— Это была не любовь, Юнис. Я уже говорил. — В его глазах застыло страдание. — Я хочу вернуть свою жену. Я хочу возвращаться вечером к Молли. Я хочу общаться с детьми. Я хочу все возродить. Разве не к этому призывает нас Господь?
У Юнис глаза защипало от слез. Что же она может сказать, как может утешить страдающего человека? Он даже не понимает, о возрождении чего идет речь.
— Роб, если вы обратитесь к Богу, Он подарит вам покой. Он поможет построить…
— Не нужно говорить мне про Господа! Я хочу от вас другого. Скажите, может ли женщина простить мужчину, который предал ее так, как я Молли? Можете ответить?
— Задавать такой вопрос нечестно.
— Честно. Мне нужно знать! Молли говорит, что простила меня, но не хочет ничего слышать о том, чтобы снова жить вместе. Когда‑то она любила меня. Я помню, как сильно. Она пожертвовала своими мечтами ради моей учебы. Как думаете, могло ли хоть что‑то сохраниться от той любви? Можно ли возродить эту любовь?
Юнис полностью растерялась. Каким бы ни был брак Роба и Шилы, это все‑таки брак, про него нельзя забывать.
— Роб, если вы думаете, что я одобрю ваше намерение оставить Шилу и попытаться вернуть Молли, то вы ошибаетесь.
Он оглядел ее.
— Но почему?
У Юнис учащенно забилось сердце. Она подумала, как бы отреагировал Пол, если бы узнал, что она хочет сказать человеку, жертвующему церкви большие деньги.
— Потому что это эгоистично. — Она произнесла эти слова насколько могла мягко. — Вы не думаете о той жизни, что построила Молли, вы думаете прежде всего о том, что потеряли сами.
— Интересно, сказали бы вы эти слова, если бы знали Шилу?
Юнис прикрыла ладонью его руку.
— Роб, это же вы бросили Молли. Разве не так?
— Да, это так.
— Тогда разве справедливо с вашей стороны обвинять Шилу в своих сегодняшних бедах? Или возлагать на Молли ответственность за свое будущее счастье? Вы должны обратиться за советом к Богу. Понять, чего Он ждет от вас, какова Его воля. Господь исцелит вашу душу, если вы позволите Ему сделать это.
Глаза Роба сузились.
— Шила неверна мне. Что вы скажете на это?
Юнис резко убрала руки со стола, ее сердце было готово выскочить из груди.
— У вас есть основания так считать?
— О, да. — Он выдержал ее взгляд.
Юнис почувствовала, что Святой Дух дает ей какой‑то знак, но она не пожелала Его слушать. Она не хотела выяснять, что Роб имеет в виду. И не хотела знать, почему она так поступает.
Роб тяжело вздохнул.
— Похоже, все сводится к старой проверенной временем пословице — что посеешь, то и пожнешь. — Он допил свой кофе. — Пора возвращаться к работе. — Он поднялся.
Юнис поняла, что не смогла ему помочь.
— Мне жаль, Роб.
Атертон протянул ей руку, и она пожала ее.
— А мне жаль вдвойне, — сказал он, при этом лицо его выражало странную нежность и грусть. — Вы напоминаете мне Молли.
Юнис просидела в кофейне еще полчаса, ее почти нетронутый кофе совсем остыл.
Пол вошел в свою приемную.
— Привет, Рита. Как дела? Рад тебя видеть. — Проходя мимо стола, он забрал у нее почту. — Отмени все встречи на сегодня. — Он просмотрел письма. — Мне нужно заняться срочной работой. Пожалуйста, не соединяй меня ни с кем и никого не пускай ко мне.
Он закрыл дверь личного кабинета и швырнул с полдюжины писем в корзину для бумаг. Всегда находятся вечно что‑то выпрашивающие миссионеры. Раз совет решил сократить миссионерские расходы вдвое, он даже не стал читать письма из Кореи, Южной Африки и Мексики. Центру новой жизни требовались деньги. Теперь у них самих появилось поле для миссионерской деятельности.
Он вытащил из пачки письмо от Дэниса Моргана. Слава Богу. Сейчас бюджет очень нуждается в новых вливаниях, а Морган всегда присылал чеки на немалые суммы. Он открыл конверт и первым делом глянул на чек. Две тысячи долларов? И все? В записке говорилось: «Целевой дар — стипендии для участников духовного движения мирян „Верные слову"».
Пол в раздражении смял записку и швырнул в корзину. Еще чего, водопроводчик станет ему указывать, что делать! Морган понятия не имеет, на что нужно тратить деньги. Пусть совет решит, на что пойдут эти жалкие две тысячи.
Селектор запищал, он нажал на кнопку.
— Рита, я же просил не беспокоить меня.
— Именно это я и сказала миссис Атертон, пастор, но она настаивает на том, что ей нужно с вами поговорить.
У него тотчас застучало сердце.
— Хорошо. — Он надеялся, что голос не выдал его чувств.
— Несколько минут назад звонила миссис Таблор. Ее муж скончался сегодня ночью.
— Мне жаль это слышать. Я позвоню ей чуть позже.
Он отпустил кнопку, обошел стол и открыл дверь.
— Шила. — Он порадовался тому, что смог произнести ее имя спокойным тоном. — Чем могу быть полезен? — На ней было прелестное желтое платье, которое ему особенно нравилось.
— Простите за беспокойство, пастор Пол. — Не обращая внимания на Риту, Шила прошла в кабинет. — Я знаю, что вы заняты, но мне нужно поговорить по очень важному делу.
Пол посмотрел секретарше прямо в глаза:
— Церковный информационный бюллетень готов, Рита?
— Вот он. Полностью готов.
— Почему бы вам не пойти сейчас на обеденный перерыв? Заодно забросите бюллетень в типографию.
— Я обычно делаю это по дороге домой.
— И в прошлый раз опоздали. Я хочу, чтобы он был отпечатан к десяти часам. У вас в запасе полчаса.
Рита вспыхнула:
— Да, сэр.
Она никогда не обращалась к нему «сэр». Он посмотрел на нее, но она склонилась над нижним ящиком стола, доставая свою сумочку.
— Я не хотел быть грубым, Рита. Вы хорошо работаете. Когда будете уходить, включите автоответчик. И не торопитесь. Я скоро тоже уйду на встречу и не вернусь до двух. — Он закрыл дверь.
Шила улыбнулась и провела рукой по плечу Пола:
— Я знаю, ты не хочешь, чтобы я приходила сюда, Пол, но мне нужно было тебя увидеть. Ничего не могла с собой поделать. У тебя действительно встреча?
Он взял ее за руку, останавливая:
— Рита еще в приемной.
Шила швырнула сумочку на диван.
— Рита так грубо вела себя со мной. Она меня презирает. — Неужели у секретарши имеются подозрения насчет их отношений с Шилой? Он надеялся, что нет. — Ты бы видел ее лицо, когда я вошла. Она только взглянула на мое платье и тут же скривилась, словно глотнула уксуса.
— Ты одеваешься не для Риты.
— Нет, конечно. — Она снова улыбнулась и придвинулась ближе. — Оно ведь нравится тебе?
Даже слишком. Она надевала это платье на один из пикников, которые устраивались для членов общины, тогда он был не в силах отвести от нее взгляд. И сейчас ему было трудно собраться с мыслями.
— Рита просто выполняет свою работу. — Кожа Шилы была темно–медовой. Ему очень хотелось провести рукой по ее обнаженным плечам. Ему хотелось гораздо большего, но это неподходящее место. Она и сама должна понимать.
— Ты же знаешь, в обязанности секретаря не входит устройство личной жизни босса.
— Рита не устраивает мою личную жизнь. Она помогает мне везде успевать.
— Она слишком много на себя берет, ты и сам знаешь. — Шила покрутила пуговицу на его рубашке. — Тебе следует уволить ее и взять меня.
— Вот тогда у нас и появятся настоящие проблемы.
— Что ты хочешь сказать? — Она отдернула руки. — Что я не могу справиться с такой работой? Я как раз этим и занималась, пока не вышла замуж за Роба.
Она была сама не своя в это утро.
— Не сомневаюсь, ты умеешь работать, Шила, но мне будет очень трудно сосредоточиться на деле.
Она тотчас повеселела.
— Зато ты с большим удовольствием приходил бы на работу.
— Я собирался позвонить тебе, Шила.
— Неужели?
Она стояла так близко, что он чувствовал запах ее духов. От их экзотического аромата кружилась голова. Пол занервничал и покрылся испариной. Он прошел к двери.
— Рита, наверное, уже ушла.
Он посмотрел сквозь прозрачные занавеси на парковку. Она шла к своей машине. К уху был прижат сотовый телефон. Она остановилась около своей «тойоты», продолжая разговаривать.
— Рита уехала?
— Как раз садится в машину.
— Значит, мы наконец одни. Можешь расслабиться. — Шила села и скрестила свои стройные ножки.
Его сердце колотилось.
— Давай сначала поговорим.
Она сразу насторожилась:
— О чем?
— Ты должна прекратить звонить мне домой, это первое.
— Но я никогда ничего не прошу передать.
— А еще ты поцеловала меня на выходе из церкви. Это тоже нужно прекратить.
— Почему? — Она улыбнулась. — Это был чисто дружеский поцелуй. — Она раскачивала одной ногой в босоножке. — Никто ничего плохого не подумал, Пол. — Она вскинула брови. — А Юнис даже не заметила.
— Юнис никогда не сплетничает. — Иногда Пол сам удивлялся, зачем он так рискует. Разве он влюблен в Шилу? Просто с ней он чувствовал себя мужчиной.
— Скажи, что волнует тебя на самом деле, Пол? Ситуация выходила из‑под контроля.
