Город, область и мир
Разбросанные повсюду церкви не были изолированными. Великой связующей нитью между ними была личность Апостола; они делились друг с другом апостольскими письмами; и кроме того, в Новом Завете есть свидетельство о множестве путешествующих служителей, которые полагались на гостеприимство и поддержку церквей, которые они посещали (Кол. 4:16; Деян. 11:27; 18:24–28; 21:30; 3 Ин. 7 и т. д.).
Время от времени в разных местах появлялись служители, полномочия которых распространялись на целые области. «Старец» (2 Ин. 1 и 3 Ин. 1) видел себя в некотором смысле блюстителем церквей, которым он писал, а Тимофею и Титу было поручено хранить чистоту учения и поддерживать должный порядок в церковной жизни, а также назначать пресвитеров в целой группе церквей, вверенных их заботам (1 Тим. 1:3 и далее; 2:8–15; 3:14; 5:1–25; Тит. 1:5; 2:1; 3:1).
Тем не менее многого мы просто не знаем. По некоторым стихам (напр. Деян. 6:3; 14:23; Тит. 1:5) можно предположить, что Апостолы играли какую–то роль в назначении местных руководителей, но так ли это? Малочисленность Апостолов, быстрое распространение церквей, трудности путешествия и свобода, которой обладали церкви, говорят все–таки, что в этом вопросе не существовало твердых правил. Как и во многих других случаях, вопрос остается открытым. Нет определенно установленного числа пресвитеров, главное, чтобы их было больше одного. В Новым Завете нет указаний на то, чтобы кто–то осуществлял надзор за всей областью. Деятельность Тимофея и Тита может использоваться в качестве примера, а не нормы. Если нужды группы церквей лучше всего удовлетворяются таким образом, то пусть будет так. Использование звания «епископа» (хотя в Новом Завете и нет указаний на это) не более предосудительно, чем поручение дьякону финансовых и хозяйственных забот. Но все служения, местные или в пределах области, должны оцениваться с учетом их пользы, достижений и способности удовлетворять нужды церкви. Поскольку определенные нужды удовлетворяются и уходят в прошлое, а церкви встречаются с новыми обстоятельствами и даже новыми угрозами, то состав пресвитеров может меняться, возрастать или сокращаться в размерах. Так же и необходимость в пастыре над областью может возникать или исчезать. Апостольские церкви могли свободно решать эти вопросы, и, следуя Священному Писанию, мы должны сохранить такую же гибкость, взяв за образец формы и нормы апостольского руководства.
Стих 1:1 Послания к Флиппийцам помог нам не только увидеть новозаветную церковь изнутри, но и осознать общую картину.
Как должно осуществляться руководство? Какими должны быть взаимоотношения между лидерами и теми, кого они ведут? Один предлог «с» дает ответ: «…святым, — пишет Павел, — с епископами и диаконами». Сильный прирожденный лидер легко и непринужденно становится впереди и считает само собой разумеющимся, что все следуют за ним; чересчур скромный лидер отводит своей личности подчиненное место и рискует потерять уважение. По–настоящему требовательное руководство, строгая дисциплина и взаимное уважение обретаются в братском руководстве — святые с блюстителями и дьяконами.
Такое руководство имеет множество граней. Оно включает в себя осознание того, что лидер и ведомый разделяют один и тот же христианский опыт: оба они грешники, спасенные одной бесценной кровью, всегда и безо всяких различий целиком зависящие от одной и той же терпеливой милости Божьей (Флп. 3:4–14; 1 Тим. 1:12–16). Оно подразумевает, что на первое место ставится все, что создает и поддерживает единство Духа в узах мира (Флп. 4:2). Оно предполагает, что лидеры осознают себя в первую очередь членами тела церкви и только потом — духовенством. Таким образом, они видят любую ситуацию изнутри тела Христова, а не как люди, попавшие извне (или даже сверху!) [25]. Оно включает в себя терпеливое ожидание того, что Святой Дух дарует единодушие церкви в выработке и исполнении ее планов (Деян. 16:9 и далее). Оно означает открытые взаимоотношения, в которых руководители не стараются настоять на своем, не ведут игру один против другого, а действуют с искренней прямотой (Тит. 2:7). Оно предполагает готовность подчиниться, отбросить желание играть роль и добиваться положения и быть готовым к единству с другими (1 Кор. 16:12). Оно подразумевает, что благополучие тела Христова ставится впереди всех личных преимуществ, успехов или репутации (1 Кор. 9:1—23) и включает в себя равную жертву ради Господа и Его благовествования (1 Кор. 9:24–27; 2 Кор. 11:23–33; Гал. 6:17). Это руководство тех, кто рад быть служащим среди святых (Лк. 22:27).
Благодарю Бога моего при всяком воспоминании о вас,
4 всегда во всякой молитве моей за всех вас принося с радостью молитву мою,
5 за ваше участие в благовествовании от первого дня даже доныне,
6 будучи уверен в том, что начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа,
7 как и должно мне помышлять о всех вас, потому что я имею вас в сердце в узах моих, при защищении и утверждении благовествования, вас всех, как соучастников моих в благодати.
Читая письмо Павла, мы видим, что он благодарит Бога за товарищество и дружбу святых в Филиппах. Они были едины с ним в благовествовании и свидетельстве, и он с благодарностью расценивает это как милостивое деяние Божье. Однако при этом его мысли сконцентрированы на одной великой истине — христианской уверенности.
Содержание стихов 3—7 разворачивается следующим образом. Воспоминание Павла о филиппийцах дает двойной плод: благодарение Богу (ст. 3) и радостную молитву за них (ст. 4). Особое благодарение (ст. 5) вызывает участие филиппийцев в распространении Благой вести. Но, вознося благодарение Богу или прошение, он неизменно уверен в одном (ст. 6): Бог никогда не оставит их, но сделает их совершенными. Это убеждение Павла имеет надежное основание (ст. 7), ибо оно проистекает из его любви к ним; и, любя их, он не может не чувствовать уверенности в том, что они останутся во Христе. Любовь, однако, может принимать желаемое за действительное. Поэтому Павел говорит далее об объективной основе своей убежденности: их стремление защищать и провозглашать Благую весть — ясное доказательство того, что они действительно участвуют в божественной благодати.
Таким образом, стих 6 есть тот центр, вокруг которого строится весь отрывок. Благодарность и молитва (ст. 3–5) рождаются из уверенности, выраженной в стихе 6; а уверенность основана на свидетельстве (ст. 7). Поэтому мы должны начать наше исследование с этого ключевого стиха.
1. Божественное основание уверенности
То, что Бог свершил и совершает — важная тема стихов 2–7, — с наибольшей очевидностью выражено в стихе 6. Нет никакой другой реально действующей силы, кроме Него, и Его действие охватывает собой начало, продолжение и завершение христианского опыта.
Итак, первое: начавший в вас доброе дело. Глагол (enarchomai), использованный здесь, придает торжественность всему сказанному. В Новом Завете он встречается всего два раза (см. также Гал. 3:3) и означает «знаменовать, торжественно отмечать начало». Использованная грамматическая форма указывает на решительное и намеренное действие, когда всякая неустойчивость и незаконченность исключаются. Все было спланировано и исполнено в совершенстве.
История филиппийской женщины, Лидии, ярко иллюстрирует это «торжественное начало доброго дела». Миссия Павла в Филиппах была сосредоточена на спасении, и, скорее всего, слова, сказанные им тюремщику, он прежде говорил Лидии и другим женщинам, собравшимся в месте молитвы: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой» (Деян. 16:31). Несомненно, Лидия могла запомнить момент своего обращения и поведать о том, как она вверила себя Христу. Но когда та же самая история рассказывается в Деяниях Апостолов, то излагается она не в тех выражениях, которые использовала бы Лидия. Мы читаем: «Господь отверз сердце ее внимать тому, что говорил Павел» (Деян. 16:14). Именно Бог начал доброе дело. И это есть истинная, внутренняя история всякого обращения: это дело Бога, начавшееся прежде создания мира, когда Он избрал нас во Христе (Еф. 1:4).
Спасение было бы совсем ненадежным делом, если бы базировалось только на моем желании избрать Христа. Человеческая воля очень изменчива, она резко переходит от твердости к непостоянству. Именно воля Божья — основание для спасения. Никто не был бы спасен, не действуй Господь по Своей собственной добровольной и необъяснимой любви (ср.: Втор. 7:7–8). Он избрал Свой народ до создания мира и в решающий момент раскрывает наши сердца, чтобы мы услышали, поняли и приняли «слово истины, благовествование вашего спасения» (Еф. 1:13). Следовательно, уверенность основана на том, что Бог пожелал моего спасения.
