– Но это же Последняя Битва, – сказал священнослужитель. – В ней подобает участвовать людям.
– Но они в ней и участвуют, – ответил Феттерер. – Через своих представителей, военных.
Священнослужитель поглядел на него с сомнением. Феттерер продолжал: – Вы же не хотите, чтобы эта битва была проиграна, не так ли? Чтобы победил Сатана?
– Разумеется, нет, – пробормотал священник.
– В таком случае мы не имеем права рисковать, – заявил Феттерер. Все правительства согласились с этим, не правда ли? Да, конечно, было бы очень приятно ввести в Армагеддон массированные силы человечества. Весьма символично. Но могли бы мы в этом случае быть уверенными в победе?
Священник попытался что—то возразить, но Феттерер торопливо продолжал: – Нам же неизвестна сила сатанинских полчищ. Мы обязаны бросить в бой все лучшее, что у нас есть. А это означает – автоматические армии, роботы—перехватчики, роботы—танки, водородные бомбы.
Священнослужитель выглядел очень расстроенным. – Но в этом есть что—то недостойное, – сказал он. – Неужели вы не могли бы включить в свои планы людей? – Многие, – сурово произнес священник, – считают, что было ошибкой поручить Последнюю Битву военным. – Извините, – бодро возразил Феттерер, – это пораженческая болтовня. С вашего разрешения…
Он указал на дверь, и священнослужитель печально вышел.
– Ох, уж эти штатские, – вздохнул Феттерер. – Итак, господа, ваши войска готовы?
– Мы готовы сражаться за Него, – пылко произнес генерал Мак—Фи. – Я могу поручиться за каждого автоматического солдата под моим началом. Их металл сверкает, их реле обновлены, аккумуляторы полностью заряжены. Сэр, они буквально рвутся в бой.
– Превосходно, – подвел итог генерал Феттерер. – Остальные приготовления закончены. Телевизионная передача для населения всего земного шара обеспечена. Никто, ни богатый, ни бедный, не будет лишен зрелища Последней Битвы.
– А после битвы… – начал генерал Онгин и умолк, поглядев на Феттерера.
Тот нахмурился. Ему не было известно, что должно произойти после битвы. Этим, по—видимому, займутся религиозные учреждения.
– Вероятно, будет устроен торжественный парад или еще что—нибудь в этом роде, – ответил он неопределенно.
– Вы имеете в виду, что мы будем представлены… Ему? – спросил генерал Делл.
– Точно не знаю, – ответил Феттерер, – но вероятно. Ведь все—таки… Вы понимаете, что я хочу сказать.
– Но как мы должны будем одеться? – растерянно спросил генерал Мак—Фи. – Какая в таких случаях предписана форма одежды?
– Что носят Ангелы? – осведомился Феттерер у Онгина.
– Не знаю, – сказал Онгин.
– Белые одеяния? – предположил генерал Делл.
– Нет, – твердо ответил Феттерер. – Наденем парадную форму, но без орденов.
Генералы кивнули. Это отвечало случаю.
И вот пришел срок.
В великолепном боевом облачении силы Ада двигались по пустыне. Верещали адские флейты, ухали пустотелые барабаны, посылая вперед призрачное воинство. Вздымая слепящие клубы песка, танки—автоматы генерала Мак—Фи ринулись на сатанинского врага. И тут же бомбардировщики—автоматы Делла с визгом пронеслись в вышине, обрушивая бомбы на легионы погибших душ. Феттерер мужественно бросал в бой свою механическую кавалерию. В этот хаос двинулась роботопехота Онгина, и металл сделал все, что способен сделать металл.
Орды адских сил врезались в строй, раздирая в клочья танки и роботов. Автоматические механизмы умирали, мужественно защищая клочок песка. Бомбардировщики Делла падали с небес под ударами падших ангелов, которых вел Мархозий, чьи драконьи крылья закручивали воздух в тайфуны.
Потрепанная шеренга роботов выдерживала натиск гигантских злых духов, которые крушили их, поражая ужасом сердца телезрителей во всем мире, не отводивших зачарованного взгляда от экранов. Роботы дрались как мужчины, как герои, пытаясь оттеснить силы зла.
Астарот выкрикнул приказ, и Бегемот тяжело двинулся в атаку. Велиал во главе клина дьяволов обрушился на заколебавшийся левый фланг генерала Феттерера. Металл визжал, электроны выли в агонии, не выдерживая этого натиска.
В тысяче миль позади фронта генерал Феттерер вытер дрожащей рукой вспотевший лоб, но все так же спокойно и хладнокровно отдавал распоряжения, какие кнопки нажать и какие рукоятки повернуть. И великолепные армии не обманули его ожиданий. Смертельно поврежденные роботы поднимались на ноги и продолжали сражаться. Разбитые, сокрушенные, разнесенные в клочья завывающими дьяволами, роботы все—таки удержали свою позицию. Тут в контратаку был брошен Пятый корпус ветеранов, и вражеский фронт был прорван.
В тысяче миль позади линии огня генералы руководили преследованием.
– Битва выиграна, – прошептал верховный главнокомандующий Феттерер, отрываясь от телевизионного экрана. – Поздравляю, господа.
Генералы устало улыбнулись. Они посмотрели друг на друга и испустили радостный вопль. Армагеддон был выигран, и силы Сатаны побеждены.
Но на их телевизионных экранах что—то происходило.
– Как! Это же… это… – начал генерал Мак—Фи и умолк.
Ибо по полю брани между грудами исковерканного, раздробленного металла шествовала Благодать. Генералы молчали. Благодать коснулась изуродованного робота. И роботы зашевелились по всей дымящейся пустыне. Скрученные, обгорелые, оплавленные куски металла обновлялись. И роботы встали на ноги.
– Мак-Фи, – прошептал верховный главнокомандующий Феттерер. – Нажмите на что—нибудь – пусть они, что ли, на колени опустятся.
Генерал нажал, но дистанционное управление не работало.
А роботы уже воспарили к небесам. Их окружали Ангелы Господни, и роботы—танки, роботопехота, автоматические бомбардировщики возносились все выше и выше.
– Он берет их заживо в рай! – истерически воскликнул Онгин. – Он берет в рай роботов!
– Произошла ошибка, – сказал Феттерер. – Быстрее! Пошлите офицера связи… Нет, мы поедем сами.
Мгновенно был подан самолет, и они понеслись к полю битвы. Но было уже поздно: Армагеддон кончился, роботы исчезли, и Господь со Своим воинством удалился восвояси".
Роберт Шекли
Этот фантастический рассказ – хорошее противоядие против огороднических фантазмов "старца Антония".
Бегство, проповедуемое этим апокрифом, предполагает разлучение не только с городскими квартирами, но и с привычно—каноничным укладом церковной жизни[363]. Это бегство от епископов.
Любимая мысль "старца Антония" состоит в постоянном напоминании о превосходстве "старцев" над предателями—епископами. "Кто обличал впавшее в арианство, монофизитство и прочие ереси священноначалие? Пустынные монахи—отшельники, старцы по—нашему. Поэтому все было сделано, чтобы вытравить старчество из церковной жизни" (с. 134). Ну, а главный борец с ересью Ария кто был? Разве не святой епископ Афанасий Великий? А против Нестория кто восстал? Разве не святитель Кирилл Александрийский? А ересь монофизитов (как раз рожденную монахом Евтихием и ревностно поддерживаемую египетским монашеством) разве не обличал св. римский папа Лев Великий?
Как это и характерно для нынешней реформационной литературы, и книжка про "старца Антония" противопоставляет "простого народа" и предателей—архиереев. "Высшее священноначалие, власть предержащие уже в ересь впали. Но не испорченный народ поддержал праведников" (с. 139). Вообще—то о народном протесте против движения жидовствующих ничего не известно. Протест начался как раз сверху: с новгородского архиепископа Геннадия – второго человека в иерархии тогдашней Русской Церкви.
И вот подобные ядовитые глупости переходят в этой книжке со страницы на страницу. Тут и комсомольские смакования "дорогих машин и неоскудевающих столов высшего духовенства" (с. 274). И разрезы скальпелем в стиле – "Временное правительство приветствовали все, вплоть до высшего архиерейства. Все, кроме старцев, признанных и нет" (с. 141). И личные мемуары, заставляющие вспомнить одного из сыновей Ноя: "Я ему говорю: простите, владыка, а Страшного суда не боитесь? А он мне: то ли будет, то ли нет, а пожить и тут хочется!" (с. 100). И указания на сегодняшние реалии: "Проверку силы ада уже провели, присвоив всем номера. С молчаливого согласия, а то и прямого благословения духовенства вся страна превратилась в лагерь… У каждого храма есть настоятель, над настоятелем – архиерей. Кто только за его спиной стоит?" (сс. 132 и 227).
И все это – ради основного тезиса: "служить вне узаконенной государством церкви" можно (с. 197). Если ты считаешь, что тебя отстранили от служения за твою сверхобычную духовность – то имеешь полное право служить без благословения архиерея.
На упоминание о канонах, устанавливающих епископальную структуру Церкви, следует ответ: "Единственный и неизменный принцип – соблюдение себя" (с. 289).
