Возражение 5. Кроме того, если бы неведенье было грехом, то человек грешил бы все время, пока пребывал в неведении. Но в несведущем неведенье непрерывно. Поэтому несведущий человек грешил бы непрерывно, что очевидно не так, поскольку в противном случае неведенье было бы самым тяжким из всех грехов. Следовательно, неведенье – это не грех.
Этому противоречит следующее: наказания заслуживает только грех. Но неведенье заслуживает наказания, согласно сказанному [в Писании]: «Кто не разумеет, – пусть не разумеет!» (1 Кор. 14:38). Следовательно, неведенье – это грех.
Отвечаю: неведенье отличается от незнания постольку, поскольку незнание означает простое отсутствие знания; в самом деле, о том, кому недостает знания о чем-либо, можно говорить как об этом не знающем, в каковом смысле Дионисий указывает на незнание ангелов[469]. С другой стороны, неведенье означает лишенность знания, то есть недостаток знания о том, что по природе несведущий способен знать. Притом кое-что из этого мы обязаны знать, а именно то, без знания чего мы, так сказать, не способны правильно исполнить надлежащий акт. Так, сообщество в целом должно знать положения веры и универсальные начала права, а каждый в отдельности должен знать свои [непосредственные] обязанности и то, что относится к его [конкретному] состоянию. Между тем есть и другие вещи, которые человек по природе способен, но не обязан – за исключением некоторых особых случаев – знать, например теоремы геометрии и тому подобное. Далее, очевидно, что если кто-либо по нерадивости не исполнит то, что обязан исполнить, то он тем самым совершит грех недеяния. Поэтому, коль скоро неведенье того, что каждый обязан знать, обусловливается нерадивостью, оно является грехом. В то же время никто не вменит человеку в вину то, что он не знает по неспособности знать (поэтому неведенье такого рода вещей называется «неодолимым» – ведь от него нельзя избавиться посредством обучения). Таким образом, такое неведенье, коль скоро избавиться от него не в наших силах, не является произвольным, и потому не является грехом, из чего следует, что любое неодолимое неведенье – не грех. С другой стороны, преодолимое неведенье, если оно связано с тем, что мы обязаны знать, то является грехом, а если оно связано с тем, что мы не обязаны знать, то – нет.
Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (71, 6), когда мы говорим, что грех – это «слово, дело или желание», то под этим подразумеваем противоположные друг другу подтверждение и отрицание, вследствие чего недеяние также обладает признаком греха. И так как нерадивость есть своего рода недеяние, то неведенье по нерадивости является грехом, а именно в той мере, в какой кто-либо упускает сказать, что должно, или сделать, что должно, или пожелать, что должно, чтобы приобрести знание, которое он обязан иметь.
Ответ на возражение 2. Хотя сама по себе лишенность благодати и не является грехом, тем не менее, из-за проявленной нерадивости при приуготовлении к благодати она, как и само неведенье, может обладать признаком греха. Впрочем, и здесь существует различие, поскольку человек может приобретать знание посредством своих действий, тогда как благодать приобретается не посредством действий, а милостью Божией.
Ответ на возражение 3. Как при согрешении деяниям грех состоит не только в акте воли, но и в произвольности акта, который совершается по распоряжению воли, точно так же и в согрешении недеянием грехом является не только акт воли, но и само недеяние, а именно настолько, насколько оно в определенном смысле является произвольным. Поэтому нерадивость в познании, даже если речь идет о недостаточности познания, является грехом.
Ответ на возражение 4. Хотя при устранении вины посредством раскаяния неведенье, будучи лишенностью знания, остается, однако нерадивости не остается, а именно из-за нее неведенье является грехом.
Ответ на возражение 5. Как и в других грехах недеяния, в грехе неведенья человек актуально грешит только в то время, когда [к деянию] его обязывает утвердительное предписание. В самом деле, неосведомленный человек актуально грешит не всегда, но только во время, отведенное для приобретения знания, которое он обязан иметь.
Раздел 3. МОЖЕТ ЛИ НЕВЕДЕНЬЕ ОПРАВДАТЬ ГРЕХ В ЦЕЛОМ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что неведенье оправдывает грех в целом. В самом деле, как говорит Августин, всякий грех произволен[470]. Но неведенье, как было показано выше (6, 8), обусловливает непроизвольность. Следовательно, неведенье оправдывает грех в целом.
Возражение 2. Далее, то, что делается непреднамеренно, делается акцидентно. Но в отношении неизвестного не может быть никакого намерения. Поэтому то, что человек совершает по неведенью, акцидентно. Но акциденция не сообщает вида. Следовательно, ничто из того, что в человеческих действиях происходит по неведенью, нельзя полагать ни добродетельным, ни греховным.
Возражение 3. Далее, человек является субъектом добродетели и греха постольку, поскольку он причастен разуму. Но неведенье исключает знание, которое совершенствует разум. Следовательно, неведенье оправдывает грех в целом.
Этому противоречит сказанное Августином о том, что «кое-что из сделанного по неведенью заслуживает осуждения»[471]. Но осуждения заслуживают только грехи. Таким образом, кое-что из того, что делается по неведенью, является грехом. Следовательно, неведенье не оправдывает грех в целом.
Отвечаю: неведенье по своей природе производит акт, который оно обусловливает непреднамеренно. Затем, как уже было сказано (1), о неведении говорят как об обусловливающем акт, который предотвратило бы противоположное ему знание, а именно так, что этот акт при наличии знания был бы противен воле, на что, собственно, и указывает слово непроизвольность. Но если устраненное неведеньем знание не предотвратило бы этот акт вследствие стремления к нему воли, то недостаток такого знания делает человека поступающим не невольно, а, как сказано в третьей [книге] «Этики», «не поступающим по своей воле»[472], и такого рода неведенье, которое, как уже было сказано, не является причиной греховного акта, поскольку не делает этот акт непреднамеренным, не оправдывает грех. И то же самое по справедливости можно сказать о любом неведении, которое не обусловливает, а последует или сопровождает греховный акт.
С другой стороны, то неведенье, которое обусловливает акт и тем самым делает его непреднамеренным, по своей природе оправдывает грех, поскольку греху присуща произвольность. Но оно может оказаться не в состоянии оправдать грех в целом по двум следующим причинам.
Во-первых, по причине самой неизвестной вещи. В самом деле, неведенье оправдывает грех в той мере, в какой нечто не является известным как грех. Однако порою случается так, что человек не учитывает некоторое обстоятельство греха, знание которого уберегло бы его от прегрешения независимо от того, принадлежит ли это обстоятельство субстанции греха или нет, но при этом имеющегося у него знания достаточно для того, чтобы знать о греховности акта. Так, например, допустим, что человек бьет кого-то, зная, что это человек (чего уже достаточно для того, чтобы его поступок был греховным), хотя и не знает о том, что этот человек – его отец (что является обстоятельством, устанавливающим другой вид греха). Или же, предположим, что он не знает, что этот человек станет защищаться и ответит ударом на удар, а если бы знал, то не стал бы бить (что вообще никак не затрагивает [степени] греховности акта). Поэтому хотя такой человек и грешит по неведенью, тем не менее его грех не оправдывается в целом, поскольку в определенном смысле ему известно о его грехе.
Во-вторых, по причине самого неведенья, поскольку, если так можно выразиться, это неведенье произвольно, причем либо непосредственно, как когда человек нарочно желает быть неосведомленным о некоторых вещах, чтобы с большей свободой предаваться греху, либо опосредованно, как когда человек вследствие занятости работой или другими делами забывает приобрести знание, которое оградило бы его от греха. В самом деле, такого рода небрежение придает неведенью, если оно относится к тому, что человек способен и обязан знать, характер произвольности и греховности. Следовательно, такое неведенье не оправдывает грех в целом. Если же неведенье является полностью непреднамеренным – то ли потому, что оно неодолимо, то ли потому, что касается вопросов, которые человек не обязан знать, то такое неведенье служит оправданием греха в целом.
