Должно же было быть так: если христианской общине живется тяжело, то есть у нее только одно прибежище — Сам Христос и Его Дух жизни, который во Христе. Это должно быть нашей единственной возможностью. Дух — это только жизнь, но никогда не смерть. Он. не толкает нас в грех, но напротив извлекает нас из греха. Этот закон Духа жизни не есть самостоятельный закон или самостоятельная величина, но заключается только во Христе Иисусе. Все другие законы состоят только из мыслей и слов, тогда как этот новый закон Духа жизни состоит не из мыслей и слов, но живет в самом Иисусе Христе и личности Его. Этот новый закон приходит в самую душу к каждому, кто с верой примет Христа и отдаст себя Ему в собственность. Христос — это Тот, Кто через Страстную Пятницу, Светлое Христово Воскресение и сошествие Духа Святого освободил нас от закона греха и смерти, чтобы дать место новому закону — закону жизни. Как же можем мы после этого иметь еще склонность вернуться к тому закону, который Христос победил.
Глава четвертая. Бессилие закона. Рим.7,7-23
Более радикально нельзя было выразиться, чем это сделал Павел в Рим.7,1-6, а именно, что на новом пути с Христом закон исключается. Брак с законом, так сказать, закончен. На его место вступил брак с Иисусом Христом. Только грех теперь будет таким же радикальным образом исключен из жизни с Христом. Но тогда надвигается вопрос: Неужели закон является грехом?
На это Павел отвечает в промежуточных замечаниях 7,7-23:
А. Закон является священным и хорошим и, все-таки, причиняет мне смерть. Рим.7,7-12
Б. Закон духовного свойства и дан Духом, но у него нет власти, чтобы вырвать нас от диктатуры греха. Рим.7,13-23
Павел любит своих братьев по крови из израильского народа. Поэтому он прилагает все усилия, чтобы удалить на их пути камень преткновения, который мог бы им помешать уверовать во Христа и построить всю свою жизнь на Нем. Павел понимает их сомнения, так как пережил то же самое на опыте своей жизни. Он пытался искоренить веру во Христа, так как он думал так же точно, как большинство его братьев израильтян. Вера во Христа казалась ему прямо-таки богохульством. Из-за него подвергалось опасности уничтожения все, что в славной, святой истории израильского народа было дано. И ему казалось немыслимым, что закон может быть исключенным. Напротив, его убеждением было, что единственной истиной было то, что дал Бог и что этот закон просветит все народы и приведет их к Богу. И вот теперь этот закон, дойдя до своей предельной точки, должен уступить свое место Христу. Это Павел сам не мог постигнуть, пока он ни увидел Христа по пути в Дамаск и пока Христос ни дал ему себя познать. После этого переживания он говорит: «Да, все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа. И найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая чрез веру во Христа, с праведностью от Бога по вере» (Фил.3,8 и 9). Таким образом ему был подарен прорыв в свободу. Как человек, нашедший жизнь во Христе, он радикальным образом был освобожден от закона своих отцов. Пришло ли к Павлу это познание в полной ясности в Дамаске или позже в течение его жизни с Христом, мы не знаем. Одно только можно с уверенностью сказать: Тот приговор закону, который он высказывает в Рим.7,7-23, говоря о господстве греха и даже о себе самом, он не мог бы высказать перед своим обращением. Никто не думает так уничтожающе о себе самом, пока живет далеко от Христа и вне достижения Духа. Так радикально не думаем мы также в начале нашей жизни с Христом о нас самих и о наших грехах. Для этого необходим процесс созревания, который тянется годы, чтобы заглянуть в самую глубину греха. Пока Павел не познал Христа, он был доволен собой. Он даже гордился своим благочестием. Он это ясно филиппийцам написал (см. Фил.3,4-6) «Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я.
Обрезанный в восьмой день из рода Израилева, колена Вениаиинова, еврей от евреев, по учению фарисей, по ревности гонитель Церкви Божией, по правде законной — 'непорочный». Больше воображать о своем благочестии человек не может. Это было самооправдание религиозного человека, который поражен слепотой по отношению к своему настоящему состоянию.
Но все это здание благочестия рушится, когда Дух Божий войдет в человека и откроет ему глаза на его действительное состояние. Эту внутреннюю работу Дух продолжает всю нашу жизнь. Поэтому мы в наших собственных глазах в течение нашей жизни с Христом не становимся лучше, более святыми, даже великими, но напротив меньше, скромнее, смиреннее, грешнее. Так было и с Павлом. Послание к Римлянам он написал 20 лет спустя после своего обращения. За это время в нем созрело сознание своего действительного состояния перед Богом. Но не в этом суть нашей главы. Это грустное признание Павла, как он сам сделался пленником греха, он сделал для того, чтобы помочь постигнуть, почему из новой жизни с Иисусом Христом закон должен быть исключен радикальным образом, несмотря на то, что он хорош и свят и дан Богом. Только вокруг этого вращается смысл промежуточного замечания.
А. Закон свят и хорош, но мы умираем из-за него. Рим.7,7-12
Рим.7,7а: «Что же мы скажем? Неужели от закона грех? Никак!"
Мы видим по этому вопросу, какое возмущение вызывает у Павла такая постановка вопроса. Он решительно защищается против нее. На закон Божий не должно упасть ни одно пятнышко. Это противоречит и его жизненному опыту. Он глубоко осознал всю серьезность и святость закона. Его жизненная история в этом отношении похожа на историю жизни Лютера. Поэтому оба они были так благодарны, когда познали новый путь к Богу, который не называется законом. Под влиянием закона они понесли поражение.
Не каждый из нас идет тем же путем. Многие из нас пришли из того мира, в котором Бог не существовал. Бог был для нас в лучшем случае без реальной действительности. Поэтому и закон для нас вообще не существовал. Мы жили день за днем без Бога. Мы были сами себе господа. Поэтому у нас не было глубоких переживаний, как у Павла. Мы пришли из совершенно другого мира прямо ко Христу. Но во время нашей совместной жизни с Христом мы познали, как Павел, в той же глубине знакомство с грехом и также потерпели постыдное поражение. Под влиянием Христа и Духа Божьего это не может быть иначе. Сам Иисус Христос и Дух Божий уличают нас в наших грехах еще глубже, чем закон. Мы обнаруживаем, что мы не только иногда грешим, но что мы до самой глубины нашей души отравлены грехом.
Вот поэтому мы сознаем, что Христос является воплощением закона, но в форме полной жизни. Закон никогда не может с нами так говорить, как говорит Христос через Духа. У закона имеются только слова в его распоряжении. Христос же заглядывает в самые сокровенные уголки нашей жизни, в самые затаенные складки нашей личности. Перед Ним вся наша душа, как открытая книга. Он всюду бросает Свой свет. Таким образом мы, пришедшие из другого мира, делаем тот же опыт, что и Павел, только еще глубже и основательнее.
Рим.7,7б: «Но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: «не пожелай…"
Павел познал разницу между добром и злом. Мы знаем про существование греха в мире, даже если мы не выросли под влиянием закона. Грех и без того познается. Павел не подразумевает, что без закона вообще не знал бы, что собой представляет грех, он хочет дать понять, как грех связан с ним со всем его существом, являясь как бы частью его личности. Он «познал» грех в том смысле, в каком это слово часто упоминается в Ветхом Завете, когда мужчина «познал» женщину, т. е. в самом глубоком смысле соединился, женился на ней. Так и Павел соединился в глубине своего существа с этой жуткой властью, называемой «грехом». Жутко то, что это соединение, это венчание, так сказать, с грехом происходит при законе, который, казалось бы, должен нас оберегать от греха. В этом заключался опыт Павла. И не потому что закон говорит «не пожелай», но потому что закон в нем заговорил и поставил его перед решением, погрузился ли он по своей воле так глубоко в свое страстное желание, что от него уже не может освободиться т.к. оно всецело овладело им.
Рим.7,8: «Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв».
Это тоже жуткий факт, что грех, так сказать, мертв, пока закон в нас не заговорит. Грех просыпается во всей своей власти, когда закон против него предостерегает. Так было и с нами, пока в нашу жизнь ни вошел Христос. Грех спал, так сказать, хотя он жил в нас и мы ему слушались. Но только тогда, когда мы встретились с Христом и Его словом, грех проснулся по-настоящему. Прежде мы его не так замечали и не так переживали, как теперь, когда он под влиянием Христа и Его Духа стал заметным и сознаваемым.
