Горе душе христианской, если в этом жалком состоянии застанет ее Второе Христово пришествие, если она предстанет Христу с одним безъелейным сосудом, без запасов благодатной жизни.
Не попасть ей в Чертог Славы, двери его заключены будут навеки. Духовная вечеря, духовные радости общения с Господом и святыми Его уготованы в сем чертоге только тем душам, которые всю жизнь проводили в приготовлении к вечности, находились в постоянном напряженном ожидании Второго пришествия Христова и хотя по временам засыпали, ослабляли духовную бдительность, но и в этом состоянии сердце их бодрствовало (аз сплю, но сердце мое бдит) и они всегда готовы были предстать Христу на суд Его. Подражай им, душа грешная.
* * *
Приближается, душе, конец, приближается, и нерадиши, ни готовишися: время сокращается, восстани, близ при дверех Судия есть. Яко соние (сновидение), яко цвет, время жития течет: что всуе мятемся?
(Мф. 24, 33)
Господь Иисус, предрекая Свое пришествие на суд над Иерусалимом и Свое Второе пришествие на всемирный суд, сказал: Не прейдет род сей, как все сие будет (Мф. 24, 34). В первом случае Христос имел в виду род, или поколение современных ему людей, которые действительно дожили до разрушения Иерусалима спустя 36 лет после этого пророчества. Но в отношении ко Второму пришествию под родом, дожившим до него, разумеется, по мнению Златоуста, род верных Христу. Этот род, сколько бы гонений и бедствий ни претерпел, не пресечется до Второго пришествия Христова, до самой кончины мира. Когда же именно последует это событие?
Христос не открыл ни дня, ни часа, когда оно случится. В оньже час не мните, Сын Человеческий приидет (Мф. 24, 44). Но Он указал признаки приближения времени Своего Второго пришествия: физические бедствия, появление лжеучителей, лжепророков, повсеместное распространение Евангелия, мятежи и войны, — и сказал: «От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда увидите все сие (означенные признаки), знайте, что близко, при дверях» (Мф. 24, 32–33) Господь и Судия.
Пусть указанные признаки таковы, что по ним нельзя решительно судить, насколько мы приблизились ко времени Второго пришествия; несомненно по крайней мере то, что чем дольше живет человечество, тем оно ближе к этому времени. И если смотреть на течение времени с точки зрения вечности, то есть сравнивать время с вечностью, то завтра ли, или через несколько тысячелетий наступит Второе пришествие, во всяком случае оно к нам близко, потому что в сравнении с вечностью Царства Божия по пришествии Христовом расстояние между нашим временем и этим событием всегда будет незначительно, коротко. Вот почему Второе пришествие Христово было ожидаемо еще со времен апостольских. Апостол Иаков писал современным ему христианам, утешая их в гонениях: «Долготерпите и вы, укрепите сердца ваши, потому что пришествие Господне приближается… Вот, Судия стоит у дверей» (Иак. 5, 8–9). Со времен апостольских прошло 18 столетий. Стало быть, живущие в 19-м столетии подошли еще ближе к времени пришествия Судии. Не заключается ли в этом для каждого сильнейшего побуждения к тому, чтобы всегда быть наготове к сретению Судии?
Но готовишься ли ты к сему, грешная душа? Не проводишь ли время земной жизни в небрежении о вечном спасении, забывая, что временная жизнь дана тебе для приготовления к вечности? Если так, ты находишься в опасности быть застигнутой врасплох пришествием Судии и быть осужденной навеки за духовную беспечность. Поспеши восстать от духовного усыпления, не теряй времени, данного для спасения; помни, что ты не вечная жилица на этом свете, что рано или поздно тебе неизбежно расстаться с земными благами и радостями, пристрастие к которым убивает в тебе помышление о благах Вечной жизни. Смотри, не пришлось бы тебе по окончании временной жизни раскаяться в том, что ты в продолжение ее не заботилась о стяжании их. Помни, что время скоротечно, как сновидение, как полевой цвет. Как бы ни было приятно сновидение, нельзя его продлить по произволу, — оно рассеивается по пробуждении. Как бы ни было усладительно для взора зрелище красивого полевого цветка, оно кратковременно, цветок скоро отцветает и блекнет. Такова и временная жизнь. Блага и радости земные скоротечны. Стоит ли из-за них забывать вечность? Стоит ли с опасностью потерять вечное блаженство всю жизнь проводить в погоне за земным счастьем, большей частью мечтательным, как сновидение, и непрочным, как жизнь цветка? Что всуе мятемся?
Яко Петр, плачу горце.
(Мф. 26, 75. Лк. 22, 62)
На Тайной Вечере Господь Иисус Христос за несколько часов перед тем, как взят был в саду Гефсиманском, возвестил ученикам, что не долго Ему быть с ними (см.: Ин. 13, 33). Апостол Петр спросил Его: «Господи, куда Ты идешь?» Христос ответствовал: «Куда Я иду, ты не можешь следовать за Мною теперь, а после пойдешь за Мною». Петр возразил: «Почему я не могу идти за Тобою теперь? С Тобою, Господи, я готов и в темницу и на смерть идти; свою жизнь положу за Тебя». Самонадеянному Апостолу Господь Иисус ответил: «Ты свою жизнь положишь за Меня? Истинно, истинно говорю тебе, Петр: не пропоет петух сегодня, как ты три раза отречешься, что не знаешь Меня». То же предсказание Господь Иисус с большею точностью повторил Петру на пути в Гефсиманию: Истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мк. 14, 30).
Предсказание Христа сбылось со всей точностью. Петр был на дворе первосвященническом в то время, когда под председательством первосвященника происходил беззаконный суд над Иисусом. Петр хотел скрыть от находившихся на том же дворе, что он ученик Иисуса. Но лицо его, выражавшее глубокую скорбь и мучительный страх за судьбу Учителя, возбудило против него подозрение в окружавших его. Сперва привратница спросила его: не из учеников ли он Иисуса Назарянина. Петр сказал: не знаю Его и не понимаю, что ты говоришь. Это был час полуночный, и запел петух. Потом слуга архиерейский сказал Петру: ты из учеников Иисуса. Петр опять отрекся от Него и даже с клятвой. Через час уличил его в том, что он из учеников Иисуса, родственник Малха, которому Петр отрубил ухо в саду Гефсиманском. «Не я ли видел тебя с Иисусом в саду?» — сказал он Петру. Петр пришел в крайнее смущение. Сначала он притворился, будто не понимает, о чем говорят ему; потом начал божиться и клясться, что не знает человека. Это было третье отречение; вслед за тем опять запел петух. Но в то же время Господь Иисус, выведенный на двор из дворца первосвященнического, обратился туда, где стоял Петр, и посмотрел на него. Этот взор любви и укора проник в сердце малодушного ученика. Он вспомнил слова Господа: «Прежде чем петух пропоет два раза, три раза отречешься от Меня», — и, изшед, плакася горько. Это был плач грешника, мучимого раскаянием в грехе малодушия и измены Господу. Грех отречения от Христа Петр загладил, когда во время одного из явлений Иисуса Христа по воскресении на троекратный вопрос Иисуса: «Любишь ли Меня?» — отвечал троекратным изъявлением своей неизменной любви к Нему. Но память греха, чувство виновности перед Иисусом были так сильны в Петре, что он, как говорит предание, до самой смерти каждый раз при полночном пении петуха повергался на землю с горькими слезами о содеянном грехе и вел суровый образ жизни, питаясь какой-то горькой травой. Кроме того, свое раскаяние и неизменную преданность Иисусу он запечатлел апостольскими трудами в распространении Евангелия с неизбежными за них страданиями от неверующих и, наконец, мученической смертью.
Подобно Петру, и ты, грешная душа, должна оплакивать свои грехопадения. Их у тебя много, от них не свободны и величайшие праведники. Петр прежде всего согрешил самонадеянностью, с какой уверял Христа, что никогда не изменит Ему. Она-то и ввела его в беду, сделала его бессильным в борьбе с искушением; он не взвесил своих сил для этой борьбы, не соразмерил их с тяжестью ее и не подготовился к ней смирением, бдительностью и молитвой, — он слишком понадеялся на себя, что постоит за себя в случае опасности. Опасность грозила ему не от одних людей, опаснее людей был сатана.
Христос не скрывал от Петра и прочих учеников грозящей им последней опасности. Он говорил им, что сатана уже просил у Него дозволения сеять их как пшеницу, то есть разогнать их, а в саду Гефсиманском, когда уже так близка была к ним эта опасность, предостерегал их от нее наставлением: Бодрствуйте и молитеся, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна (Мф. 26, 41). Самонадеянный Петр не воспользовался этими предостережениями и пал от своей самонадеянности; прочие ученики Христовы только разбежались, а он отрекся от Христа.
