Она отвечала:
— Это не брат, а муж мой; он ушел в поле.
Василий же сказал:
— Он дома — не беспокойся!
Услышав это, она еще больше испугалась, ибо поняла, что святой проник в их тайну, и с трепетом припала к ногам святого и сказала:
— Моли за меня, грешную, святитель Божий, ибо я вижу, что ты можешь творить великое и дивное.
Святитель же помолился за нее и пошел дальше. Когда он входил в дом пресвитера, встретил его и сам Анастасий и, поцеловав ноги святого, сказал:
— Откуда мне это, что ко мне пришел святитель Господа моего.
Святитель же, дав ему лобзание о Господе, сказал:
— Хорошо, что я нашел тебя, ученик Христов; пойдем в церковь и совершим службу Божию.
Пресвитер же тот имел обычай поститься все дни недели, кроме субботы и воскресенья, и не вкушал ничего, кроме хлеба и воды. Когда они пришли в церковь, святой Василий повелел Анастасию служить литургию, а тот отказывался, говоря:
— Ты знаешь, владыка, что сказано в Писании: «меньший благословляется большим» (Евр.7:7).
Василий же сказал ему:
— При всех других добрых делах своих имей также и послушание.
Когда Анастасий совершал литургию, то, во время возношения святых Таин святой Василий и прочие, кто был достоин, увидели Пресвятого Духа, сошедшего в виде огня и окружившего Анастасия и святой жертвенник. По окончании божественной службы, все вошли в дом Анастасия, и он предложил трапезу святому Василию и клиру его.
Во время трапезы святой спросил пресвитера:
— Откуда ты имеешь сокровище и каково житие твое? Расскажи мне.
Пресвитер отвечал:
— Святитель Божий! я человек грешный и подлежу общенародным податям; у меня есть две пары волов, из которых с одной я работаю сам, а с другой — мой наемник; то что получаю при помощи одной пары волов, истрачиваю на успокоение странников, а получаемое при помощи другой пары идет на уплату подати: жена моя также трудится со мною, услуживая странникам и мне.
Василий же сказал ему:
— Зови ее сестрою своею, как это и есть на самом деле, и скажи мне о добродетелях твоих.
Анастасий отвечал:
— Я ничего доброго не сделал на земле.
Тогда Василий сказал:
— Встанем и пойдем вместе, — и, восстав, они пришли к одной из комнат его дома.
— Открой мне двери эти, — сказал Василий.
— Нет, святитель Божий — сказал Анастасий, — не входи туда, потому что там нет ничего, кроме хозяйственных вещей.
Василий же сказал:
— Но я и пришел ради этих вещей.
Так как пресвитер все-таки не хотел открыть дверей, то святой открыл их своим словом и, вошедши, нашел там одного человека, пораженного сильнейшею проказою [52], у которого уже отпали, изгнивши, многие части тела. О нем не знал никто, кроме самого пресвитера и жены его.
Василий сказал пресвитеру:
— Зачем ты хотел утаить от меня это твое сокровище?
— Это человек сердитый и бранчивый, — отвечал пресвитер, — и потому я боялся показать его, чтобы он не оскорбил каким либо словом твою святость.
Тогда Василий сказал:
— Добрый подвиг совершаешь ты, но дай и мне в эту ночь послужить ему, дабы и мне быть соучастником в той награде, какую ты получишь.
И так святой Василий остался с прокаженным наедине и, запершись, всю ночь провел в молитве, а на утро вывел его совершенно невредимым и здоровым. Пресвитер же с женою своею и все, бывшие там, увидев такое чудо, прославляли Бога, а святой Василий после дружеской беседы с пресвитером и поучения, данного им присутствовавшим, возвратился в дом свой.
Когда о святом Василии услышал преподобный Ефрем Сирин [53], живший в пустыне, то стал молить Бога о том, чтобы Он показал ему, каков есть Василий. И вот однажды, находясь в состоянии духовного восторга, он увидел огненный столп, которого глава доходила до неба, и услышал голос говоривший:
— Ефрем, Ефрем! Каким ты видишь этот огненный столп, таков и есть Василий.
Преподобный Ефрем тотчас же, взяв с собою переводчика, — ибо не умел говорить по-гречески, — пошел в Кесарию и прибыл туда в праздник Богоявления Господня. Став вдали и незамеченный никем, он увидел святого Василия, шедшего в церковь с великою торжественностью, одетого в светлую одежду, и клир его, также облаченный в светлые одежды. Обратившись к сопровождавшему его переводчику, Ефрем сказал:
— Кажется, брат, мы напрасно трудились, ибо это человек столь высокого чина, что я не видел такого.
Войдя в церковь, Ефрем стал в углу, невидимый никем, и говорил сам с собою так:
— Мы, «перенесшие тягость дня и зной» (Мф.20:12), ничего не добились, а сей, пользующийся такою славою и честью у людей, есть в то же время столп огненный. Это меня удивляет.
Когда святой Ефрем так рассуждал о нем, от Духа Святого узнал Василий Великий и послал к нему своего архидиакона, сказав:
— Иди к западным вратам церковным; там найдешь ты в углу церкви инока, стоящего с другим человеком, почти безбородого и малого роста. Скажи ему: пойди и взойди в алтарь, ибо тебя зовет архиепископ.
Архидиакон же, с большим трудом протеснившись чрез толпу, подошел к тому месту, где стоял преподобный Ефрем и сказал:
— Отче! пойди, — прошу тебя — и взойди в алтарь: тебя зовет архиепископ.
Ефрем же, чрез переводчика узнав то, что сказал архидиакон, отвечал сему последнему:
— Ты ошибся, брат! мы люди пришлые и незнакомы архиепископу.
Архидиакон пошел сказать о сем Василию, который в то время изъяснял народу Священное Писание. И вот преподобный Ефрем увидел что из уст говорившего Василия исходит огонь.
Потом Василий опять сказал архидиакону:
— Иди и скажи пришлому монаху тому: господин Ефрем! прошу тебя — взойди во святой алтарь: тебя зовет архиепископ.
Архидиакон пошел и сказал, как ему было приказано. Ефрем же удивился этому и прославил Бога. Сотворив затем земной поклон, он сказал:
— Воистину велик Василий, воистину он есть столп огненный, воистину Дух Святой говорит его устами!
Потом упросил архидиакона, чтобы тот сообщил архиепископу, что, по окончании святой службы, он хочет в уединенном месте поклониться ему и приветствовать его.
Когда Божественная служба окончилась, святой Василий взошел в сосудохранительницу и, призвав преподобного Ефрема, дал ему целование о Господе и сказал:
— Приветствую тебя, отче, умножившего учеников Христовых в пустыне и силою Христовою изгнавшего из нее бесов! Для чего, отче, ты принял на себя такой труд, явившись увидеть грешного человека? Да воздаст тебе Господь за труд твой.
Ефрем же, отвечая Василию чрез переводчика, сказал ему все, что было у него на сердце, и причастился с своим спутником Пречистыми Тайнами из святых рук Василия. Когда они после в доме Василия сели за трапезу, преподобный Ефрем сказал святому Василию:
— Отче святейший! Одной милости прошу я у тебя — соблаговоли мне дать ее.
Василий Великий сказал ему:
— Скажи, что тебе нужно: я в большом долгу у тебя за труд твой, ибо ты для меня предпринял столь далекое путешествие.
— Я знаю, отче, — сказал достопочтенный Ефрем, — что Бог дает тебе все, что ты просишь у него; а я хочу, чтобы ты умолил его благость о том, чтобы Он подал мне способность говорить по-гречески.
Василий отвечал:
— Прошенье твое выше сил моих, но так как ты просишь с твердою надеждою, то пойдем, достопочтенный отец и пустынный наставник, в храм Господень и помолимся ко Господу, Который может исполнить твою молитву, ибо сказано: «Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их» (Пс.144:19).
Избрав удобное время, они начали молиться в церкви и молились долго. Потом Василий Великий сказал;
— Почему, честный отче, ты не принимаешь посвящения в сан пресвитера, будучи достоин его?
— Потому что я грешен, владыка! — откачал ему Ефрем чрез переводчика.
— О, если бы и я имел грехи твои! — сказал Василий и прибавил, — сотворим земной поклон.
Когда же они поверглись на землю, святой Василий возложил руку свою на главу преподобного Ефрема и произнес молитву, положенную при посвящении во диакона. Потом он сказал преподобному:
— Повели теперь подняться нам с земли.
Для Ефрема же внезапно стала ясна греческая речь, и он сказал сам по-гречески: «Заступи, спаси, помилуй, сохрани нас, Боже, своей благодатью» [54].
Все прославили Бога, давшего Ефрему способность понимать и говорить по-гречески. Преподобный же Ефрем пробыл со святым Василием три дня, в духовной радости. Василий поставил его во диакона, а переводчика его в пресвитера, и потом с миром отпустил их.
В городе Никее [55] однажды остановился нечестивый царь, и представители арианской ереси обратились к нему с просьбою о том, чтобы он изгнал из соборной церкви того города православных, а церковь отдал их арианскому сборищу. Царь, сам будучи еретиком, так и сделал: силою отнял церковь у православных и отдал ее арианам, а сам отправился в Царьград. Когда все многочисленное общество православных было погружено в великую печаль, в Никею пришел общий предстатель и заступник всех церквей, святой Василий Великий; тогда вся православная паства пришла к нему с воплями и рыданиями, и поведала ему о причиненной им от царя обиде. Святой же, утешив их своими словами, тотчас пошел к царю в Константинополь и, представ пред ним, сказал:
