383
Букв.: «не знаем, что есть Бог» (μή γινώσκειν ότι εστίν ό Θεός).
См. выше примеч. 144. Согласно лжеучению Савеллия, Бог, будучи Единицей (Монадой), именуемой иногда как «Сыноотец» (υίοπάτωρ), как бы «проецирует Себя» посредством «расширения» (πλατυσμός) первоначально в качестве Сына, а затем — Святого Духа. См.: Kelly J. N. D. Early Christian Doctrines. London, 1985. P. 122.
Св. Григорий Палама ссылается на четвертую книгу «Против Евномия» (PG 29, 689), которая не принадлежит св. Василию Великому.
См.: PG 75, 312. У св. Кирилла еще добавляется: «следовательно, не одним и тем же будет рождать и созидать».
Палама кратко суммирует мысли преп. Иоанна Дамаскина. Полный контекст рассуждений последнего следующий: «В Боге, Который один только бесстрастен и неизменяем, и непреложен, и всегда существует одинаковым образом, бесстрастно и рождение, и творение; ибо, будучи но природе бесстрастен и постоянен, как простой и несложный, не склонен по природе терпеть страсть или течение ни в рождении, ни в творении, и не нуждается ни в чьем содействии; но рождение — безначально и вечно, будучи делом природы и выходя из Его существа, чтобы Рождающий не потерпел изменения и чтобы не было Бога первого и Бога позднейшего, и чтобы Он не получил приращения. Творение же в Боге, будучи делом воли, не совечно Богу; так как то, что выводится в бытие из не сущего, по природе не способно быть совечным безначальному и всегда сущему». Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М. — Ростов–на–Дону, 1992. С. 16–17.
Окончание этой цитаты св. Григорий Палама помещает выше (конец главы 129).
Признавая сущность Божию безымянной (ανώνυμος) и непостижимой (άπερινόητος), св. Григорий Палама логично утверждает, что все эти наименования, происходящие из энергий (έκ πασών τών οικείων ενεργειών), не имеют никакого различия значений в отношении к сущности (μηδενός εκεί τών ονομάτων προς έτερον κατά την σημασίαν διαφέροντος), трансцендентной всякому тварному бытию и познанию и потому нарекаемой То Сокрытое (τό κρύφιον εκείνο). Здесь св. Григорий Палама опять следует традициям святоотеческой апофатики. См., например: «Само имя Бог не есть название существа Его, так что совершенно невозможно найти название для выражения существа Его. Впрочем, что удивительно, если так в отношении к Богу, когда и в отношении к Ангелу невозможно найти название, которое бы выражало существо его, и, может быть, даже в отношении к душе; ибо мне кажется, это название (означает) не само существо, но способность дыхания». Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Послание святаго Апостола Павла к Евреям. СПб., 1859. С. 32.
Другими словами, св. Григорий Палама проводит различие между Субъектом, т. е. Богом (ό κτίστης καί δεσπότης καί κριτής), Его действиями (τό κρίνειν και δεσπόζειν και δημιουργειν) и объектами этих действий (τα κτιζόμενα, τα δεσπόζόμενα, τα κρινόμενα).
Этот тезис св. Григория Паламы явно навеян богословием Дионисия Ареопагита, который замечает, что «ко всеобщей все превышающей Причине подходит и анонимность (неименуемость, безымянность — τό άνώνυμον)»; эта Причина называется еще и «сверхименуемой Благостью (ή ύ ύπερώνυμος άγαθότης)». См.: Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии. СПб., 1994. С. 38–41.
Следует здесь напомнить об антиномичности учения св. Григория Паламы в этом плане, на которую он «указывает сам, когда разбирает смысл апостольского выражения "общники Божиего естества", на которое любили ссылаться его противники в своей полемике против учения о непричастности Божиего существа. Указав, что это выражение "обладает той же двойственностью", как и некоторые другие им прежде рассмотренные богословские утверждения, вроде единства и троичности Божества, св. Григорий Палама продолжает: "Сущность Божия непричастна и некоторым образом причастна; мы приобщаемся Божественного естества и вместе с тем нисколько его не приобщаемся. Итак, нам нужно держаться того и другого [утверждения] и полагать их как мерило благочестия". Эту антиномию можно понимать так, что Божия сущность, будучи непричастной как таковая (καθ' έαυτόν), делается некоторым образом причастной через неотделимую от нее энергию, не теряя, однако, при этом своей "неисходности"». Архиепископ Василий (Кривошеин). Богословские труды. С. 158.
Так, думается, можно перевести данную фразу (και τό προς τι δέ ό Θεός), указывающую на одну из известных аристотелевских категорий.
Преп. Григорий Синаит в своем «Слове на святое Преображение Господа нашего Иисуса Христа», ставя перед собой вопрос: почему Господь не взял на Фавор всех учеников?, — отвечает на него следующим образом: хотя благодать Духа у Апостолов была одна и та же, среди них, тем не менее, наблюдалось различие «по сознанию (воле), вере, усердию (труду) и любви» (κατά γε γνώμην και πίστιν και κόπον και άγάπην); и хотя они проповедовали одно, но восприняли различные дарования. Поэтому Господь взял на гору «избранных» (εγκρίτους). Осиянные Его светом, эти «избранные» повели себя по–разному: один опрокинулся навзничь, а другой упал ниц на землю (εις γην ό μεν ύπτίως, ό δέ πρηνής επί πρόσωπον πέπτωκεν). См.: Saint Gregory the Sinaite. Discours on the Transfiguration. Ed. by D. Balfour // Offprint from «Theologia». Athens, 1983. P. 30. Таким образом, преп. Григорий Синаит, давая несколько иное описание поведения взятых на Фавор Апостолов, опирается на какую–то другую (устную?) традицию, чем св. Григорий Палама.
Ср. «Триады» (I, 3). Как говорит В. Н. Лосский, «Божественный Свет в понимании Паламы — это данность мистического опыта, это видимый аспект Божества, энергий, в которых Бог сообщается и открывается тем, кто очистил свое сердце. Этот свет (φως), или озарение (ελλαμψις), превосходящее разум и чувство, — явление порядка не интеллектуального (как часто бывает "озарение" ума в аллегорическом и абстрактном смысле); это и не явление порядка чувственного; но этот Свет наполняет одновременно и разум, и чувства, являя себя всему человеку, а не какой–то одной способности его восприятия. Божественный Свет нематериален (άυλον) и не содержит в себе ничего чувственного, но это и не свет разумения. "Святогорский томос" различает свет чувственный, свет разумения и Свет нетварный, превосходящий как первый, так и второй». Лосский В. Н. Богословие и Боговидение. С. 98–99.
Святитель Григорий Богослов. Собрание творений в 2–х томах. Т. 1. Сергиев Посад, 1994. С. 546.
Перевод наш. Текст см.: PG 29, 400.
Святитель Василий Великий. Творения. Ч. 1. М., 1991. С. 280.
Весь контекст мысли преподобного отца следующий: «Преображается перед учениками Тот, Который вечно пребывает прославленным и сияющим блистанием Божества. Рожденный безначально от Отца, Он имеет в Себе безначальное же и природное сияние Божества, а не позднее когда–либо принял бытие и славу. Ибо хотя Он и от Отца имеет Свое сияние славы, но безначально и вневременно; и по воплощении Он остается в том же самом сиянии, пребывая в Божественной светлости. Да и плоть Его прославляется сразу вместе с приведением ее из небытия в бытие, и слава Божества становится также славой тела, ибо Один и Тот же Христос есть и Бог, и человек, Единосущный Отцу, соприродный и сродный нам». Преподобный Иоанн Дамаскин. Слово на Преображение Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа // Альфа и Омега. 1999. № 4 (22). С. 70.
Цитата не устанавливается. Сходные высказывания Златоустого отца цитируются в «Триадах» (I, 3, 26; II, 3, 21; III, 1, 12).
Ср. на сей счет наблюдение: «Свет или сияние, которого удостаиваются совершенные исихасты, есть тот самый свет, который осиял Господа на Фаворской горе. Божественное сияние — не сотворено, не сотворен и Фаворский свет. Возражающие заблуждаются в своих силлогизмах: они думают, что если Фаворский свет не сотворен, то в таком случае параллельно с несозданной Божественной сущностью поставляется и нечто второе несозданное, что будто бы ведет к двубожию и признанию сообщимости Божественной сущности людям. Однако это не согласуется с учением святых отцов: существо Божие несообщимо, а сообщимы только действия Божии, Фаворский же свет не был сущностью Бога, но одним из многих его действий, которые не созданы». Соколов И. И. Св. Григорий Палама, Архиепископ Фессалоникийский. Его труды и учение об исихии. СПб., 1913. С. 41.
