— Но в старину девочки из богатых семей тоже играли с разряженными куклами, изображавшими светских дам, — возразит какой-нибудь знаток дворянского быта.
Да. С той только разницей, что играл таким образом очень узкий слой детей. И воспроизводили они в игре модели поведения взрослых женщин своего круга. То есть это тоже была репетиция реальной жизни, подготовка к роли светской дамы, а не шикарной куртизанки. А к чему готовятся современные девочки, играя в Барби? Разве их мамы и бабушки живут в антураже голливудских звезд (или даже нуворишей отечественного разлива)? И стоит ли потом удивляться обилию малолетних проституток, которые идут на панель вовсе не из-за куска хлеба, а мечтая о шикарной жизни?
Кроме того, для дворянок светские рауты и визиты были не просто увеселением. Выражаясь современным языком, это были «общественные связи», public relations. Вращаясь в светском обществе, дамы помогали своим родственникам и другим протеже налаживать контакты, нередко способствовали их продвижению по службе. В определенном смысле это была их «работа». Сейчас же подавляющее большинство женщин так не живет, и жизнь Барби вполне справедливо воспринимается детьми, как сплошная праздность. На что ребенок и будет подсознательно нацеливаться, перенося модели ролевой игры в реальность. Причем тут уроки, помощь по дому, уход за младшим братом или сестрой?
Я уж не говорю о том, что внешний облик человека является отражением его сущности. Нельзя выкрасить волосы в зеленый цвет, вдеть по три серьги в каждое ухо, нос, губу и язык и при этом быть серьезным юношей, не вылезающим из библиотек и консерватории. Вернее, попробовать, конечно, можно, но что-то обязательно перевесит. Причем скорее перевесит девиантная составляющая, поскольку любителю классической музыки (а следовательно, гармонии) дисгармония и уродство будут глубоко противны. Ему, вообще-то, и в голову не придет изображать из себя панка.
Так и внешний облик Барби предполагает определенную линию поведения. Не забывайте, с какой целью была когда-то создана эта кукла.
Не успела я написать эти строчки, как жизнь подбросила свежий пример в лице 11-летней Алины, которую привела на занятия в наш психологический кукольный театр мама, обеспокоенная тем, что у дочери в дневнике сплошные двойки и к тому же еще не клеятся отношения ни с родителями, ни с младшей сестренкой, ни с одноклассниками.
Алина приносила на занятия целую кучу Барби и Кенов, изображая себя оторвой с рыже-фиолетовыми волосами и старательно подражая интонациям героинь западных мультфильмов и телесериалов. Остальные персонажи были ничуть не лучше. Когда Алина показывала на ширме кукольного театра свои конфликты с одноклассницами или сестрой, создавалось впечатление, что ссорятся проститутки. Они делили «дружков», завидовали чужим «шмоткам». И даже, вроде бы раскаявшись, не упускали случая сказать друг дружке какую-нибудь гадость. Вот, например, Алина показывает сцену примирения двух сестричек. Они ссорились из-за платьев, а Алина, по нашему заданию, должна была научить их жить дружно.
Первая сестричка: «Ну, вообще-то, у меня платье тоже ничего, модное, в дорогом магазине куплено. Но твое мне все-таки нравится. Ты мне его дашь поносить?»
Вторая напоминаю, что демонстрируется пример ХОРОШЕГО поведения! — авт.: «Дам. (Сквозь зубы) Когда похудеешь».
Внешне же девочка была антиподом своей героини: сутулой, свехзастенчивой, типичным гадким утенком. Только лебедь, которым утенок мечтал стать, когда вырастет, был из «Ямы» Куприна, а не из сказки Андерсена.
Игрушки для «полового воспитания»
С темой Барби перекликается и тема игрушек для так называемого «полового воспитания», которые в последнее время появились на прилавках. Я имею в виду кукол с половыми органами. В журналах для родителей уверяют, что это очень полезно для «половой самоидентификации ребенка». Хотя остается открытым вопрос: как же столько веков подряд дети «самоидентифицировались» без подобных игрушек? Судя по количеству детей в семьях наших прабабушек, «самоидентификация» все же происходила. Причем неплохо. Во всяком случае, никакой демографической катастрофой не пахло.
На самом деле, подобные игрушки — это одно из начальных звеньев в цепи мероприятии по сокращению рождаемости. В разработке мировой антидемографической политики участвовало много западных психологов и психиатров, была поставлена не одна сотня экспериментов. (Так, «самый шокирующий снимок года», о котором шла речь в главе «Мама, купи мне братика!», совсем не случайно тиражируется «Детскими сексуальными энциклопедиями». Эффект, который должны дать такие «новинки», давно известен.) «Игрушки для полового воспитания» действительно воспитывают. Только не хорошего семьянина или гармонично развитую личность, на что надеются родители, верящие «прогрессивным» журналам, а их прямую противоположность. В чем можно убедиться, опять-таки посмотрев на Запад, где уже поспел урожай «сеющих ветер».
Но и это еще не все! Я уже видела в продаже таких же натуралистично изображенных мальчиков с... девичьими бантиками на лысой головке!
Сценка на миниатюрном базаре возле нашего метро.
— А бантик зачем? — изумляется женщина, разглядывая такую игрушку.
— А я почем знаю? — пожимает плечами продавщица. — Наверное, на фабрике перепутали... у нас вся партия такая. Да вы бантик снимите, если не нравится, и все дела. А вообще-то игрушка хорошая, оригинальная... Я своему внуку уже купила.
Как вам такое «развитие половой самоидентификации»?
Самые лучшие игрушки -природные
«Это камушки, песок, шишки, палочки, лоскутки. Они могут быть всем», — говорит доктор психологических наук Вера Васильевна Абраменкова, посвятившая не один год своей жизни изучению того, как влияют современные игрушки на психику детей. — А чем может быть машинка? Только машинкой. (Правда, если это грузовик, то, вероятно, он может стать еще и ящиком для хранения кубиков, кроватью для мишки или каретой для путешествий кота и проч. А чем может быть электронная игрушка с четырьмя кнопками? Совершенно очевидна ее монофункциональная однозначность — нажимай на кнопки и все!»)
А мой младший сын года полтора назад (ему тогда было одиннадцать) увлекся игрой в... пуговицы. Он набрал их с полтысячи, выпрашивал у родственников и знакомых. Но не для того, чтобы просто разложить по мешочкам в качестве коллекции. Это были знатные рыцари, простые солдаты, мирные горожане. Для каждого (!) он придумал свою сказочную историю и потом разыгрывал на паласе — то с друзьями, а то и один — увлекательные баталии, сочинял захватывающие приключения. И очень гордился тем, что таких игрушек и такой игры нет больше ни у кого.
Ночной зоопарк
Взрослый человек обычно оценивает игрушки, исходя из своих взрослых представлений о красивом, смешном или страшном. Конечно, его не напугает плюшевый тигр, даже если он будет копией настоящего и сделан чуть ли не в полную величину. Сейчас в моде звери, выполненные так натуралистично, что их почти не отличить от настоящих, и многим родителям это нравится. Честно говоря, они и мне еще недавно казались симпатягами.
Но, побывав в квартире, где громадное зверье смотрело на меня со всех сторон: со шкафа, дивана, пуфика и тумбочки для белья, и главное, понаблюдав за пятилетней девочкой, страдавшей энурезом, я вдруг поняла, что такой зоопарк способен вызвать у ребенка нешуточные страхи. Особенно ночью.
Мама не поверила, но, вероятно, все же насторожилась. Во всяком случае, через несколько дней, заглянув часов в одиннадцать ночи к дочке в комнату и слегка отодвинув одеяло, которым Даша укуталась с головой, увидела глаза, в которых застыл неподдельный ужас.
— Что с тобой, Дашенька? — заволновалась мама.
Ребенок приложил палец к губам и еле слышно произнес:
— Молчи, съедят. Они только днем игрушки, а ночью живые.
Конечно, подобные фантазии могут возникнуть у впечатлительного дошкольника и по поводу самых традиционных игрушек, но степень вероятности этого несоизмеримо меньше.
Мой ласковый и нежный монстр
Еще опаснее для детской психики увлечение игрушечными монстрами и монстриками, киборгами, троллями и прочее. Короче, всеми теми персонажами, которые можно по-русски обозначить словом «чудовище». Даже если они будут с виду не такими уж страшными, обольщаться не стоит. Игрушка — не просто забава. Она дает детям яркие, запоминающиеся образы, и от того, какими они будут, во многом зависит формирование их морально-нравственных представлений, картины мира. Какие чувства укореняются в душе ребенка, когда он привязывается к монстру, начинает его любить? А если ребенок будет с монстром играть, это неизбежно произойдет — с нелюбимыми игрушками дети не играют. Значит, он начнет видеть в безобразии что-то привлекательное, видеть в зле, которое в детском возрасте прочно ассоциируется с понятием «некрасивый», добро. Таким образом, понятия добра и зла будут размыты, еще не успев толком оформиться.
