109. Всякий человек обыкновенно действует сам собою, задумывает, обдумывает и приводит в исполнение с помощью Божией. Но по временам всякий же бывает орудием действия вышних сил, от коих чрез него требуемое благо переходит или передается в окружащих его. Свидетельствуется и сопровождается сие состоянием воодушевления на говорение или на делание чего, когда говорит и действует человек не в силу соображений личных, а по неудержимому чувству и влечению. Внушаемое при сем сам он может и не удержать в себе. В таком случае он бывает одним лишь проводником, как желоб проводником воды. Но может и усвоить то. В таком случае совершается им двоякое благо.
110. И в вере, и в жизни надо установить единичное убеждение: в вере – что Бог сходил на землю и устроил нам спасение; в жизни – что ты куплен, почему должен работать без устали, в надежде внити в покой, и здесь еще, а не только там.
Корень жизни – ревность по Богу, в преданности Его покрову, руководству и вседействию.
111. Всякий человек двойствен – и добр, и недобр. У иного доброе преобладает, а у иного – недоброе. Но и у первого не молчит недоброе, а при всяком начинании добром, предлагает себя вниманию или прямо, или косвенно; и у второго не молчит доброе, а всегда напоминает о себе, при всяком недобром начинании. Думается иногда, что недоброе в нас есть некое лице злое, привившееся к естеству нашему, доброму по творению, зорко за всем в нас смотрящее и непрестанно подстревающее с своими предложениями.
112. Бодренность – непрестанное напряжение энергии внутренней, держащее душу и тело в струнку, подсекается позывом покоя или почития на чем-либо тварном, с услаждением им и удовлетворенностью, помимо Бога и божеского. Предметов на это – бездна, – все, что есть, кроме Бога и божеских вещей. Внимание пусть узревает это и отбивает.
113. На молитве в самом начале недоброе наше всегда предлагает какое-либо дело, будто нужное, чтоб озаботить им. Если не остережется начинающий молиться, то уходит помыслом в предложенное дело, а о Боге и молитве забывает; кивает поклоны, как кукла. Чтоб избежать этого, надобно пред молитвою твердым помыслом все отбросить и приступить к молитве голою душою, чтоб она, совершая молитву, одну ее и имела в заботе.
114. Без дел и занятий нам быть нельзя. Бог дал нам деятельные силы, которые и требуют упражнения. У всякого потому есть свои дела и занятия. Они требуют внимания; но с другой стороны – нравственное преспеяние, важнеейшее всего другого, – требует, чтоб внимание всегда было в Боге. Как согласить то и другое? Надо все дела и занятия делать как дела Божии, Богом на нас наложенные и посвящать их Богу. Тогда делая их, не будем упускать из внимания Бога, ибо при сем неизбежна забота, как бы все делаемое сделать благоугодно Богу.
115. Чтоб дела и занятии не поглощали всего внимания, надобно делать их без увлечения, не пристращаясь к ним. Навык на это надо приобресть, постоянно напрягаясь и располагая себя, делать дела свои, не потому, что к тому или другому душа лежит, а по сознанию долга. Определение же должного и побуждение к нему надо взять из области божеской. Тогда занятие делами будет и усердно, и отрешенно отрешенностью не в пустоту, а прямо к Богу. Тогда и приступая к молитве, ничего не будет стоить выбросить их из внимания. Да они и сами собою будут выпадать из него, как только руки от них приняты. Все же сие от навыка быть неотходно в присутствии Божием и с благоговейным чувством.
116. Премудрый сказал: Начало премудрости – страх Божий. И некто из старцев говаривал: «Приобрети благоговейный к Богу помысл – и тогда все будет у тебя в порядке и внутри и вне. Шаловливые школьники обыкновенно поднимают шум и гам, пока не придет учитель, но как только показался он – они все по местам, и тихо. То же бывает внутри от благоговейного помысла».
117. Благоговейный помысл Бог дает и прививает, но не даром, а ищущему и трудящемуся над этим. Лучший способ искания есть преутруждение себя в молитве и в церкви, и дома. Труди себя в сем без саможаления, а с желанием озлоблять себя за бывающие самоугодия. Ум же всегда держи в памяти Божией или всегда ходи в присутствии Божием. Но все такие труды – подготовка. Настоящий помысл благоговейный благодать Божия прививает или освобождает из уз. Ибо он естествен духу, но связан пришлою поврежденностью.
118. Когда ревность в силе, враг спокойно сидит в своей засаде в телесном органе страсти, подстерегает, выжидая удобного времени для нападения. Как только внутри допустится некая льготность и желание послабления, он тотчас вылазит и начинает или подбрасывать помысл, или возбуждать движение телесное. Если это не будет с неприязнью отброшено, а напротив, отзовется некиим сочувствием, то вслед за сим он усиливает свои нападения, спеша разжечь страсть и вызвать сосложение, которое есть преддверие дела, если не будет изглаждено. Как важно потому поражать врага во главу, т. е. в первую его застрельческую мысль или движение! Чтоб не испугать, враг иногда после однократного или двукратного вызова сочувствия отступает, чтоб породить беспечность в боримом и внезапно опять поразить его с сильнейшим натиском. Держащему себя в бодренности и напряженной готовности противостать нападениям это не страшно.
119. Кончив молитву, не думай, что и вольно, но всегда будь, как будто стоишь на литургии, – да будет всегда бодр ум и целомудр помысл.
120. Господа Спасителя не разделяй в мысли на Бога и Человека, но нераздельно созерцай Его, яко Бога воплощенна, покланяйся Ему яко Богу и уповай на Него.
121. Почитие на чем-либо, кроме Бога, чувство права на льготы, покой плоти, распущение членов – суть опасные помыслы и действия, худоба которых, однако ж, редко сознается.
122. Надо веровать, что Господь в нас есть, ибо в Крещении облекаемся в Него, в Причащении приемлем Его. При недостатке такой веры, молись: «Господи, приложи мне веру», – и приложит. И о всех пунктах нашего исповедания, относительно коих сознаешь слабость веры, также молись: «Приложи мне, Господи, веру». И не переставай, пока не приложит.
123. Созерцание Бога сокровеннейшим, как именует Его святой Ефрем Сирин, в той мысли, что Он сокровен есть для всех тварей – для ангелов и святых – есть высшее созерцание Бога и чистейшее. Оно есть прямое руководство к тому, чтобы при помышлении о Боге не иметь воображений Его, а веровать лишь, что Он внутрь есть, как и везде.
124. В движении к Богу шествие начинается мысленным деланием; из него, при настоящем действовании, рождаются чувства духовные; из них переходят к духовному созерцанию. Все сие идет не по системе какой. Бог ведет предавшего себя Ему, как Ему то угодно. Ты только делай свое: делай дела долга – по семейству, гражданству, по Церкви, дела благотворения, подвижничества и молитвований, все как от Бога и для Бога. И Бог, везде сый и вся исполняяй, проведет тебя к Себе означенным путем.
125. Христиане приносят Богу жертву божественную, по божескому учреждению. Никто и недомыслился бы до такой жертвы, и если б домыслился каким-либо чудом, не дерзнул бы приступить к совершению ее. Но Господь Сам и учредил ее, и заповедь дал: сие творите, – действует в жертвоприношении Он же Сам, чрез посвященные лица. Наше же что? Дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно, с твердою решимостью не оскорблять великого Благодетеля и все творить прочее во славу Его.
126. Как достигнуть состояния неотходно стоять пред Богом? – Начинай хождением пред Ним с соответственными чувствами. Отсюда придет страх Божий, который и доведет тебя до искомой цели. Это настоящий способ – духовный к духовному состоянию. А механический, что у Григория Синаита, есть только подспорье, и один не ведет к цели. Но с мысленными приемами необходимо соединять и деятельные: совесть блюсти чистою, плоть утончать, в молитвах пребывать – все в духе сокрушения и смирения с благоговеинством.
127. Блюди. Враг всячески покушается не допустить дойти до сего блага – все хлопоты его на это направлены. Первый его прием есть подсовывать какие-либо дела и привязать к деланию их. Пусть они нехуды; но худо то, что заняв мысль и чувство, отклоняют от главного, заставляя или отодвигать его на второй план, или совсем позабывать его на время. То и другое крайне опасно, особенно, последнее. Второй прием его есть навести на то, чтоб дать покой плоти, допустить льготу в пище, сне, отдыхе, разрешить себе вольнодвижения и свободу во впечатлениях на чувства. Все это будто мелочь, но крайне разорительно. Смотри в оба.
128. Со всяким напряжением потрудись дойти до того, чтобы дело содеяния твоего спасения сознательно относимо было к Богу, в Троице покланяемому нераздельно, в едином акте сочетавая благоволение Бога Отца, окропление кровию Бога Сына и освящение от Бога Духа Святаго. По благоволению Отца благодать Духа с Господом единит воедино дух, душу и тело. – И се спасение!
