Воля человеческая во всём мире не найдёт лютейшей для себя пагубы, кроме самой себя. Это – препона, тяжелейшая из всех препятствий для того, чтобы ум наш не покорялся воле Божией. Величайшее зло для человека есть его своеволие, противящееся воле Божией. Так как наши воля и разум связаны между собой союзом искренней любви, то явно, если воля пожелает сильно чего-либо неприличного, то разум не только не противится тому, но ещё и подтверждает волю. Ибо разум как бы законотолкователь, который, будучи подкуплен лестью, ласкою или деньгами, изъясняет устав не по воле законодателя, но по желанию того, от кого получил деньги. Таким образом, воле нетрудно привлечь разум на сторону неправого своего вожделения тесной с ним дружбой. О самолюбивой и злой воле Ансельм[224] справедливо рассуждает, что «один только Бог всё творит по собственной воле, ибо Его воля – выше всякой другой воли, которой бы она следовала и покорялась. Итак, когда человек делает что-нибудь противное воле Божией, он отнимает венец у Бога, ибо корона принадлежит одному только царю, таким же образом собственная воля подобает только Единому Богу; и как человек, похищающий царский венец, восстаёт против царской власти и подлежит строжайшей казни, так и тот, кто похищает и присваивает себе достойное Единому Богу, тяжко грешит против Бога. Но как собственная Божия воля – источник и причина всякого добра, так человеческая воля – начало всякого зла, если она не руководится волей Божией»[225]. А потому верно положение, что там, где действует человеческое своеволие, случаются многие несправедливости и пагубы, когда воля наша бывает совращена и повреждена.
О горе нам! Зачем мы, немощные, дерзаем противиться Богу и добровольно не утвердим нашу волю в Божественной воле? Мы обязаны Божией воле всем, чем мы пользуемся. Ибо мы не по одному, но по многим отношениям к Нему принадлежим Ему и должны, хотим ли или не хотим, подлежать Его власти как своему Создателю, как вдохнувшему в нас душу живую, как обновившему нас, рождённых во грехе первородном, во Святом крещении, в котором умерли мы для греха и ожили со Христом для жизни вечной и блаженной. Бог и доселе сохраняет нас и по естеству, и по искуплению. И дерзнём ли мы дарованную нам от Него же свободную нашу волю противопоставлять Его святейшей и праведнейшей воле безнаказанно? Поэтому если желаем быть тем, чем мы должны быть, а именно: служителями Божиими, по воле Его, по Его мановению и распоряжениям Его обязаны мы проводить всю свою жизнь, располагать все свои действия так, чтобы они ни в чём не противоречили воле Божией; но должны всё делать совершенно и нелицемерно, по благоволению Божию, со всем усердием, по писанному: К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах! Вот, как очи рабов обращены на руку господ их, как очи рабы – на руку госпожи её, так очи наши – к Господу, Богу нашему, доколе Он помилует нас (Пс 122:1–2).
Другие препятствия к исполнению воли Божией встречаются нам в различных пороках, или извращениях греховной плоти нашей: именно в недостатке в нас нищеты духовной, или христианского смирения, в недостатке перенесения (в особенности от простых людей или низших нас по рангу) укоризн или оскорблений. Что может быть мерзостнее того, что человек, просвещённый Святым крещением, который молит каждый день Бога, чтобы Его святая воля им и в нём совершалась, свою волю предпочитает Божией воле и хочет, по своему рассуждению, избирать, что он может претерпевать, в тех или других бедствиях пребывая, но не в этих, что терпит, но не так продолжительно, как теперь, и дальше в злостраданиях оставаться не желает. О какие мы безрассудные и бесстыдные люди! Если бы печали и беды были такими, каких мы хотим и желаем себе, то они не были бы для нас тягостны и печальны. Если желаешь истинно благоугодить Богу, то тебе должно молиться о том, и молиться прилежно, чтобы Он наставил тебя туда и в том, где и в чём Ему Самому лучше известно и угодно. Нетерпеливость наша – самое бедственное состояние души; мы часто говорим: «Я готов это терпеть, но того не потерплю; это понесу и поднять готов, но того никогда не соглашусь терпеть и сносить». Дело господина распорядиться, кому из слуг и в какой должности служить ему, а не слу́ги. Блаженный Августин истинно сказал: «Тот превосходнейший из твоих служителей, который не столько желает услышать от тебя то, что ему приятно, сколько желает исполнить то, что от тебя услышит»[226]. Платон же не одобряет общенародного приветствия: «Да поможет тебе Господь в том, чего ты желаешь». «Но гораздо лучше, – говорит он, – следующее приветствие: “Помоги тебе Боже не в том, чего ты хочешь, но в том, чего Бог хочет”. Ибо в этом состоит истинное благочестие: так и ты во всём предавай себя Богу». Благочестивый писатель Фома Кемпийский на вопрос верующего: «Как я должен, Господи, предаваться Тебе и в чём себя оставить?» – отвечает как бы от лица Иисуса Христа: «Предавайся Мне непрерывно и вечно во всём и не исключая ничего; Я хочу, чтобы ты для Меня совершенно всё оставил. Как же ты хочешь совершенно быть соединён со Мной, не подавив воли телесной и душевной? Спеши предаться Мне, предайся всем сердцем и всей душою, и по мере усердия будешь для Меня любезнее и тем более приобретёшь. Многие предают себя, но с исключениями: не хотят во всём положиться на Меня и хлопочут о своём будущем. Некоторые совершенно Мне предаются только до тех пор, пока не встретят искушений, и при первой неудаче отстают от Меня, сами заботясь об удалении беды; много от этого они теряют»[227]. Господи, сколько раз мне отрицаться самого себя, и в каких вещах и делах могу поступать по своей воле? Ты должен отречься от своей воли всегда, всякий час, как в малейших вещах, и в самых важных, без всякого исключения. Иначе как бы мог ты быть Моим, а Я – твоим, если не отречёшься от собственной воли относительно предметов внешних и внутренних вожделений. Чем скорее и доброхотнее сделаешь это, тем лучше благоугодишь, и чем искреннее и усерднее это сделаешь, тем самым докажешь свою близость ко Мне и свою дружбу, и тем большей удостоишься награды. Итак, воля наша ценится не по количеству жертвуемого ею, но по её усердию поделиться с друзьями тем, что есть, а не тем, чего нет, как выразился святой апостол Павел во Втором послании к Коринфянам: если есть усердие, то оно принимается смотря по тому, кто что имеет, а не по тому, чего не имеет (2 Кор 8:12). Если желаешь знать и награду добродетели, то знай, что награда эта выражается в добровольном согласовании своей воли с Божественной (в постоянном повиновении Богу во всех обстоятельствах), а не в многотрудности подвигов и не во множестве их. Поэтому прав блаженный Леон[228]: «Случается, что равняется неравный по своим ценным пожертвованиям, – по своим трудам с последним; так же ум благой может равняться с богатейшими приношениями». Ещё в древности через пророка Исаию Бог обличает (как бы с сожалением!) наши фарисейские (лицемерные) поступки: укажи народу Моему на беззакония его, и дому Иаковлеву – на грехи его. Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу: «Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?» – Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетённых отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо (Ис 58:1–3,6). Подобных людей и теперь находится множество, которые всегда печалятся о своём скорбном и бедном житии, потому что сердце их привязано к временным земным благам, и они ропщут и негодуют, что блага эти не посылаются им от Бога в изобилии: они действительно желают быть причисленными к творящим волю Божию и считаться таковыми; но весьма нерадиво ищут этого, ибо не подчиняют Божией воле свою волю, хотя и тщеславятся этим.
Старший брат Фомы Кемпийского Иоанн, муж благоговейный, обыкновенно повторял: «Хотим быть смиренными, но без презрения; – терпеливыми, но без скорби; – послушными, но без стеснения; – добродетельными, но без трудов; нищими, но без оскудения; – кающимися, но без покаяния и истинного сокрушения сердца; желаем быть любимы, но без благорасположения; чистыми, но без святыни; такое хотение немного лучше нехотения: так, по временам, мы не хотим жить, однако ж и умереть не хотим, так Ангел может справедливо сказать нам на это: “Придёт время, что молить будешь, чтоб не умереть, но умрёшь и нехотя; страдать ужасаетесь и изыти из тела не желаете, как же мне поступить с вами?”» Как отвечать на этот вопрос, учит нас Бернард: «Жить стыжусь, ибо весьма мало успеваю в добрых делах и умереть боюсь, ибо не готов к смерти». Всегда будешь готовым, человек, если только волю свою поручишь воле Божией. А потому каждый из нас в нуждах своих обязан увещевать самого себя, говоря или думая так: «Это послано мне праведным судом Божиим или в наказание за грехи мои, или для наставления меня в добродетельной жизни, или же для большей награды небесной». Кто так рассуждает, что всё это посылает или попускает Сам Бог, милосердный и всеправедный Отец наш, тот будет радоваться в скорбях своих и не будет приписывать их недругам, но единственно милосердному благоволению Божию.
