
28. Раскрывая мысль предшествующего стиха, писатель говорит, какое, в частности, зло проистекает из идолопоклонства. Оно делает мутными самые чистые источники человеческой жизни: радость доводит до неистовства, пророческое вдохновение омрачает ложью, религиозную доверчивость - нарушением клятвы. Слова «прорицают ложь» относятся к языческим оракулам, потом разного рода гадателям, астрологам.
29. Надеясь на бездушных идолов, они не думают быть наказанными за то, что несправедливо клянутся.
29. В двадцать девятом стихе объясняется, почему нарушение клятвы часто имело место в язычестве. Причина этого указывается в неверии. Люди не верили в бездушных идолов, они не боялись быть ими наказанными, поэтому нарушение клятвы их не устрашало. Таких примеров, когда люди только внешне принадлежали к официальной религии, большею частью из материальных выгод, ( XV: 12 ), по внутреннему же настроению были решительными атеистами, язычество в период своего упадка знает весьма много.
30. Но за то и другое придет на них осуждение, и за то, что нечестиво мыслили о Боге, обращаясь к идолам, и за то, что ложно клялись, коварно презирая святое.
30. Упомянутые клятвопреступники будут подвергнуты осуждению, во-первых, за то, что нечестиво мыслили о Боге, «обращаясь к идолам» , т. е. за то, что извращали понятие о Боге. Извращали понятие о Боге не только те язычники, которые чистосердечно за богов считали идолов и боялись клятвы, но и те, которые, не веруя в этих богов наружно обращались к ним и извлекали из этого выгоду (29 ст. ср. XV: 12 ст. ). Во-вторых, будут осуждены «за то, что ложно клялись, коварно презирая святое» . «Коварно», έν δόλφ, с обязанным умыслом, именно против ближнего. - «Презирая святое» , т. е. то, что таким считалось с точки зрения самого язычества.
