Яков Шпренгер - Молот ведьм

Подобное отречение произносится на местном языке, чтобы каждый мог понять. Если же отречение происходит только в присутствии духовных лиц, то пользуются латинским языком, понимаемым ими в достаточной степени. При тайном отречении во дворце епископа или в камере суда, т. е. если отречение происходит не всенародно, надо следовать той же процедуре. После отречения судья увещевает обвиняемого, чтобы тот не впал снова в подозрение в еретичестве, и указывает при этом на возникающие отсюда последствия. После этого читается приговор (содержание которого мало чем отличается от вышеупомянутых приговоров).

Надо обратить внимание на то, что подозреваемый в еретичестве, но не уличенный в нем (будь подозрение против него легким или сильным) не подлежит ни пожизненному заключению, ни пожизненному замурованию. Ведь это наказание для тех, которые были еретиками и затем раскаялись. Но эти подозреваемые могут быть наказываемы за свои проступки, возбудившие подозрения в ереси, заключением на определенное время (смотри с. commissi, de haeret, lib. Vl). Такие подозреваемые не носят покаянных крестов на своей одежде. Ведь кресты на одежде – это признак раскаявшегося еретика. Подозреваемые же не могут считаться еретиками. Поэтому они и не должны носить крестов указанным образом. На них можно наложить наказание, заключающееся в том, чтобы они стояли на паперти церкви в определенные праздничные дни, держа в руках воск указанного веса. На них можно также наложить наказание в виде определенного паломничества и т. п.

Шестой способ произнесения приговора касается таких обвиняемых, дело которых после разбора его судьей и сведущими людьми указывает на то, что они возбуждают сильнейшее подозрение в еретичестве. Подобное подозрение возникает тогда, когда обвиняемый не уличен ни собственным признанием вины, ни вещественными доказательствами, ни обличительными показаниями свидетелей. Но при этом против него' имеется ряд весьма убедительных прямых улик, возбуждающих против него сильнейшее подозрение.

Приведем примеры как из области простой ереси, так и из области колдовской ереси. Во-первых, скажем о простой ереси. Если кто-либо пробудет отлученным в продолжение одного года и более, то тем самым он начинает возбуждать легкое подозрение в еретичестве (смотри de poenis, с. gravem). Если же он, призванный явиться перед духовным судьей, не явится, как этого требует канон, и будет упорно отказываться от появления, то он тем самым отлучается от церкви и тогда становится сильно подозреваемым в еретическом извращении. Если он останется отлученным более одного года, то это заставляет считать его подозреваемым в сильнейшей степени. Такому обвиняемому никакой законной защиты не полагается. И он должен быть осужден, как еретик.

Сильнейшее подозрение возникает тогда, когда кто-либо говорит или совершает то, что говорится или совершается ведьмами в том случае, если они хотят кого-нибудь околдовать. Обычно они произносят угрозу и при этом наводят порчу взглядом или прикосновением, чем и уличают себя в колдовстве. Хотя в действительности такой подозреваемый может и не быть еретиком (если, например, в помыслах своих он не разделяет еретических учений и не имеет еретического упорства), однако его надлежит осудить как еретика, вследствие указанного сильнейшего подозрения, не допускающего никакой защиты. Если подобный подозреваемый не хочет обратиться, клятвенно отречься от ереси и покаяться, то его надлежит передать светской власти для соответствующего наказания (смотри с. ад abolendam, § praesenti). Если же он клятвенно отречется от ереси, то он приговаривается к пожизненному тюремному заключению.

Случается, что обвиняемая, возбуждающая у судьи сильнейшее подозрение в еретичестве, упорно запирается в содеянном ею и говорит (как это обычно бывает у ведьм), что поставленные ей в вину угрозы брошены ею не с целью наведения порчи, но произнесены в пользу спора, что столь свойственно женщинам. Это побуждает судью оставить ее в заключении и расследовать, какая идет о ней молва. Если относящиеся сюда свидетельские показания укажут на то, что она считается явной ведьмой, то судья имеет право допросить ее под пытками. Если при этом допросе выявились улики ее колдовского искусства в виде упорного умалчивания правды или в виде отсутствия слез, или в виде нечувствительности при пытке, сопровождаемой скорым и полным восстановлением сил, то тогда судья прибегает к различным, в свое время указанным уловкам, чтобы узнать правду.

Если несмотря на все ухищрения, обвиняемая продолжает запираться, то ее ни в коем случае нельзя выпускать на свободу. Ее следует держать в грязи камеры и в мучениях заключения по крайней мере один год, очень часто допрашивая, и в особенности в праздничные дни. При наличии распространенной о ней дурной молвы и большого количества обличающих ее свидетелей судья может предать ее сожжению. Но, желая действовать в соответствии с заповедью любви, пусть судья наложит на нее каноническое очищение, на котором должны присутствовать двадцать – тридцать помощников очищения. Пусть судья предупредит ее, что если она при очищении откажется от исполнения каких-либо требований, предписываемых этим актом, то она будет, как признанная виновной, предана огню. Если же она очистится, то, в случае повторного впадения в ересь, ей грозит пожизненное заключение. Ее клятвенное отречение от ереси при очищении подобно указанному в четвертом и пятом способах произнесения приговора.

После этого отречения судья снимает с нее отлучение (смотри с. Excommunicamus I и II, де haeret., с. abolendam) и налагает покаяние, употребляя следующие выражения: «Весьма недостойно проходить с закрытыми глазами мимо ненаказанных оскорблений против бога, наказывая при этом оскорбления против людей. Ведь оскорбление божьего величия несравненно преступнее, чем оскорбление человека. Чтобы твои ненаказанные преступления не послужили поводом к совершению подобных преступлений другими, чтобы ты в будущем был осторожнее и менее склонен к подобному и чтобы тебя можно было бы потом скорее наказать, мы приговариваем тебя к следующему… Во-первых, ты должен носить поверх своей обычной одежды подобие монашеского скапулира, свинцового цвета, без клобука, на котором прикреплены спереди и сзади кресты из желтой материи длиной в три и шириной в две ладони. Такой скапулир ты обязан носить постоянно столько-то времени (надо точно указать: один год, или два, или больше, или меньше – в зависимости от степени вины обвиняемого) и стоять в нем перед дверями церкви в такие-то дни столько-то и столько-то времени. Во-вторых, мы приговариваем тебя к такому-то тюремному заключению пожизненно (или на такое-то время)… Мы сохраняем за собою право… смягчать, усугублять, изменять и совершенно или частично снимать это наказание, сколь часто мы это найдем нужным»…

Тотчас же после произнесения этого приговора он приводится в исполнение.

Обвиняемая, о которой идет дурная молва как о еретичке и против которой имеются еще и другие улики еретической извращенности, очищается от обвинения так, как это указано при разборе второго способа произнесения приговора. Затем ей надлежит совершить клятвенное отречение от ереси и выразить свое согласие исполнить налагаемое на нее наказание. После этого судья, перечислив проступки обвиняемой, указывает, в чем это наказание будет выражаться. Например, в определенные воскресные и праздничные дни стоять босиком с обнаженной головой перед дверями такой-то церкви во время богослужения, держа в руках кусок воска такого-то веса, который затем возлагается на алтарь; поститься в особо назначенные дни; не покидать города в указанный промежуток времени; представляться епископу или судье в определенные дни и т. п. Все эти наказания налагаются в зависимости от проступков обвиняемой. Общего правила не дается. Приговор тотчас же приводится в исполнение. Он может быть смягчен, изменен и совсем отменен в соответствии с раскаянием и смирением наказуемой.

Когда обвиняемая признается в ереси и кается в своем преступлении, высказывая желание вернуться в лоно церкви, судья исследует, не отвергала ли она клятвенно когда-либо другой еретической извращенности. Ежели этого не было, то никто не препятствует, при наложении на нее соответствующего наказания, исполнить ее желание. Содержание ее клятвенного отречения от ереси подобно вышеизложенным отречениям. Данное отречение произносится в праздничный день в храме и сопровождается всенародной исповедью обвиняемой в ее колдовских преступлениях. Судья спрашивает ее при этом: «Предавалась ли ты в продолжение такого-то количества лет искусству колдования?». Ответ: «Да». Судья: «Ты совершила за это время такие-то преступления, в которых ты созналась?». Ответ: «Да». И т. д. Затем преклонив колена, обвиняемая отрекается от ереси, а епископ или судья произносят приговор, налагая на нее наказание носить одеяние кающегося еретика и провести остаток дней своих в заключении, «питаясь хлебом страдания и водою боязни». По прочтении приговора, сходного в основных чертах с вышеупомянутыми, судья прибавляет: «Мой сын (или моя дочь), приговор над тобою или твое покаяние заключается в том, что ты будешь носить до конца своих дней кресты. Ты будешь становиться на ступенях у дверей таких-то церквей во время богослужения, а остальное время пребывать в пожизненной тюрьме на хлебе и на воде. Но тебе не будет тяжко исполнять все это. Если ты терпеливо все вынесешь, ты найдешь у нас милость. Не сомневайся и не отчаивайся, но крепко надейся».