Особенно отчетливо это видно в Евангелии от Марка, самом раннем из сохранившихся рассказов о жизни Иисуса.[5] Евангелие от Марка — мое самое любимое, и из‑за его крайне утонченного видения Иисуса, и из‑за высокой художественности текста. Наиболее ранние ученые, такие как блаженный Августин, недооценивали это Евангелие, считая его просто конспектом Евангелия от Матфея — чем‑то вроде сокращенной для удобства чтения версии более подробного повествования. Однако начиная с XIX в. ученые поняли, что дело обстоит совсем не так, что Евангелие от Марка, возможно, первое из написанных, и сюжет его позже был более подробно изложен Матфеем и Лукой.[6] К сожалению, ранние ученые совершенно необоснованно посчитали, что раз Евангелие от Марка — самое первое, то в нем приведены лишь голые факты: то, что Иисус действительно говорил и делал и что после обросло подробностями. Они считали, что Марк точно придерживается фактов.
В начале XX в. ученые пришли к иному мнению: Марка не меньше, чем остальных евангелистов, Иисус интересовал с теологической точки зрения.[7] Он не просто излагает исторические факты, но и рассказывает историю. Его понимание Иисуса влияет на то, как он это делает. Марк весьма искусно излагает свои воззрения на Иисуса, а потому читать и понимать Марка захватывающе интересно. Под повествованием скрывается теологическая подоплека, которая оказывает влияние на все, что он говорит об Иисусе. В особенности это влияет на то, как он изображает Иисуса в отношениях с другими, особенно с учениками, в частности с Иудой Искариотом.
Изображение Иисуса в Евангелии от Марка
Если читать Марка внимательно, то становится понятно, что он хотел изобразить Иисуса как еврейского мессию, Сына Божьего, обреченного на смерть за грехи других. Поразительно то, что никто из участников повествования не понял, кто такой Иисус, даже его ученики.
Кто знает, кто такой Иисус в этом Евангелии? Сам Иисус, очевидно, знал. Когда он принимает крещение в самом начале повествования, к нему взывает голос с небес: «Ты сын мой возлюбленный, в котором мое благоволение» (1:11). Этот голос не слышит собравшаяся толпа, а слышит только Иисус (не сказано «Это мой сын», как например, в Евангелии от Матфея). Поскольку голос Бога называет Иисуса сыном, очевидно, Бог также знает, кто такой Иисус. Более того, Марк знает, потому что он обо всем этом рассказывает. И вы знаете, потому что вы это читаете. Кто еще знает? Бесы знают, потому что, когда он их изгоняет, они кричат: «Ты — сын Бога» (3:11). Иисус приказывает им молчать и никому не рассказывать. Вроде бы больше никто не знает.
Жители его родного городка не понимают, как он может говорить и делать такие удивительные вещи — ведь он просто местный плотник (6:1–6). Его мать, братья и сестры думают, что он просто сошел с ума, и пытаются упрятать его подальше от посторонних глаз (3:20–21). Власть имущие его народа считали, что он одержим дьяволом (3:22), даже его собственные ученики не понимали, кто он такой (6:52), как он не один раз сетует, например в 8:21: «Вы все еще не понимаете?»
Непонимание учеников — одна из ключевых тем этого Евангелия. Примерно к середине книги — после того, как Иисус проповедует удивительные учения и творит изумительные чудеса — становится ясно, что ученики сообразили, что Иисус представляет собой нечто необычное, однако их понимание того, кто он, совершенно неверное. Это показано в знаменитом эпизоде признания Петра. Иисус спрашивает своих учеников: «Кем считают меня люди?» (8:27). Они отвечают, что некоторые считают его Иоанном Крестителем, восставшим из мертвых, или ветхозаветным Илией, или другим пророком. Тогда Иисус спрашивает, что они сами думают по этому поводу, и Петр, представлявший учеников, дает ответ, который можно принять за правильный: «Ты мессия» (8:29). В ответ Иисус говорит им не рассказывать об этом никому (в этом Евангелии он все время пытается скрывать, кто он такой), затем он сообщает, что он должен идти в Иерусалим, чтобы быть отвергнутым еврейскими властями и претерпеть казнь. Петр выказывает свое полное непонимание Иисуса, упрекая его за такие речи. Иисус в свою очередь упрекает Петра и называет его «сатаной», осуждая его за то, что он думает как человек, а не как Бог (8:33).
Что все это значит? Петр и другие, как выясняется, знают, что Иисус мессия, однако они не знают, какого рода он мессия. Чтобы понять это, нужно понимать, что думали о мессии евреи в I в. Большинство из них, скорее всего, вообще не думали о мессии, однако те, кто думал, могли представлять его по — разному. Некоторые думали, что он станет великим полководцем, который победит чужеземных захватчиков и снова сделает детей Израиля великим народом, как было во время правления царя Давида (так думал и Петр). Другие думали, что это будет богоподобное существо, которое придет на землю, чтобы учинить суд над силами зла и установить на земле царство Божье. Некоторые считали, что это будет боговдохновенный священник, который приведет еврейский народ к соблюдению заповедей Всевышнего. При этом никто не думал, что мессия — это тот, кто должен быть распят, убит врагами Бога как какой‑то беспомощный преступник.[8]
Однако для Марка Иисус был именно таким. Он был мессией — но мессией, который страдает. Эта точка зрения показалась бы большинству евреев полной ерундой. Мессия должен быть великим и могучим, а не слабым и беспомощным. Враги Бога должны подчиниться ему, а не уничтожить. У Петра, который символизирует всех учеников, были вполне нормальные ожидания того, каким должен быть мессия. Если Иисус мессия, тогда он, очевидно, не должен быть отвергнут и распят. Однако, согласно Марку, это было серьезное недопонимание. Иисус был страдающим мессией.
В двух последующих случаях в Евангелии от Марка Иисус сообщает, что он идет в Иерусалим, чтобы его там убили (9:31; 10:33–34), и в обоих случаях ученики показывают, что они не понимают: они думают, что Иисус как мессия будет править, и хотят править вместе с ним (9:32; 10:35). В первом случае ученики начинают спорить между собой, кто из них самый великий (если Иисус великий и сильный мессия, то кто из них второй по величине?); во втором случае Иоанн и Иаков хотели знать, смогут ли они сидеть по правую и левую руку от него в его славном Царстве, которое вот — вот наступит. Оба раза Иисус выражает некоторое разочарование по поводу своих учеников: они не понимают, что быть его последователями означает страдание, а не славу. Те, кто и вправду его ученики, «понесут свой крест» вслед за ним.
Удивительно, что в этом Евангелии ученики так и не поняли этого. Несмотря на заявления, что они вместе с Иисусом пройдут огонь, воду и медные трубы, они все сбежали, как только его арестовали. Петр, опять же символизируя всех учеников, трижды отрекся от него. На суде они не защищали его. Они не поддерживали его, когда он висел на кресте. Они не предложили достойно похоронить его, а потом ни разу не пришли к нему на могилу.
Зато были другие люди — не ученики, — которые доказали свою верность в этой тяжелой ситуации. Перед тем как его арестовали, неизвестная женщина помазала ему голову благовониями — это был необычный и великодушный жест, он воспринял его как помазание его тела перед неизбежными похоронами (14:3–9, ученики, что характерно, высказывали свои возражения). Был также Симон Киринеянин, другой неизвестный человек, который нес его крест к месту распятия (15:21). Еще была группа женщин, которые смотрели, как он висел на кресте (15:40–41). Неизвестный римский сотник, который надзирал за распятием, увидел, что он умирает, и признал, что он «Сын Божий» (этот сотник, как кажется, единственный во всем тексте, кто действительно понимает, что Иисус — это Сын Божий). Иосиф из Аримафеи, другой неизвестный персонаж, обеспечивает ему достойные похороны (15:43). И женщины, Мария Магдалина и еще две, посещают могилу на третий день (16:1). Поразительно, что человек у пустой могилы говорит им, чтобы они пошли и сказали «ученикам его и Петру», что Иисус восстал из мертвых, однако они убежали «и никому ничего не сказали, потому что испугались» (16:8).[9] Ученики не могли такого даже предположить.
Изображение Иуды в Евангелии от Марка
Какое отношение все это имеет к Иуде Искариоту? Иуда очень мало упоминается в Евангелии от Марка. Его имя встречается только три раза. Однако в некоторых отношениях его история — это история других учеников. Он тоже относится к числу тех, кто «не врубился». Однако в отличие от остальных его непонимание оказалось деятельным. Он передал Иисусa властям. Придерживаясь только повествования Марка — обычно он обращается лишь к событиям, не вдаваясь в их глубокий смысл, — мы ничего не знаем о том, что толкнуло его на этот поступок.
В первый раз Иуда упоминается в начале повествования, когда Иисус выбирает себе двенадцать учеников и называет их «апостолами» (посланниками) (3:13, 19). Это были его двенадцать самых близких последователей, которые, как хотел Иисус, должны были быть с ним и которых он уполномочил идти «проповедовать» и «изгонять бесов». Последним был избран «Иуда Искариот, который и предал его» (или «передал его»). В этом первом упоминании нет ничего, что позволило бы предположить, что Иисус поместил Иуду в другой лагерь или что он понимал, что Иуда сыграет роль, отличную от других. Иуда так же назывался, у него были такие же обязанности, такие же полномочия, такая же миссия, как и у всех других. Таким образом, с этого места и далее можно предположить, что у Марка Иуда был для Иисуса одним из ближайших преданнейших последователей.
