Смена писцов произошла в стб. XI, стк. 22.
Первый переписчик писал мелким, изящным и уверенным почерком, письмо другого крупнее и грубее. Оба писца делали ошибки, часто
1DJD, I, №№ 36—37, табл. XXII.
2 Martin. Scribal Character, I, с. 59—64; II, с. 488.
замечали и исправляли их. Оба выказывают особенности кумранской школы писцов, с графикой, отражающей влияние разговорной речи1. Несколько раз слово 'ё! (Бог) написано палео-еврейским письмом, но чаще оно не имеет этой особенности. В тексте отдельные произведения и их строфические части выделялись интервалами. Конец одного гимна и начало другого отмечали пропуском одной строки или двух полустрок. Строфа обозначалась пробелом в конце строки или отступлением в начале.
Современное название книги дал ей ее первый издатель Э. Л. Сукеник. Заметив, что почти каждый гимн начинается словами "Благодарю Тебя", Сукеник назвал все собрание производным от этого глагола термином Hodayot, т. е. "Благодарственные гимны". В настоящем виде собрание включает 30—35 однородных произведений2. Точное их количество установить с полной уверенностью невозможно вследствие серьезных повреждений текста. Даже при наличии уцелевшего интервала не всегда можно определить, относится ли он к началу гимна или к началу строфы, если не сохранилась характерная начальная формула обращения к Богу. В издании Сукеника порядковая нумерация гимнов не производится.
По литературному жанру гимны представляют образец религиозной лирики. В специальном смысле слова гимны не являются молитвой: в них отсутствует просьба, обращенная к Богу, как главная цель сочинения. Ее место занимает восхваление Бога, его могущества, надежда на его милость и уверенность в том, что он не лишит праведника своей поддержки, грешника — заслуженного наказания. Форма гимнов мало подходит к обрядовой службе, они вряд ли предназначались для богослужения3 . Скорее это вид медитации, размышление о связи человека с Богом, которое должно служить укреплению чувства преданности Богу, готовности служить ему, подчинив свою жизнь выполнению его законов. Некоторые полагают, что тексты использовались при приеме новых членов, читались в поучение им4. Служение Богу осуществляется в коллективе, в среде избранных праведников, отказавшихся от греховного пути, чтобы от тленного и преходящего вступить "в кругу святых" в мир вечной славы и силы. К этому присоединяются мотивы эсхатологического порядка, картины гибели мира в огне. Сообразно основной идее в сборнике можно выделить три темы 1) Противопоставление величия Бога ничтожеству человека, Бог — все, человек — ничто. 2) Миссия автора, того "Я", от лица которого создается песнопение. Он преподает спасительное учение своим сподвижникам
1См. Gosctien-Gottstein. Linguistic Structure.
2 Указания на систему распределения, принятую разными учеными, встречаются в комментарии. О названии книга см. Baillet. Recueil liturgique, с. 247—249.
3Hempel. Texte von Qumran, с. 315; Bardtke. Considerations, c. 230 4Bardtke. Considerations, c. 230.
и за это преследуется врагами, от которых его спасает божественная помощь. 3) Противопоставление судьбы грешников и сил зла судьбе праведных и добру. Иногда противопоставление передается образом цветущих плодоносных деревьев, орошаемых водами жизни, и сухих бесплодных стволов, обреченных на гибель и сожжение (VIII, 1— 15). К последней теме относится, по-видимому, большой гимн, центральной тезой которого служат родовые страдания матери, производящей на свет "мужа" (geber), "дивного советника", и матери, рождающей "аспида", олицетворение зла, за которым в конце захлопнутся врата преисподней (III, 1—18).
Как отметил Г. Молин, гимны сильнее действуют на воображение того читателя, кто мало знаком с Псалмами и пророческими книгами Библии13, из которых автор черпал щедрой рукой14. Текст насыщен цитатами, образами, эпитетами, целиком и частями заимствованными из Библии. Однако гимны нельзя считать лишь компиляцией. Они, несомненно, оживлены горячим и искренним чувством, дают возможность ощутить эпоху, среду сквозь призму восприятий поэта. Мир его ограничен, но он в нем видит бесконечную перспективу. Его опыт односторо-нен, но через него он воспринимает все человечество, судьба которого постоянно занимает его воображение.
От прозы текст отличается применением особого ритма, построенного на мерном чередовании ударных слогов, между которыми помещается меняющееся количество неударных. Поэт выражает свою мысль с помощью параллельного построения членов предложения (parallelismus membrorum). Эти параллели повторяют, развивают мысль, данную как теза, или подчеркивают ее, противопоставляя ей противоположное понятие. Кроме того, стих насыщен поэтическими образами и сравнениями. Все эти приемы характерны для поэзии Библии. Некоторые исследователи видят в гимнах четкое построение строф со свободным стихом3. Наибольшую живость стиху придает внутреннее одушевление поэта, его гимны — монологи, обращенные к Богу, присутствие которого вблизи себя он всегда ощущает. Лексика большей частью проста и ясна; мы не разделяем мнения тех, кто полагает, что в эту эпоху еврейский язык уже не был живым4. Нельзя отрицать, что автор широко пользовался омонимами, что отдельным словам он придавал оттенок смысла, характерный для "жаргона" секты, но неясности такого рода существуют скорее для нас, нежели для слушателей, которым гимны
MT; Holm-Nielsen. The Use of the Old Testament in the Hodayot (CM. Holm-Nielsen. Hodayot, c. 301—315).
3Thiering. Poetic Forms of the Hodayot.
4 CM. Driver. New Hebrew Manuscripts; Он же. Judaean Scrolls. Возражения на его аргументы см. Guillaume. Manuscrits hebreux. Капитальное исследование языка Рукописей: Kulscher. Language of the 1Q Is".
предназначались. Нельзя также забывать о том, что тексты дошли до нас с огромным количеством повреждений, нарушающих связное изложение мысли. Характерно также обилие повторений мыслей и сопутствующих им образов. Это, по-видимому, показывает, что "Гимны" не были книгой для чтения, а служили целям проповеди, закрепляющей в памяти и сознании, может быть, в первую очередь, у новообращенных, те идеи, которые развивала вся кумранская литература1. Интересно отметить, что в ряде гимнов одна и та же мысль в тождественных или схожих выражениях повторяется в начале и в конце гимна как введение и как заключение — итог
Строфическое строение гимнов, формально написанных обычными строками, не вызывает сомнений, хотя некоторые исследователи-переводчики в своих переводах чрезмерно подчеркивают ритмическую четкость, которая в оригинале не всегда ясно определяется по композиции. Иногда гимн по ритму определенно ближе к прозе, чем к стихам. В этих случаях внешним признаком поэзии оказывается parallelismus membromm и самая образность речи. Это явление, взятое в отрыве от других, не может служить доказательством принадлежности текста особому автору: подобных вариаций ритма и стиля находится достаточно в пророческих книгах Библии и в Коране, например.
Гимны различаются между собою количественно: среди них насчитывается несколько небольших, менее 10 строк, и несколько пространных, охватывающих более одного столбца текста. Однако средняя величина гимна преобладает и держится в границах 12— 18 строк.
Композиция отдельного гимна построена по простейшему плану:* введение — заключение, между ними расположено известное количе-; ство (от одной до семи) строф, чаще распадающихся на более мелкие? части. Мелкая строфа соответствует ритмически и логически среднему или крупному стиху масоретского текста Библии. Начало строфы вводится союзом we-wa (обычное значение "и") или союзом-частицей kl; оба служебных слова в этом случае чаще несут противительное значе-" ние, замаскированное для ki его частным значением союза причины — "ибо". К союзу и частице примыкает местоимение, указывающее на субъект данного версификационно-смыслового периода ("а я...", "ибо я..." "а Ты...", "ибо Ты...").
Единообразие композиции подчеркивается не только стандартным началом, но и тем, что благодарственная формула всякий раз переходит к изложению причин благодарности, которое, с новыми тематическими дополнениями, образует вводную часть гимна.
Автор зачастую стремится облегчить восприятие своей мысли с помощью лексики. Для него характерно использование " ключевых; слов", по удачному выражению С. Хольм-Нильсена, и словесных гнезд. Ключевые слова — это характерные существительные чаще редкого
1 Bardlke. Considerations, с. 228—231; Hempel. Texte von Qumran, с. 315.
прием следует признать сознательным стилистическим приемом автора.
В стилистические особенности гимнов входит регулярное употребление риторического вопроса и восклицательного предложения. То и другое выделяет личное ощущение автора в изложении мысли, придает высказываемому чувству оттенок непосредственного переживания. Чаще вопрос обращает внимание на ничтожество человека: что я семь? чем бы я был? чем может быть материя, из которой я создан? как мог бы я действовать без Твоей поддержки? и т. п. Личный оттенок вопроса подчеркивает видовую категорию явления, которое служит предметом вопроса-восклицания. Восклицательное предложение, так же как и в кн. Псалмов (Библия), является, как правило, средством восхваления могущества Бога и многочисленных аспектов его выражения. Началом такой фразы служит вопросительное местоимение или частица с союзом: "и что он" (и что такое), "и что оно" ('она', букв.), "и как" и т. п.
