Антоний Великий сам в себе размышляя, удивляясь сокровенным и недоведомым тайнам Божиим, воззвал смиренно к Богу: о Господи, Боже мой! Тебе бывает благоугодно иногда даровать долголетнюю жизнь людям по видимому бесполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь жизни сей людей весьма полезных для блага общества. Одни, мало прегрешившие, тяжко казнятся Тобой, другие, напротив, живут себе без всяких скорбей, счастливо, и поэтому получают дерзость совершать преступления: "выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце" (Пс. 72:7)? При этом размышлении Антоний слышит голос: "Будь внимателен к самому себе: то, о чем ты размышляешь, есть суд Божий, и ты его не исследуй и не испытывай."
О, как велики дела Твои, Господи! Весьма глубоки и помышления Твои: "Человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того" (Пс. 91:6. 7). По истине Ты — Бог сокровенный (не постигаемый умом Твоего творения).
В тысяча сто семнадцатом году, когда по всей Италии было землетрясение, повествует Рогерий, некоторые из жителей города Медиолана собрались в одном доме по делу об исправлении общественных нужд. Вдруг слышится со двора голос, зовущий по имени одного из числа бывших в том доме, чтобы он вышел. Тот, кого вызывали, недоумевал, кто зовет и кого, а потому медлил выходить, ожидая повторения зова. Неожиданно некто незнакомый, приблизясь к двери, просит, чтобы позванный поскорее вышел — едва на несколько шагов отступил вызванный от дома, падает дом и убивает своими развалинами всех, бывших внутри его.
Спрашивается, почему один только из бывших в доме спасен от смерти, а все прочие погибли? — Суды Господа — великая бездна! Кто не видит ясно в этом происшествии совершившихся древних чудес? Так вывел Ангел Господень Лота с его детьми из Содома, а всех прочих жителей оставил на жертву огня. Таким же чудесным образом сохранены невредимыми и многие другие люди, находившиеся вместе со множеством других людей, которые погибли от какой-либо причины, произведшей общее бедствие, общую пагубу.
В тысяча пятьсот девяносто седьмом году в Сицилии жил на месте, носившем название: "Царская Гора," упорный, непослушный человек и вел жизнь распутную. Знакомый ему благочестивый монах много раз увещевал его, чтобы он исправился и отстал от мерзкой богопротивной жизни — разврата с непотребными женщинами — но он пребывал в своем ожесточении (а быть может и в вольнодумстве и безверии) и оставался неисправимым. Прошло несколько дней после увещания его в последний раз и погиб он в объятиях непотребной женщины на ее постели, бывши нечаянно проколотым штыком. Там же другой, подобный первому, беззаконник, много лет проживший в непотребстве с бесчестной женщиной, услышав о погибели своего друга, оставил беззаконное сожитие, сделавшись целомудренным посредством наказания и погибели первого беззаконника, и остальные шестьдесят лет своей жизни пребывал в сердечном раскаянии о своих грехах.
Что сказать обо всем этом, кроме справедливого изречения: Суды Твои, Господи, бездна великая и неизмеримая!
Если Серафимы смиряются пред Богом, то тем более надо смиряться нам
Для Божественного апостола Павла было чудно и весьма удивительно определение Божье о двух близнецах Ревекки: Исаве и Иакове. Ибо когда еще они не родились, и не сделали ничего доброго или худого, на основании чего было можно предпочесть одного из них другому? Бог наперед уже сказал: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел.
Что же скажем об этом? Неужели неправда у Бога? Никак!
О человек! Кто же ты, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Невластен ли горшечник над глиной, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой — для низкого (Римл. 9:11–13. Ис. 29:16)?
Неужели между горшечником и глиной меньше различия, чем различие между Богом и человеком, ничтожным червем? Кто же дерзнет сказать Богу: зачем Ты, Господи, так делаешь?
Святой Дорофей рассказывает: "Однажды прибыл в городскую пристань корабль с пленниками, которые были продаваемы. На пристани собралось много покупателей пленников и пленниц. В том городе жила одна богатая, весьма добродетельная и благочестивая девица; она весьма обрадовалась долго ожидаемому ею благоприятному времени для покупки себе служанки — горничной, которую сердечно желала она научить доброй нравственности и приличным женскому полу занятиям. Охотно приступает она к продавцу невольниц, которых было у него две молодых девочки, из которых одну и берет она к себе, уплатив за нее деньги по договору с продавцом.
Не успела только отойти она оттуда, как подходит к продавцу бесчестная, развратная женщина, содержательница "дома терпимости," и за небольшую цену покупает у того же торговца другую из бывших двух у него девочек и ведет ее к себе в сожительство для известной эксплуатации (торговли)."
Вот какая неравная судьба этих двух молоденьких девочек. Кто в этом событии исследует глубину и таинственность Божьих судеб? Обе с детства неповинные девочки, обе проданы, обе незнающие ни своей наступающей жизни, ни своей участи, обе, получив они доброе воспитание — сохранили бы его благовонные плоды во всю свою жизнь. Но одна отдана к наставнице доброй нравственности, христианской жизни и, воспользовалась ее наставлениями, сама сделалась доброй христианкой, подражательницей Ангелам; — другая, напротив, попала в школу мерзости и разврата, к учительнице лжи, соблазна и всех мерзостей, и сама охотно последовала примеру своей госпожи, и сделалась корыстью диавола, хотя бы могла лучше устроить свою жизнь, если бы попалась к лучшей наставнице. Но судьбы Твои, Боже, бездна многа!
Подобное, — нечто мало разнящееся от предыдущего, — нашел и узнал Григорий Великий в кругу своих родственников. Святейший этот муж имел три тетки — Емельяну, Тарсину и Гордиану, которые все три посвятили свою жизнь Христу, поступив в святое собрание девственниц (в женский монастырь). Две из них, нерушимо храня свои обеты, до конца жизни с честью пребыли в девстве. Третья, Гордиана, не внимая никаким наставлениям и не повинуясь иноческой власти, расторгла свое общение со святыми сестрами и удалилась от них в светскую жизнь, влекомая бесполезным своим сладострастием.
Суды Твои, Боже, бездна великая! "Бог высок могуществом Своим, и кто такой, как Он, наставник? Кто укажет Ему путь Его; кто может сказать: Ты поступаешь несправедливо?" (Иов.36:22–23)? Благоразумно и весьма осторожно в этом отношении выразился царственный пророк, говоря о себе Богу: "я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою" (Пс.72:22). Другими словами: "Твоих судеб не испытываю я, о Боже, я ничтожен перед Тобой, подобно другим животным. Мое дело слушать Твой голос и повиноваться своему Господу, но не исследовать Твоих дел и предназначений."
Это еще не диво, что Давид, с самого детства пасший стадо скота и не занимавшийся высшими науками, так скромно понимал себя и судил о себе по доброте своего сердца и по внушению Божию. Но сами Серафимы, высшие духи — служители Божии, также поступают пред Богом. Ибо когда Слово Господне огласило небеса и землю об отвержении (Богом) Иудеев, и тогда они (Серафимы; у каждого из них по шести крыльев) двумя крылами закрывали каждый лицо свое, двумя закрывали ноги свои и двумя летали, обнаруживая, тем, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудные и непостижимые дела Божьи, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущего Творца своего.
Для них достаточно знать и убежденным быть, что Трисвятой Бог есть свят, и исповедовать друг перед другом неизреченные Его Божественные совершенства, взывая к нему: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф — полны суть небеса и земля беспредельной славы Его (видение Исаии пророка гл. 6).
Тройственно Свят Бог: Свят в Себе Самом, Свят в судах Своих, Свят в делах Своих! Если небесные разумные Духи так смиряются и исповедуют непостижимость Тайн Божественных, тем более нам, слабой персти земной, хотя и получившим по дару Божию "дыхание жизни и слово разума," прилично исповедоваться пред Богом, взывая: "Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих" (Пс.144:17). Блаженный Августин оставил нам большое утешение своим изречением: "может Бог некоторых спасти и без их добрых дел, ибо Он Сам добр; не может Он никого погубить, потому что Сам праведен."
Непостижимость судеб Божиих
Часто видим мы во вселенной чудные перевороты и перемены, события неожиданные. Есть у нас достаточно дел, о каждом из которых можем вопросительно сказать: увидим, чем это кончится? Временами случается с нами самими что-нибудь удивляющее нас своей неожиданностью, и мы бесполезно ропщем и говорим: не думал и не гадал я, чтобы это так совершилось. Бедные мы невежды в предугадывании будущих событий! Подобно тому и о происходящих в настоящем времени событиях мы нелегко можем понимать истинные причины этих событий, кроме одной, обязательной во всех событиях и притом причины истинной и несомненной — случилось это, или что другое, потому, что так было Богу угодно устроить или допустить по Его премудрому, неведомому для нас, но всегда праведному и благому Промыслу. «Не суть бо советы Мои как советы ваши, ни пути Мои как похождения ваши, говорит Господь. Как далеко небо от земли, так далек путь Мой от путей ваших и помышления Мои от помышлений ваших» (Исаии 55:8–9).
