«Посланнии осташася». Есть «лживи апостоли, делателе льстивии, преобразующеся во Апостолы Христовы» (2 Кор. 11, 13), они–то оставлены Богом. Посему да не обольстят они вас, как действительно имеющие крепость, ибо они беспомощны и оставлены.
Они же самые «проидоша бо море». А на что сим намекается, должно проразумевать так: иные справедливо оставлены, потому что сделали достойное охуждения, именно «проидоша море». Посему, кажется мне, что «море» берет Пророк в значении трудных искушений, какие встречаются с искушаемыми. Ибо подобно сему изречение: «приидох во глубины морския» (Пс. 68, 3). Посему подвижник не бежит от нужд, не переходит чрез море, но идет им навстречу и подвергается всякому искушению. А если иные во избежание гонений угождают язычникам и, чтобы не подвизаться и не бороться с телесными пожеланиями, предаются удовольствиям, то они «проидоша море».
После сего говорится: «Сего ради восплачуся, яко плачем Иазировым о винограде Севамани». Посему плач Иазиров не есть ли плач крепости, которым блаженно плачут крепкие, воздыхающие о своем пребывании в сей жизни и обременяемые ею, желающие же и скончавающиеся душою «во дворы Господни» (ср.: Пс. 83, 3)? Или, может быть, как оплакивается крепость, увядшая от болезни, потому что не стало ее у обладавшего ею некогда, так будет плач и о «винограде Севамани», как об увядшем и уготовляемом на то, чтобы предать его огню.
После сего говорится стране Моавитской: «древа твоя посече Есевон и Елиала». Итак, древа страны Моавитской «посече Есевон и Елиала». что же ими означается, объясним, по возможности. «Есевон» толкуется «помыслы»; а «Елиала» — «восхождение Божие». Итак, посекаются виноград чуждый и древа, которых «не насади Отец Небесный» (ср.: Мф. 15, 13); правыми помыслами и восхождением посредством добрых дел, возвышающим нас к Богу, потребляется насаждение неправославных. Посему «блажен муж, емуже есть заступление его у Тебе, восхождения Твоя в сердцы его» (ср.: Пс. 83, 6). Поэтому имеющий в сердце своем восхождения Божии и тщательно наблюдающий за своими помыслами в состоянии будет испровергнуть учения неправославных, которые худо насаждены и приносят гибельные плоды.
Потом Пророк говорит: «яко на жатву твою и на обымание вина поперу, и вся падутся». Поскольку хлеб, который пожинает, и вино, которое собирает, противоположны хлебу, укрепляющему сердце человека, и вину, веселящему сердце человека (см.: Пс. 103, 15), то Бог, как Благий, попирает, не дозволяя, чтоб они сделались пищей или питием для неосторожно вкушающих, по неведению причиняемого им вреда. Итак, «на жатву твою и на обымание вина поперу, и вся падутся». Сие может назидать нас и в отношении к телесному, потому что многие, имея почти в руках собирание плодов, от внезапного побития градом или другим каким бичом теряли ожидаемое, ибо за неблагодарность и любостяжательность людей Бог не попустил насладиться сими плодами.
«И отымется радость и веселие от виноградов, и в виноградех твоих не возрадуются, и не изгнетут вина в точилех, престало бо есть». Посему отняты радость и веселие у виноградов; отнято у Израиля Царствие Божие «и дано языку творящему плоды его». Можно разуметь сие изречение и относительно к телесному, что отнимается всякая радость у тех, которые внезапно теряют надежду собрать плоды своего земледелия. Или поскольку виноградом назвали мы ложное учение, то можно понимать, что отнимается веселие, производимое в обольщенных лжеименным ведением, как виноградом, который доставляет только призрак веселия, а не действительное веселие, — отнимается, чтобы не было более обманутых. Ибо при обличении не станут веселиться, которые прежде удивлялись сему, и не будут возделывать моавитского грозда узнавшие вред, какой следует за вкушением его. А может быть, и «точила» суть души, принявшие негодное учение.
(11) «Сего ради чрево мое на Моава аки гусли возгласит, и внутренняя моя аки стену обновил еси». (12) «И будет в посрамление тебе, яко утрудися Моав о требищих, и внидет в рукотворенная своя, да помолится, и не возмогут избавити его». (13) «Сие слово еже глагола Господь на Моава, егда возглагола».
Итак, чрево Пророка, «аки гусли», возглашает на Моава, то есть стройно и мусикийски издает благосличный звук, по причине знания Того, Кто искусно ударяет в струны его. Чревом же называет то, что в другом месте Псалмопевец назвал внутренним, ибо говорит: «Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя, имя святое Его» (Пс. 102, 1). Кто же повелевает внутренним своим благословлять имя Господне, как не повелевающий природе помышлений, исходящих изнутри? А помышлений два рода: одни худые — «убийства, прелюбодеяния, татьбы, лжесвидетелства» и око лукавое (ср.: Мф. 15, 19), другие благопристойные и спасительные — человеколюбие, целомудрие, общительность, благоговение, свидетельства по Богу, око чистое и тому подобное. Посему, у кого все внутреннее доведено до готовности благословлять святое имя Божие, тот прекрасно приемлет также внутреннее расположение благодарить Бога. Так и у Исаии внутреннее было «аки стена, юже обнови» Бог, ибо так он был предуготован благодатию Слова, которая в нем обновляла внутреннего человека, и помышления его были, как необоримая стена, так что не оставалось никакого входа ни худым помыслам, ни врагам, угрожающим нападением. Посему прекрасно, утвердив сие в уме, и нам возревновать, подобно Пророку, и сказать: «чрево мое аки гусли возгласит, и внутренняя моя аки стену обновил еси».
«И будет», сказано, «в посрамление тебе, яко утрудися Моав о требищих». Слово к тому же. Что значит сказанное по–видимому смело «будет в посрамление тебе»? «Для того, — говорит, — даровал Ты мне внутрь крепкие помышления, чтобы Тебе не обращающихся к Тебе ныне посрамить обличениями, какие им сделаны силой данных мне помыслов». Посему недостает слова «их», чтобы здраво передать смысл сих слов. «И будет в посрамление их тебе». Ибо как в битвах стоящие друг против друга, пока почитают себя равносильными, не обращаются в бегство и не отступают, но когда другая сторона берет над ними перевес, обратив тыл, бегут, так и душа, вооружившаяся бесстыдством, стояла не усрамляясь, но обличенная словом, для нее укоризненным, обращается к стыду. И поскольку это превращение (τροπη) происходит в сокровенности человека, то называется посрамлением (εντροπη). Итак, для того чрево возгласит, и «внутренняя» будут, «аки стена, юже обнови» Бог пророков, чтобы изменились и устыдились, начав почитать Бога, не знавшие полезного стыда.
«Яко утрудися Моав о требищих, и внидет в рукотворенная своя, да помолится, и не возмогут избавити его». Теперь Исаия пророчествует о конечном истреблении всякого идолослужения пришествием Слова, предсказывает, что тщетны все труды о сооружении храмов и бесполезны надежды на «рукотворенная». Ибо, говорит, «помолится, и не возмогут избавити его». Это исполнилось ныне в пришествие Христово: хотя, как утесы, стоят пресловутые храмы, однако уже нет демонской прелести, потому что сопротивная сила обращена в бегство таинством Креста, проповеданного во всей вселенной. Ибо «сие слово еже глагола Господь на Моава, егда возглагола». Это как бы заключение всего слова, проповеданного на страну Моавитскую. «Сие слово еже глагола Господь». Напереди было поставлено такое изречение: «Слово на Моавитскую землю»; в конце же всей части отделения прилагается: «Сие слово еже глагола Господь на Моава, егда возглагола». что значит «егда возглагола»? Пророк показывает, что глас Божий редко бывал к моавитянам. Бог часто беседует с Израилем, но по большей части безмолвствует пред язычниками, как не принадлежащими к Его части. Впрочем, не вовсе утаивает слово, но и им дает вкусить Своего человеколюбия, чтобы, по изведании немногого, подвиглись к желанию совершенного. Поскольку же редко говорит моавитянам, то и сказано: «Сие слово еже глагола Господь на Моава, егда возглагола».
(14) «И ныне глаголю: в триех летех лет наемника обезчестится слава Моавля во всем богатстве мнозе, и оставится умален и нечестен».
Сими словами, по моему мнению, Пророк определяет Моаву время наказания, которое назвал тремя летами наемника. Поскольку же все естество времени делится на три части, то, желая изобразить полноту времени, Пророк сказал «три лета». Итак, «в триех летех лет наемника обезчестится слава Моавля». Наемник и в Евангелии обвинен Спасителем, Который говорит: «а наемник, иже несть пастырь, емуже не суть овцы своя, видит волка грядуща и бежит, яко наемник есть и нерадит о овцах» (Ин. 10, 12, 13). И по закону, «приселник и наемник иереев» не ест «святынь» (ср.: Лев. 22, 10). Посему Моав отдал себя в наемники и стал наемником, ибо не любил Бога и, что ни делал, все делал только из помышления о плате и в чаянии собственной пользы, а не по расположению к делу. Поэтому «обезчестится в триех летех лет наемника». Как пастырь наемник — не пастырь, так и творящий милостыню, чтобы прославлену быть людьми, берет мзду: он уже не милостынодаятель, он не щедр. И целомудренный из человекоугодия — нецеломудрен: он не за добродетелью гонится, но уловляет славу добродетели. Посему бесчестны пред Богом делающие что–либо напоказ. Поэтому и Моав «в триех летех обезчестится», то есть по всякой мере времени, и обесчестится бесчестием наемника за то, что и добродетельные поступки его — не дело расположения, но дело притворства. Обесчестится же «во всем богатстве мнозе». Сколько приобрел он во мнении здесь, в такой же мере, по откровении тайных наших, воздастся ему мзда стыда. И кто собирает своими руками много бесплодного, тот имеет у себя больше случаев к нанесению ему бесчестия. «И делаяй сокровища языком лживым суетная гонит и внидет в сети смертныя» (ср.: Притч. 21, 6). «И оставится умален и нечестен» — такое наказание есть благодеяние для согласившихся на зло.
