Подобные же аргументы встречаются в Евангелии от Иоанна, где на основании дел, приписываемых Сыну и Отцу одновременно, делается заключение, что Отец и Сын — одно. Поэтому дары, получаемые нами от Отца, есть не что иное, как дары, получаемые от Сына. От Отца и от Сына исходит одно и то же. Иначе Павел сказал бы по-другому, например: “Благодать от Бога Отца и мир от Господа нашего Иисуса Христа”. Соединяя благодать и мир, Павел приписывает их Отцу и Сыну одновременно.
Я предупреждаю вас [об этом] так серьезно, ввиду той опасности, что многочисленные заблуждения и секты — ариане, евномиане, македонцы и другие еретики— несут вред церквям своей хитростью. Ариане очень опасны. Они соглашаются, что у Христа две природы и что Он называется “Богом от истинного Бога” — но только называется. По их словам, Христос — самое благородное и совершенное творение, [стоящее] выше Ангелов, через Него Бог сотворил потом небеса, землю и все остальное. Поэтому и Магомет хвалит Христа. Но все это не что иное, как ложные рассуждения и приятные разуму слова, которыми фанатики обманывают легковерных. Павел говорит о Христе по-другому. Вы, говорит он, укоренились в том знании, что Христос — не совершенная тварь, а истинный Бог, Который творит те же дела, что Бог Отец. Он творит божественные дела, дела Творца, а не твари. Потому что Он дарует благодать и мир, а даровать это — значит проклинать грех, побеждать смерть и попирать дьявола. Ни один Ангел не способен на такое. Но эти дела приписываются Христу, и следовательно Он — Бог по сути.
4. Который отдал Себя Самого за грехи наши...
В известном смысле, Павел постоянно напоминает о сути данного Послания. Из его уст не исходит ничего, кроме Христа. Поэтому в каждом его слове — пафос духа и жизни. Обратите внимание, как точно он выражается. Он не говорит: “Который получил от нас дела”, или: “Который принял жертвы, требуемые Законом Моисея, — поклонение, монашеские ордены, мессы, обеты и паломничества”. Вместо этого он говорит: “Который отдал”. Отдал что? Не золото или серебро, не скот, не пасхальных агнцев, не Ангела, а Себя. За что? Не за корону, не за царство, не за нашу святость и праведность, а “за наши грехи”. Эти слова— настоящий удар молнии с небес по всякой самоправедности, как в Ин. 1:29: “Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира”. Поэтому мы должны относиться к каждому слову внимательно, без небрежения, ибо эти слова наполнены утешением, они укрепляют слабых духом.
Но вопрос в том, что мы должны делать с грехами — не только с грехами других, но со своими собственными. Павел отвечает, что человек по имени Иисус Христос, Сын Божий, отдал Самого Себя за них. Это удивительные слова примирения и обетования Ветхого Закона: наши грехи не могут быть уничтожены никем другим, кроме Сына Божия, отданного на смерть. Эти “снаряды” следует использовать для уничтожения папства, всех языческих религий, всех обрядов, всех дел, всех заслуг. Если мы сами могли уничтожить наши грехи, для чего тогда было отдавать Сына Божия? Но Он был отдан за них, значит, мы не можем уничтожить их своими делами.
К тому же, из сказанного следует, что наши грехи столь бесконечны и непобедимы, что весь мир не мог бы искупить ни одного из них. Разумеется, величие искупительной жертвы, а именно — Кровь Сына Божия, достаточно ясно показывает, что мы неспособны ни сами искупить грех, ни господствовать над ним. Сила и власть греха увеличивается словами: “Который отдал Самого Себя за наши грехи”. Мы равнодушны, мы относимся ко греху, как к чему-то обыденному, незначительному. Хотя он приносит угрызения совести, мы все-таки предполагаем, что он невелик и любое наше небольшое доброе дело уничтожит его. Но давайте вспомним здесь о непомерно великой цене, заплаченной за него. И тогда нам станет ясно, что его сила столь велика, что победить ее может только принесенный в жертву Сын Божий. Любой, кто внимательно поразмыслит над этим, поймет, что одно только слово “грех” уже подразумевает вечный гнев Божий и царство сатаны и что грех — никакой не пустяк.
Наш фрагмент поэтому подводит к заключению, что все люди — пленники и рабы греха и, как говорит Павел, “проданы греху” (Рим. 7:14), что грех — очень жестокий и могущественный тиран, [властвующий] над людьми во всем мире, тиран, которого нельзя свергнуть и изгнать силою ни одной твари, будь то Ангел или человек, но только бесконечною и высшею силою Иисуса Христа, Сына Божия, отданного в жертву.
Укрепляясь верою в это и всем сердцем уповая на Человека Иисуса Христа, мы получим светлое и здравое разумение, которое даст нам способность свободно и уверенно судить обо всем в жизни. Потому что, постигая, каким всемогущим тираном является грех, мы сразу приходим к неизбежному выводу: “Что же делают паписты, монахи, монахини, священники, мусульмане и сектанты, стараясь уничтожить и преодолеть грех с помощью своих традиций, подготовительных дел, искуплений и пр.? Теперь мы считаем все это напрасным и гнусным, потому что этим слава Бога и Христа не только искажается, но и уничтожается полностью, заменяясь человеческой славой”.
Обращайте внимание на каждое слово Павла и особенно на местоимение “наш”. Потому что в Писаниях [истинный] смысл часто сокрыт в правильном употреблении местоимений, придающих [словам] особую мощь и силу. Очень просто говорить и веровать, что Христос, Сын Божий, был отдан за грехи Петра, Павла и других святых, которые кажутся нам достойными этой благодати. Однако как трудно нам, считающим себя недостойными, говорить и веровать сердцем, что Христос был отдан за наши бесчисленные грехи. Без местоимения, в общем, очень просто прославлять и превозносить благословение Христа — то, что Христос был отдан за грехи, но за грехи других людей, достойных. Но когда дело доходит до местоимения “наши”, наш слабый разум убегает прочь. Он не осмеливается приблизиться к Богу и Его обетованию, т. е. получить такое огромное сокровище даром. Поэтому он отказывается иметь дело с Богом, пока не очистится и не освободится от грехов. Соответственно, даже несмотря на то, что написано: “Который отдал Себя Самого за наши грехи”, или что-то подобное, мы никогда не применяем местоимение “наши” к себе, мы относим его к другим, достойным и святым, а сами решаем подождать, пока не станем достойными с помощью дел.
Все это показывает, что человеческий разум хотел бы, чтобы грех не имел большей силы и могущества, чем он сам имеет в своих мечтах. Лицемеры, не знающие Христа, могут раскаиваться во грехе, но они все-таки считают, что могут легко избавиться от него своими делами и заслугами. В глубине сердца они желают, чтобы слова: “Который отдал Себя Самого за наши грехи” — были простым выражением смирения и чтобы их грехи были не серьезными и настоящими, а пустяковыми и выдуманными. Короче, человеческий разум хотел бы представить Богу фальшивого грешника, не боящегося ничего и не имеющего чувства греха. Он хотел бы привести здорового человека, а не того, кому нужен врач (Мат. 9:12), только [самостоятельно] избавившись от греха он стал бы веровать, что Христос был отдан за наши грехи.
Так думает весь мир, особенно те, кто стремится казаться лучше и святее других. Собственными устами они исповедуют, что являются грешниками, они исповедуют также, что грешат ежедневно — однако не так много, чтобы не быть в состоянии бороться с грехами посредством своих дел. Кроме того, они хотят принести свою праведность и заслуги на суд Христов и потребовать у Судии в награду себе за это вечную жизнь. Между тем, принимая вид смиреннейших монахов, они не утверждают, что полностью свободны от греха. Поэтому они притворяются виноватыми в отдельных грехах, о прощении которых горячо молятся вместе со сборщиком налогов: “Боже! будь милостив ко мне грешнику!” (Лк. 18:13). Для них слова Св. Павла “за наши грехи” — пустой звук. Поэтому они не понимают их. Более того, в искушении, действительно осознавая грех, они не могут утешиться этими словами, а впадают в еще большее отчаяние.
Главное знание и истинная мудрость христиан состоит в том, чтобы очень серьезно относиться к словам Павла, гласящим что Христос был отдан на смерть не за нашу праведность и святость, а за наши грехи — великие, многие, бесконечные и непобедимые. Поэтому мы не должны считать их мелочью или думать, будто можем справиться с ними собственными делами. Не следует нам и отчаиваться из-за их тяжести, давящей на нас в жизни и смерти. Но надлежит учиться у Павла вере, что Христос был отдан не за притворство фальшивых грехов, не за малые, а за большие, огромные грехи, не за один или два греха, а за все грехи, не за те грехи, которые были преодолены — потому что ни человек, ни ангел, не могут преодолеть даже малейший грех,— а за непреодолимые грехи. И пока мы не примкнем к говорящим: “Наши грехи” — то есть имеющим учение веры и учащим этому, слышащим, познающим, любящим и верующим в это, — нам не обрести спасения.
