Это событие перевернуло жизнь Петра. Когда Иисус умер на кресте, все надежды Петра рухнули. Он чувствовал только горькое раскаяние за свое троекратное отречение. Даже рассвет не принес ему облегчения: крик петуха болью отозвался в его сердце.
Но Иисус не остался в могиле. В то пасхальное утро женщины рассказали Петру о пустой гробнице и о том, что сказали им ангелы. Апостол побежал к гробу и убедился в истинности их слов. В изумлении отправился он обратно. Но Иисус помнил о Петре и явился ему еще до того, как он сел за стол с другими апостолами. При виде живого Господа надежда возродилась в нем. Теперь Петр славит Бога за свое живое упование. Воскресение не просто вернуло ему Учителя. Оно явило победу Христа, одержанную ради Петра и ради тех, кому тот пишет свое послание. Воскресение показало, что Бог сделал Распятого Господом и Христом (Деян. 2:36). Иисус пребывает по правую руку Отца, но наступит день, когда Он придет, чтобы воскресить и обновить все в мире (Деян. 2:33—35; 3:21). С воскресения Христа и Его вхождения в славу начинается новая эра[55]. Теперь Петр ожидает того дня, когда Иисус явится с небес (1:7–13). Живым упованием Петра стал Сам Господь.
Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа! Петр благословляет Бога, радуясь тому, что Он совершил. Апостол повторяет слова восхваления Богу, использовавшиеся в ветхозаветном богослужении (Быт. 9:26; 14:20; 24:27; Исх. 18:10; 1 Цар. 8:15,56; Пс. 17:47; 27:6; 30:22; 40:14; 65:20 и т. д.; Дан. 3:28; ср.: Лк. 1:68)[56]. Восемнадцать «благословений», известных нам по более поздней синагогальной службе, восходят, возможно, к тому времени, когда жил апостол Петр. Эти благословения говорят о будущем исполнении обетовании Бога и призывают к скорейшему наступлению этого времени:
«Дай скорее расцвести отрасли Давида, раба Твоего, и вознеси его рог через Твое спасение, потому что мы ожидаем Твоего спасения весь день. Будь благословен Ты, о Господи, дающий цветение рогу спасения»[57].
Как велико различие между горестной просьбой этого благословения и искрящейся радостью апостола Петра! Петр может благословлять Бога и Отца Господа Иисуса Христа. Он может ликовать в Отрасли Давида, вознесенной на трон спасения. Все Божьи обетования исполнились во Христе. Мы ожидаем еще большего — пришествия Христа, но уже сейчас у нас есть прочная надежда в живом Боге.
Воскресение Христа дает нам надежду не только потому, что Он жив, но потому, что милостью Божьей мы обретаем жизнь: …по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому… Воскресив Иисуса, Бог даровал жизнь не только Ему, но и нам. Мы получаем новое рождение, в котором Бог становится нашим Отцом благодаря воскрешению Своего Сына. В торжестве Христа Бог дарует обновление всему, начиная с нас самих.
Воскресение не только освободило Христа из могилы, но и вознесло Его к престолу Отца. Начался великий день обновления всего сущего. При этом Петр свидетельствует о том, что Иисус будет пребывать на небесах до времени обновления, которое все еще не наступило (Деян. 3:21; ср.: Мф. 19:27 и дал.). Время нового рождения вселенной наступит тогда, когда Христос придет вновь. Но те, кто приобщен к Нему в Его смерти и воскресении, уже видят рассвет этого дня.
Под возрождением мы подразумеваем изменения, которые производит в нас благодать Божья. Мы переходим из смерти в жизнь. Петр говорит о нашем рождении от нетленного семени через живое Слово Божье, проповеданное нам (1:23–25). Но если мы ограничиваемся размышлениями только о происходящем с нами, то можем в недоумении остановиться перед утверждением, что Бог возрождает нас воскресением Иисуса Христа. Главным орудием нашего нового рождения служит не сообщение о воскресении, а само событие воскресения. Воскреснув, Иисус спас нас. Он вступил в новый день, о котором говорили пророки, и взял нас с Собой. Петр заявляет то же, что и Павел: когда воскрес Иисус, воскресли и мы. Дав жизнь Христу, Бог дал ее всем, кто един с Христом (Кол. 3:1–4; Рим. 6:1–11; Еф. 2:4 и дал.; Тит. 3:5). Избранные Богом имеют надежду, которая несомненна, как само воскресение Христа. Господь не только сделал возможным их спасение — Он сделал его несомненным.
И Павел, и Петр рассматривают крещение как символ нашего единства с Христом в Его смерти и воскресении (3:21; Рим. 6:3—5; Гал. 3:27). Некоторые комментаторы видят в этом отрывке (а иногда и во всем послании) наставление во время совершения таинства крещения. Однако Петр делает акцент не на символическом смысле, а на духовной реальности нашей новой жизни во Христе. Послание может использоваться в качестве прекрасного наставления в вере во время крещения, но у нас нет повода считать его созданным с этой целью[58].
Отец, дающий Своим детям новую жизнь через воскресение Иисуса Христа, приводит их через Него к живой вере (1:5; 3:21). Наша вера и надежда заключены в Боге; Его живое Слово, — Благая весть Евангелия, — дало нам жизнь (1:23). То, что верующие времен Ветхого Завета могли лишь предвещать, стало реальностью (1:12).
Хотя мы также смотрим в будущее. Спасение, которое было утверждено воскресением Христа и возросло в наших сердцах через семя Слова Божьего, будет полностью явлено, когда Христос придет со славой. Наша надежда накрепко связана с прошлым: Христос воскрес! Наша надежда остается в настоящем: Христос жив! Она осуществится в будущем: Христос грядет! (1:5,7,13)
Апостол призывает нас славить Бога, осуществившего наше спасение. Мы не могли бы сделать и малой доли того, что совершил Он, и не заслуживаем Его дара. И все же мы, получившие Его благодать, имеем право поклоняться Отцу Господа нашего Иисуса Христа как своему Отцу. Славословие Петра — не формальная фраза; прославление Бога — это цель нашего спасения, о чем позднее напоминает нам Петр (2:9).
2. Бог поддерживает в нас надежду: наше наследие (1:4,5)
…К наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах для вас, 5 Силою Божиею чрез веру соблюдаемых ко спасению, готовому открыться в последнее время.
Мы не только получаем новое рождение от Бога, но и наследство от Него. Это наследство хранится для нас, и мы сохраняемы для него. Иногда случается позавидовать тем, чье финансовое положение определено самим их рождением. Дети из богатых семьей кажутся нам баловнями судьбы. Петр слышал, как Иисус учил о лучшем сокровище, собираемом на небесах: там нет моли, которая испортила бы одеяния славы; ржавчины, которая разъела бы золотой венец; или воров, грабящих город Божий (Мф. 6:19).
Однако Петр говорит не просто о нашем богатстве, а о наследстве. Бог дал израильтянам Землю обетованную как их наследие. И каждому колену, каждой семье дал во владение их удел (Быт. 17:8; 28:4; Втор. 1:8; 30:3–5; Пс. 78:1)[59]. Странствуя по пустыне, избранный народ жил надеждой обрести свое наследие. Подобно Израилю в пустыне, новозаветный народ Божий — лишь странники и пришельцы. Они идут своим путем по миру, который все более враждебен к ним. И все же они — не странствующие нищие, потерявшие свои владения. Они полноправно распоряжаются тем наследством, которое приготовил им Бог.
Наша надежда неизменна, поскольку ничто не может произойти с полученным нами наследием. В описании вечного наследия Петр использует те же слова, что когда–то использовались в отношении Земли обетованной. Во–первых, оно нетленно (aphthartori). Израильская земля время от времени подвергалась опустошительным нашествиям вражеских армий. Пророк Исайя описывает полное разрушение всего мира во время Суда Божьего: «Земля опустошена в конец и совершенно разграблена; ибо Господь изрек слово сие. Сетует, уныла земля; поникла, уныла вселенная…» (Ис. 24:3,4; ср.: ст. I)[60]. В Септуагинте в приведенном отрывке из Книги Пророка Исайи слова «опустошена» и «уныла» звучат также, как и в послании Петра. Но Петр использует их в форме отрицания: мир будет разрушен, но наше наследство не подвержено разрушению[61].
Во–вторых, апостол говорит, что наше наследство чисто (или «непорочно», RSV). Исайя показывает, как народ Божий осквернил землю, нарушив закон. Через пророка Иеремию Бог также провозглашает, что Он дал Израилю плодородную землю, «а вы вошли и осквернили землю Мою, и достояние Мое сделали мерзостью» (Иер. 2:7)[62]. Ханаан, наследие Израиля, прежде был опорочен языческими народами, а затем впавшими в идолопоклонство иудеями. В противоположность этому, наше наследие остается и всегда пребудет непорочным.
В–третьих, наше наследство не подвержено разрушению. Оно неувядаемо, то есть не может завянуть или засохнуть. Ханаан не только опустошали враги и оскверняло коренное население, он также испытал на себе гнев Господа, испепелившего землю засухой (Иер. 23:10; Иоил. 1:12,10)[63]. Исайя размышляет о Суде Божьем, в результате которого земля и ее жители увянут, подобно цветам и траве: «Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Ис. 40:8). Петр цитирует этот отрывок в конце первой главы, и в их контексте вновь использует слово aphtharton (1:23).
