Ответ на возражение 4. У любви, надежды и наслаждения объектом является благо. Но Бог Сам по себе является Благом, и потому названия этих страстей приписываются теологическим добродетелям, которые соединяют человека с Богом. С другой стороны, объектом страха является зло, которое никак не может быть приписано Богу. Следовательно, страх означает не соединение с Богом, а отказ от некоторых вещей вследствие почитания Бога. Поэтому его имя придано не теологической добродетели, а дару, который удерживает нас от зла по более возвышенным, нежели у нравственной добродетели, причинам.
Ответ на возражение 5. Мудрость нужна человеку для того, чтобы направлять равно ум и аффекты. В соответствии с этим под начало мудрости устанавливаются два дара: со стороны ума – дар мышления, со стороны аффектов – дар страха. В самом деле, главной причиной для страха Божия является представление о божественном превосходстве, которое созерцает мудрость.
Раздел 5. ВЗАИМОСВЯЗАНЫ ЛИ ДАРЫ СВЯТОГО ДУХА?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что дары не взаимосвязаны, поскольку по словам апостола, «одному дается Духом слово мудрости, другому – слово знания (тем же Духом)» (1 Кор. 12:8). Но мудрость и знание являются дарами Святого Духа. Следовательно, дары Святого Духа даются людям порознь и не связаны друг с другом в одном и том же человеке.
Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «большинство верующих не сильны знанием, хотя они сильны верой»[346]. Но некоторые из даров, по крайней мере, дар страха, сопутствует вере. Следовательно, похоже на то, что в одном и том же человеке дары не обязательно взаимосвязаны.
Возражение 3. Далее, по словам Григория, «мудрость не имеет большого значения, если ей недостает мышления, и мышление бесполезно, если оно не основывается на мудрости… Совет ничего не стоит, когда ему недостает мужества, и мужество слабо, когда оно не поддержано советом… Знание ничтожно, когда оно – без благочестия, и благочестие весьма бесполезно, если ему недостает проницательности знания… И, конечно же, когда недостает всех этих добродетелей, тогда и страх может подвигнуть на недоброе действие»[347], из чего, похоже, следует, что можно обладать одним дар без другого. Таким образом, дары Святого Духа не взаимосвязаны.
Этому противоречит следующее замечание Григория, которым он предваряет вышеприведенную цитату: «Особо же важно в этом пиршестве сынов Иова, что, взаимно обращаясь, они угощают друг друга». Но сынами Иова он называет дары Святого Духа. Следовательно, дары Святого Духа взаимосвязаны и укрепляют друг друга.
Отвечаю: правильный ответ на этот вопрос следует из установленного нами ранее. В самом деле, уже было сказано (3), что как нравственные добродетели располагают способности желания к тому, чтобы они руководствовались разумом, точно так же все душевные способности располагаются дарами к тому, чтобы быть движимыми Святым Духом. Но Святой Дух пребывает в нас любовью, согласно сказанному [в Писании]: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5), в то время как наш разум совершенствуется рассудительностью. Поэтому как нравственные добродетели соединяются в рассудительности, точно так же дары Святого Духа являются взаимосвязанными в любви, а именно так, что имеющий любовь обладает и всеми дарами Святого Духа, и ни одним из них никто не может обладать без любви.
Ответ на возражение 1. В одном смысле мудрость и знание можно рассматривать как данные через благодать, а именно так, что человек настолько преуспел в знании божественных и человеческих вещей, что может и наставлять верующего, и опровергать неверующего. И именно в этом смысле апостол говорит о мудрости и знании в приведенном отрывке, по каковой причине особо указывает на «слово» мудрости и «слово» знания. Их можно понимать и в другом смысле, а именно как дары Святого Духа, и в этом смысле мудрость и знание суть не что иное, как совершенства человеческого ума, побуждающие его следовать наитиям Святого Духа при познании божественных и человеческих вещей. Следовательно, очевидно, что этими дарами обладают все те, кто обладает любовью.
Ответ на возражение 2. Августин в данном случае говорит о знании, разъясняя вышеприведенную цитату апостола, то есть он имеет в виду знание как данное через благодать, о чем уже было сказано. Это со всей очевидностью явствует из того, что он говорит далее [а именно]: «Ибо одно дело – знать только то, чему человек должен верить для того, чтобы достичь блаженной жизни, каковая суть жизнь вечная; и другое дело – знать, каким образом одно и то же, что, как мы видим, апостол называет именем знания собственно, может поддержать благочестивых и утвердиться против нечестивых».
Ответ на возражение 3. Как взаимосвязь главных добродетелей доказывается на основании того факта, что каждая из них совершенствуется остальными, о чем уже говорилось выше (65, 1), точно так же Григорий, желая доказать взаимосвязь даров, отталкивается от того факта, что ни один из них не может быть совершенным без остальных (подтверждением могут служить уже приведенные нами ранее его слова о том, что «одна частная добродетель без другой или вообще ничего не стоит, или же крайне несовершенна»[348]). Поэтому [сказанное им] должно понимать не так, что будто бы один дар может существовать без другого, но так, что если бы мышление было без мудрости, то оно не было бы даром, что подобно тому, как и благоразумие без правосудности не было бы добродетелью.
Раздел 6. СОХРАНЯЮТСЯ ЛИ ДАРЫ СВЯТОГО ДУХА НА НЕБЕСАХ?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что дары Святого Духа на небесах не сохраняются. Так, Григорий говорит, что посредством этого семикратного дара «Святой Дух утверждает ум против всяческих искушений»[349]. Но на небесах не будет никаких искушений, согласно сказанному [в Писании]: «Не будут делать зла и вреда на всей Святой fope Моей» (Ис. 11:9). Следовательно, на небесах не будет и никаких даров Святого Духа.
Возражение 2. Далее, дары Святого Духа, как было показано выше (3), являются навыками. Но навыки бесполезны, если их акты невозможны. Однако акты некоторых даров на небесах невозможны; так, Григорий говорит, что «мышление… постигает услышанные истины… Совет… удерживает нас от опрометчивых поступков… Мужество… не боится бедствий… Благочестие… утоляет сокровенное сердца делами милосердия»[350], а все это несовместимо с небесным состоянием. Следовательно, эти дары в состоянии славы не сохраняются.
Возражение 3. Далее, некоторые дары совершенствуют человека в делах созерцательной жизни, например, мудрость и мышление, а некоторые – в делах жизни деятельной, например, благочестие и мужество. Но, по словам Григория, деятельная жизнь завершается вместе с этой[351]. Следовательно, в состоянии славы сохраняются не все дары Святого Духа.
Этому противоречат следующие слова Амвросия: «Град Божий, небесный Иерусалим, омывается не водами земных рек, но – Духом Святым, проистекающим из Самого Источника жизни, преизобильно изливающимся на те небесные духи бурным потоком семикратной небесной добродетели».
Отвечаю: о дарах можно говорить двояко: во-первых, со стороны их сущности, и в этом смысле наиболее совершенно они будут присутствовать на небесах, о чем говорит нам Амвросий в вышеприведенном отрывке. И так это потому что дары Святого Духа приводят человеческий ум в состояние расположенности к движению Святого Духа, каковая расположенность совершенна только на небесах, где «будет Бог все во всем» (1 Кор. 15:28) и человек полностью подчинится Ему. Во-вторых, их можно рассматривать со стороны материи, в которой осуществляются их деятельности; в таком случае, действительно, в нынешней жизни они осуществляют деятельность в материи, в которой они не будут осуществлять никакой деятельности в состоянии славы. В указанном отношении они, как и главные добродетели (о чем шла речь выше (67, 1)), в состоянии славы не сохранятся.
Ответ на возражение 1. Григорий в настоящем случае говорит о дарах как о таких, которые совместимы с нынешним состоянием, в котором они защищают нас от искушений зла. Но в состоянии славы, когда прекратится всякое зло, посредством даров Святого Духа мы будем совершенны в добре.
Ответ на возражение 2. Григорий, говоря о дарах, в большинстве случаев упоминает как нечто из того, что завершится вместе с завершением нынешнего состояния, так и нечто из того, что сохранится в будущем состоянии. Так, он говорит, что «мудрость укрепляет ум надеждой и уверенностью в вечных вещах», и из упомянутого надежда проходит, а уверенность остается. О мышлении он говорит, что оно «постигает услышанные истины, укрепляя сердце и просвещая его тьму», и из упомянутого слушание проходит, поскольку «уже не будут учить друг друга, брат брата» (Иер. 31:34), а просвещение ума остается. О совете он говорит, что он «удерживает нас от опрометчивых поступков», что необходимо нам в нынешней жизни, и еще, что он «делает ум мыслящим совершенно», что необходимо также и в будущем состоянии. О мужестве он говорит, что оно «не боится бедствий», что необходимо в нынешней жизни, и далее, что оно «питает нашу уверенность», которая сохранится и в будущей жизни. Что касается знания, то оно упоминается только в одном аспекте, а именно что оно «преодолевает пустоту неведения», что [безусловно] относится к нынешнему состоянию. Впрочем, когда Григорий прибавляет «в недрах ума», то это может быть истолковано как метафорически сказанное о полноте знания, полнота же относится к будущему состоянию. О благочестии он говорит, что оно «утоляет сокровенное сердца делами милосердия», каковые слова в буквальном смысле относятся только к нынешнему состоянию; тем не менее, внутреннее отношение к ближнему, выраженное словами «сокровенное сердца», принадлежит также и будущему состоянию, когда благочестие будет проявляться не в делах милосердия, а в соучастии в наслаждении. О страхе он говорит, что он «удручает ум, дабы тот не превозносился [знанием] существующих вещей», что относится к нынешнему состоянию, и что он «укрепляет пищей надежды на будущее», что тоже относится к нынешнему состоянию в том, что касается надежды, но может быть также отнесено и к будущему состоянию в том, что касается «укрепления» со стороны того, на что мы сейчас надеемся, а там обретем.
