Если в обитель приходило послание от государя или от епископа, и дело касалось всего монастыря, святой имел обыкновение предлагать его на рассмотрение общему совету монастырской братии, а дела частные, касающиеся монастырского хозяйства, полностью отданы были в ведение эконома обители.
Преподобный Евфимий был в деятельности неусыпен и бдителен, и слово священных уст его, исполненное мудрости и утешения, источало для всех врачевство духовное. Два раза в месяц, по воскресным дням блаженный преподавал братиям своей обители поучения и наставления в духовной жизни. Слова святого были просты и понятны, от уст его исходили благодатные струи Божественного учения, наставления его умиляли души слушающих. Часто повторял блаженный Евфимий следующее: «Братия, если мы пришли в эту святую обитель, постараемся не провести жизнь свою напрасно и бесполезно, и чтобы исход наш из этого мира в вечность был не без приобретения добра и безопасен для шествия среди горьких мытарств, удобрим и украсим путь этот покаянием». Многое другое говорил своей братии блаженный, как любвеобильный отец, заботившийся о спасении духовных своих чад.
В обители Иверской был диакон, человек достойный, сын знатных и богатых родителей. При вступлении в монастырь он внес немалый вклад. У него было собственное диаконское облачение, которое он любил, и он не хотел, чтобы кто-либо из братии одевал это облачение во время богослужения.
Однажды св. Евфимий пожелал принести Бескровную Жертву и велел одному из диаконов служить с ним и надеть стихарь того диакона. Диакон отвечал блаженному: «Отец святой, боюсь, чтобы брат тот не оскорбился этим. Он не желает, чтобы кто-нибудь надевал его облачение». Преподобный, услышав это, подозвал к себе диакона, которому принадлежало облачение, и кротко сказал ему: «Диакон, приготовившийся служить со мной, наденет твой стихарь». Тот, услышав это, оскорбился и всем своим видом показывал, что не хочет уступить свой стихарь. Святой заметил это и велел служащему диакону надеть другой стихарь.
После окончания богослужения блаженный Евфимий позвал к себе диакона, имевшего облачение, и спросил его: «Скажи мне, брат, поистине: поступив в эту обитель, что оставил ты в мире?» Диакон отвечал: «Святой отец. ничего я не скрыл от тебя: я оставил родителей своих, братьев и все мое огромное имение, и, что внес в обитель, — ты сам знаешь о том». Святой сказал ему: «Любезное чадо мое, знай, что лишишься мзды своей за все это через твое облачение». Диакон ответил: «Да не будет сего, отче», — и просил позволить развести огонь. Огонь развели, и, в присутствии святого и других иноков, диакон бросил в огонь свое облачение. Когда оно сгорело, диакон, припав к ногам святого, просил прощения и затем принес из кельи и те одежды, которые когда-либо не дал брату, и бросил их в огонь, говоря себе: «Господь повелел душу свою положить за други своя, а ты одежду предпочитаешь брату своему. Поэтому пусть она сгорит». Так молитвами и наставлениями блаженного Евфимия диакон избавился от всего того, что мешало его духовной жизни.
Многие богатые люди оставляли мир, вступали в обитель святого, делая при этом большие вклады, и просили пострижения. Святой многих принимал, а многим и отказывал, говоря: «Вы люди мирские и не можете вынести строгости нашей жизни. Кроме того, вы люди именитые, а мы — нищие, не имеющие никакого значения, к тому же чужестранцы». Приходили также в обитель и незнатные люди, например из сословия ремесленного, и просили святого принять их в число братии. Блаженный с радостью принимал их и всячески упокоивал. Святой делал это не без житейской мудрости.
Многие знатные люди из Византии и из других мест, вступавшие в обитель, приносили с собой разные привычки светской распущенной жизни, что бывает нередко и теперь. Они, естественно, не могли вынести строгого порядка аскетической жизни, установленного в монастыре святым, и их поведение становилось соблазном для младшей братии. Принимая же в монастырь людей незнатных, блаженный Евфимий приучал всех к жизни деятельной и послушанию уставу монастырскому. В обитель Иверскую пришел и хранитель царских сокровищ, армянин, приверженец монофизитской ереси. Он принял Православие, а затем монашеский постриг, и при пострижении был наречен Арсением. При нем находился племянник, сын его сестры. По прошествии многих лет он попросил у святого позволения повидаться со своими знатными родственниками и собрал там значительное количество пожертвований для обители, которые отдал блаженному.
Пришел также в обитель некто Афанасий Перитурийский с сыном. Он имел на Карее киыовню, а также большое имущество. Свою киновию он продал за сорок драхм и из этой суммы половину отдал на содержание братии иверской, а половину — на храм. До конца своих дней он пребывал в обители, проводя строгую жизнь. Все братия обители, по заповеди святого Евфимия, или были на богослужении, или заняты были работой монастырской. Одни ловили рыбу, другие трудились в виноградниках, апельсиновых и лимонных садах или внутри обители. Редко кто из братии проводил время праздно. Те. кто были непривычны к тяжелым трудам, занимались переписыванием книг, переводами, сочинением духовных песнопений и тому подобным. Примером для всей братии был сам святой, который никогда ни в чем не давал себе отдыха.
Если кто-либо из иноков приводил своего молодого родственника, чтобы подготовить его к монашеской жизни, то преподобный Евфимий не сразу принимал его в обитель, а отсылал к какому-нибудь опытному в духовной жизни старцу, живущему вне монастыря, и не принимал его, прежде чем у юноши не вырастала борода.
Святой Евфимий позволял мирянам посещать обитель и оставаться в ней до трех дней. По прошествии этого времени они должны были беспрекословно оставить обитель. Братии позволялось принимать у себя мирян и готовить для них особый стол. Кроме этих случаев ни один монах не смел иметь у себя в келье какую-либо пищу или питье. Если у брата не было в гостях странников из других мест, то он был обязан ходить на общую трапезу. Преподобный Евфимий возобновил многие храмы и больницы и таким образом возвеличил Святую Гору с ее пустынями, и придал им еще большую красоту.
Диавол, вечный враг слуг Божиих, ненавидел святого Евфимия за его высокую жизнь, желал погубить его и тем лишить многих духовного вождя. Этот окаянный избрал своим орудием некоего инока, который, забыв строгие свои обеты и ужасные последствия сатанинского замысла, увлекаясь завистью к доброй славе Евфимия, решился на убийство, Убийца, вооружившись мечом, вошел в башню, где была келья блаженного. Но Бог не дал жезла грешного на жребий праведного. В это время келейник святого также вошел в башню и поднялся по лестнице, ведущей в келью. На ступенях встретил его разъяренный убийца с мечом и спросил: «Настоятель дома? Я иду к нему», Келейник отвечал: «Время ли теперь идти к настоятелю? Ступай назад». Убийца хотел ворваться в келью святого, но келейник запер дверь и не пустил его туда. Неудача взбесила несчастного: он поразил мечом блаженного ученика святого и, ударившись бежать, встретил другого келейника, которого в неистовстве также ударил мечом и оставил едва дышащим. Потом убийца признал, что сделал это по воле диавола, и его вскоре постиг праведный суд Божий; произнося хулы нечистыми своими устами, он ударился о землю и испустил дух.
Когда, услышав крик и шум, сбежались братия и блаженный узнал, что произошло, то, взяв Святые Дары и схимнические одежды, немедленно облек умирающих келейников в схиму и причастил Святых Таин, после чего они сразу же мученически скончались за своего старца.
В другое время диавол научил садовника обители убить святого Евфимия. Садовник уже взялся за оружие, чтобы исполнить свой злодейский замысел, но Божиим смотрением отсохла у него преступная рука. Сознавая свою вину, он припал к ногам святого, исповедал ему грех, просил прощения и исцеления. Святой помолился о согрешившем брате, и Господь даровал тому душевное и телесное здравие.
Преподобный стяжал многие великие христианские добродетели, сердце же имел бесстрастное и любвеобильное и в случаях, подобных описанным, никого не судил, и старался всеми силами обратить согрешившего к свету Истины. Святой твердо помнил, что осуждением брата своего или врага может заслужить сам суд, по сказанному: не судите, да не судимы будете (Мф.7;11), и всегда прощал и наставлял всех с должной пастырской и отеческой любовью.
Лицо святого и блаженного отца нашего Евфимия было всегда спокойно, характера он был простосердечного, в Божественных Писаниях и в деле спасения душ был просвещен и благорассудителен, в подвигах монашеских — неподражаем, был ревнителем и защитником. Православия и украшением Иверской Церкви, о чем свидетельствует множество его писаний, которыми пользуются при богослужении в Иверии до нынешних дней. Святой носил вместо рубашки толстое шерстяное длинное одеяние, на нем — тяжелую кольчугу, и поверх нее — монашескую мантию. Блаженный был целомудрен душою и телом, ибо знал, что невозможно войти в царствие небесное рабу греха.
