Умащение покойника благовониями и облачение его в погребальные одежды — еще одно выражение нашей любви к отходящему ближнему [[773]]. Отцы постоянно упоминают об этих обычаях, отнюдь не осуждая, но одобряя их. Часто им уделяется специальное внимание в житиях святых.
Например, из Жития святого великомученика Артемия († 362 г.; память 20 октября) мы узнаем, что диаконисса Ариста, приняв его всечестное тело, помазала его смирной и благовонным миром, после чего похоронила [[774]]. А благочестивая христианка Клеопатра ночью взяла вместе с другими телами и тело мученика Уара († ок. 307 г.; память 19 октября), умастила драгоценными благовониями, одела в светлые одежды, и так как тогда еще не прекратились гонения на христиан, она погребла его с великим благоговением дома, под своим ложем, возжигала неугасимую лампаду, кадила фимиамом и т. п. [[775]] Другой благочестивый христианин Клавдий, обретя мощи святой мученицы Харитины († 304 г.; память 5 октября), вынесенные на берег морскими волнами, позаботился о них с должным благочестием, умастил и приготовил к погребению во временной могиле (поскольку тогда шли гонения на христиан), но все же в месте, достойном мученицы [[776]]. Святитель Григорий Нисский рассказывает, что тело епископа Антиохийского Мелетия († 381 г.; па{стр. 338}мять 12 февраля) умастили благовониями, завернули в чистую плащаницу и шелковые ткани и похоронили со всей благопристойностью и почтением [[777]]. То же самое говорит он и о своей сестре Макрине. Благородная Ветиана обрядила чистое и непорочное тело святой в светлое льняное полотно. Когда же надели на нее черное погребальное платье, то и в нем святая подвижница сияла, поелику Божия сила даровала и эту благодать ее телу [[778]]. Известно также, что Домна, которая впоследствии умерла мученической смертью, оказала достойные почести телам мученика Индиса и его сподвижников († 302 г.; память 3 сентября). Она омыла покойников чистой водой, омочив их прежде своими слезами, умастила миром, вместе с помощником–моряком одела в белые одежды, завернула тела в новые льняные покрывала, воскурила ароматный ладан, а затем погребла с великим благоговением [[779]].
Правда, в последних почестях покойному часто проглядывают человеческое тщеславие и хвастовство родственников усопшего, в особенности если тот был богат. Эти склонности всегда осуждала Церковь, обличали самыми суровыми словами богоносные отцы. Божественный Златоуст называет эти обильные благовония, роскошные одежды, в которых хоронили покойников, не иначе как тщеславием и прекрасным поводом для ограбления могил. Он говорит, обращаясь к верующему: «И ты, когда слышишь, что Христос воскрес нагим, перестань безумно тратиться на погребение. Что, в самом деле, значат эти излишние и бесполезные издержки? Погребающим они причиняют большие убытки, а умершему не приносят никакой пользы, и если {стр. 339} сказать правду, даже вредны. Роскошные похороны не однократно бывали причиною ограбления могил… но тщеславие — какую великую власть обнаруживает оно посреди самого плача» [[780]]. «Христос, — говорит в другом месте Златоуст, — требовал от нас не иметь ничего сверх меры. Ты украшаешь свое тело с такой роскошью в то время, когда бедняки страждут? Все это вызывает только издевательства и насмешки, ибо умерший, лежащий на ложе, несет на себе знаки своего звания и богатства, когда он одет в блестящую одежду» [[781]]. «Всем этим мы только готовим обильнейшую трапезу червям» [[782]], — продолжает святитель — и, чтобы предупредить возможное недоумение, добавляет: — Я говорю это не с тем, чтобы истребить обычай погребения, но чтобы пресечь роскошь и неуместное великолепие, которое идет не от скорби и сострадания к умершему, а от тщеславия» [[783]].
По этой же причине многие благочестивые люди специально наказывали перед смертью не обряжать их в роскошные одежды. Так, преподобный Ефрем Сирин перед смертью (379 г.) просил окружавших его «не погребать тела его в драгоценной одежде, но то самое, что было назначено на его погребение, отдать нищим» [[784]]. Божественный Златоуст, восхваляя святую мученицу Пелагию, говорит: «Это тело лежало не на ложе, а на земле; {стр. 340} но, лежа на земле, оно не стало бесчестным, а напротив, самая земля сделалась достопочитаемой, потому что приняла тело, облеченное такою славой… Так она лежала, имея великий погребальный покров — мученичество, украшаясь красотою исповедания, облекшись одеждою драгоценнейшею всякой царской багряницы, всякой драгоценной порфиры, и притом двоякою одеждою — девства и мученичества, с этими покровами она и предстанет к Престолу Христову. Будем же и мы стараться и при жизни, и по смерти облекаться в подобную одежду, зная, что иной, украсивший свое тело золотыми одеждами, не получает никакой пользы, но еще навлекает на себя осуждение многих как не оставивший тщеславия и при смерти» [[785]].
Святой Антоний Великий осуждал принятый у египтян его времени обычай: при совершении чина погребения «над телами скончавшихся уважаемых ими людей и особенно святых мучеников обвивать их пеленами, но не предавать земле, а возлагать на ложах и хоронить у себя в домах, думая, что этим воздают чествование отшедшим. «Антоний, — пишет Афанасий Великий, — многократно просил епископов запретить сие мирянам, также и сам убеждал мирян и делал выговоры женщинам, говоря, что незаконно это и вовсе не благочестиво, ибо тела патриархов и пророков доныне хранятся в гробницах, и самое тело Господне положено было во гроб, и приваленный камень скрывал оное, пока не воскресло в третий день» [[786]].
Святые отцы осуждали роскошные похороны и богатые гробницы. Вот что пишет святитель Василий Великий: [«Может быть, домашние твои… скажут:] «Глупо наряжать мертвого и с большими издержками хоронить {стр. 341} ничего уже не чувствующего. Не лучше ли оставшимся наряжаться в блистательную одежду, нежели вместе с мертвецом гноить многие одеяния. Какая польза в великолепном памятнике, в богатом погребении и в бесплодных издержках? Оставшееся надо употребить на необходимое для жизни… [Вот что скажут, чтоб и тебе отмстить…] Предварительно соверши над собой погребение — благочестие. Отойди отсюда, облекшись во все, обрати богатство в собственное свое украшение, имей его при себе» [[787]].
Божественный Златоуст также замечает: «Многие часто строят гробницы великолепнее домов. Они трудятся и беспокоятся или для врагов, или для червей праха, расточая имущество без всякой пользы. Таков образ мысли у тех, которые ни на что не надеются в будущем… А ты, человек, знающий о жизни будущей, о тамошних неизреченных благах… какое можешь получить прощение? Какое можешь иметь оправдание? Какому же подвергнешься справедливому наказанию, когда все расточаешь здесь на прах, на пепел, на памятники, на противников, на врагов?.. Если ты, человек, хочешь оставить по себе добрую память, старайся быть добродетельным. Ничто так не делает имени человека бессмертным, как добродетель… Что же касается украшения могил, то эти самые памятники не только не делают тебя славным, но делают даже смешным, раскрывая против тебя уста всех» [[788]].
Именно скромные почести покойникам, лишенные тщеславия и хвастовства, близки человеколюбивому духу Святой Церкви Христовой. Ветхий Завет, между прочим, советует: «Над умершим пролей слезы и, как бы подвергшийся жестокому несчастию, начни плач; {стр. 342} прилично облеки тело его и не пренебреги погребением его; горький да будет плач и рыдание теплое, и продолжи сетование о нем, по достоинству его, день или два, для избежания осуждения, и тогда утешься от печали» (Сир. 38, 16–17). Почести покойным имеют корни в Евангелии, в особенности в повествованиях о погребении многострадального тела Спасителя Христа (Мф. 27, 59–60. Мк. 15, 46. Лк. 23, 53. Ин. 19, 40). Святой Епифаний, епископ Кипрский, обращаясь в одном из своих слов к праведному Иосифу Аримафейскому, который вместе с Никодимом удостоился чести совершить погребение тела Христова, говорит: «Разве не трепетал ты, прикасаясь к Тому, перед Кем трепещут даже Херувимы, держащие Его на своих руках? И с каким же страхом ты вообще осмелился снять льняные пелены с этого Божественного тела? Не опускал ли благоговейно глаз? Не трепетал ли, взирая на открывшееся тебе естество тела Божия, которое превыше всякого естества? Скажи мне, о Иосиф, как погребал ты Того Покойника, обратив к востоку лицо Его, Того, Кто Сам есть Восток Востоков? Не закрыл ли своими перстами очи Иисуса, Который пречистыми перстами Своими отверз зрение слепцу? Не сомкнул ли уста Тому, Кто отверз уста глухонемому? Не скрестил ли ты руки Тому, Кто исцелял отнявшиеся руки? И сложил ли ты, как принято при погребении, ноги Того, Кто даровал недвижным ногам способность ходить? Не возлил ли ты миро на Того, Кто Сам есть небесное Миро и Кто излил Себя и освятил мир? Не омыл ли ты водою тело Господа, Который всех омыл и всем даровал очищение? И какие же свечи возжег ты Тому, Кто есть Свет Истинный, просвещающий всякого человека? И, наконец, какие же погребальные гимны были воспеты Тому, Кто непрестанно воспеваем всем ангельским сонмом?» [[789]] {стр. 343} Из этих слов святого отца явствует, что Церковь приняла на себя заботы о покойниках не только потому, что любит человека и чтит тело человеческое, но и потому, что пречистое тело Господа приняло такие же почести от двух достойных и благочестивых его хоронителей — Иосифа и Никодима.
