Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства

Однако угроза со стороны «народов моря» еще не миновала. Разбитые египтянами, они, тем не менее, захватили, по всей видимости, Кипр. С Кипра они совершили еще одну вылазку. Около 1185 г. до н. э. их орды вторглись в Ханаан и подошли к Египту с той же стороны, откуда при­шли гиксосы пятью веками раньше.

Египтом в то время правил Рамсес III. Собрав в кулак всю египетскую мощь, Рамсес III, затра­тив невероятные усилия, обратил захватчиков в бегство и прогнал из страны. Однако это стало последним достижением, которого суждено было добиться египтянам как великой нации за шесть столетий. Полностью истощенная трехсотлетней борьбой с Митанни, хеттами и «народами моря», египетская нация после смерти в 1156 г. до н. э.[10]Рамсеса III снова впала в летаргию и взяла курс на долгосрочную политику изоляции.

«Народы моря» потерпели поражение от Егип­та, но с ними все еще не было покончено. Часть этих людей, которых египтяне называли «пелесет», осела на побережье к северу от Синайского полуострова. Для израильтян они были — пелишти, а в нашем языке стали филистимлянами.

Для древних греков имел значение только тот народ, который жил на побережье, поскольку именно с ним они вели свою морскую торговлю. Поэтому территория, которую занимали филис­тимляне, плюс все внутренние районы, располо­женные далеко от прибрежной полосы, которые они не занимали, называли по их имени, и до нас это название дошло как «Палестина».

Филистимляне успешно сдерживали проник­новение израильтян на южное побережье. На се­вере то же самое делали сильные финикийские города. Израильтяне оказались запертыми в цен­тральном холмистом районе Ханаана. Наиболь­шей властью они обладали на западном берегу Иордана, где укоренились «колена Рахили»: Манассия — на севере, Вениамин — на юге и Еф­рем — между ними.

Они заключали союзы с другими вторгшими­ся на север племенами, которых описывали как потомков Израиля-Иакова от других его жен, а не от Рахили. Это были Асир, Неффалим, Завулон и Иссахар. Образовались союзы и с племе­нем Дана, воевавшим с филистимлянами вблизи побережья, и с племенами Гада и Рувима на вос­точном берегу Иордана.

Юг наводнили племена Иуды и Симеона (хотя говорят лишь о племени Иуды, поскольку оно быстро поглотило потомков Симеона). Вообще-то племя Иуды представляло собой особый случай. Оно занимало самую южную часть Ханаана, наи­более засушливую и наименее развитую. Члены племени вступали в брак с хананеями, жившими на той же земле, и, хотя в Библии Симеон и Иуда перечислены среди сыновей Иакова, эти племена в действительности никогда не входили в союз израильских племен.

Как бы то ни было, вспоминая прошлое, изра­ильтяне говорили о союзе двенадцати колен, вклю­чая в их число Иуду и Симеона. Возможно, число их не случайно равнялось двенадцати, поскольку с ним связаны различные мистические ассоциации. Это число циклов лунных фаз за один цикл сезо­нов. То есть количество месяцев в году и отсюда — количество зодиакальных созвездий. Для кочевни­ков и охотников логично было измерять время по луне, но для земледельцев все сезоны были важны. Поэтому способы согласования лунного и солнеч­ного календарей были окутаны всякого рода рели­гиозными знаками, в них, естественно, входило и число двенадцать.

Фактически колено Левия было тринадцатым в этом союзе племен, но оно было малочисленно и оккупировало не какую-то соседнюю террито­рию, а скорее горстку городов. Поэтому на него смотрели как на племя, не имевшее территориаль­ной общности, и общее число колен оставалось равным двенадцати. Однако его происхождение прослеживалось от Левия, сына Израиля, и для того чтобы ни у кого не было сомнений, что у Из­раиля было только двенадцать сыновей, колена Ефрема и Манассии стали считать потомками двух внуков Израиля. Эти два внука были сыно­вьями Иосифа, любимого сына Израиля (Ефре­ма и Манассию поэтому иногда объединяют как «колена Иосифа»).

Колена Израиля образовали свободный союз, который можно называть просто Израилем. Союз этот, однако, был действительно свободным, и отдельные племена, кроме случаев крайней не­обходимости, вели себя почти как независимые образования. У каждого были свои традиции и племенные вожди. О некоторых из этих вождей вспоминают предания, описывая их победы над тем или иным врагом. Их называли судьями, по­скольку одной из обязанностей вождя в родоплеменном обществе были судебные разбирательства и вынесение приговоров, воздававших (на что следовало надеяться) всем по справедливости.

В позднейшей истории Израиля эти родоплеменные традиции интерпретировались как часть жизни единой нации. По этой причине разные судьи обязаны были править всеми коленами, один судья за другим. Из-за мистического смыс­ла числа двенадцать было двенадцать судей, хотя от некоторых Библия отделалась одним-двумя стихами, не более. В результате такой неправильной интерпрета­ции расчеты по Книге Судей явно свидетельству­ют, что племенной период длился свыше четырех сотен лет и израильское завоевание происходило около 1450 г. до н. э. Если подойти к делу с (как кажется) более реалистических позиций и исхо­дить из того, что упомянутые колена были неза­висимы и разные судьи вполне могли править одновременно, получается, что племенной период длился менее полутора сотен лет. Это вполне со­гласуется с датировкой израильского завоева­ния — примерно 1200 г. до н. э.

В дополнение к периодически возникавшей не­обходимости защищаться от общего врага мощ­ным фактором, удерживающим эти племена вме­сте, была религия. Трудно сказать, что пред­ставляла собой религия израильтян в те време­на, когда они перешли Иордан, поскольку впо­следствии их религиозные лидеры склонны были приписывать свои усложненные догмы тому при­митивному периоду. Возможно, израильская ре­лигия времен завоевания не слишком сильно от­личалась от религии прочих кочевых племен, и они поклонялись богу грозы, не слишком отли­чавшемуся от других богов[11].

Форма богослужения у пришлых израильтян была примитивной, ей не хватало красок и замыс­ловатого ритуала, успевшего появиться в городах Ханаана с их древними культурными традициями. Суровые сыны пустыни из кочевых племен смотре­ли на ханаанские обычаи как на греховные. Что неудивительно, поскольку сельские жители всегда осуждали замысловатые повадки «порочного горо­да» и осуждают их и в наше время.

Среди израильтян возникли две религиозные партии. Некоторые переняли различные ханаан­ские ритуалы и даже признали ханаанских богов. Другие оставались приверженцами более древних и простых способов поклонения Яхве. Эти послед­ние, мы будем называть их яхвистами, не при­выкли к искусно вырезанным деревянным или каменным фигурам (идолам), изображавшим бо­гов. Именно против обожествления идолов они в основном яростно и выступали.

Библия отражает воззрения яхвистов и, воз­можно, придает им большую значимость, чем они имели на самом деле. В течение шестисот лет пос­ле израильского завоевания яхвисты представля­ли собой партию меньшинства и обычно мало влияли на израильских вождей.

На ранней стадии племенного строя наиболее могущественным было колено Ефрема, и его са­мый почитаемый культовый центр находился у города Силома. Силом находился в 20 милях к северу от Иерусалима. Почему его выбрали в ка­честве святого места, неизвестно. Археологичес­кие находки свидетельствуют, что место, где на­ходился Силом, было безлюдно вплоть до завоевания израильтянами. Может быть, израиль­тяне умышленно выбрали такой необжитой учас­ток, чтобы создать центр поклонения в месте, не связанном с обычаями хананеев. 

 Другие колена демонстрировали свою привер­женность племенному союзу, принося подобаю­щие жертвы у Силома, а в установленное время к святому месту шли паломники из разных колен.

Среди общих врагов, заставлявших союзные племена держаться вместе, были, разумеется, хананеи — они все еще были сильны на севере, даже после того как Центральный Ханаан был завоеван «коленами Рахили». Северных хананеев, возможно, поддерживали богатые города по­бережья. В результате набега на юг «народов моря» эти города были опустошены, но первым оправился город Сидон. Расположенный в 40 милях к югу от Библа, он стал теперь главным городом области, позднее названной Финикией. Поэтому в Книге Судей хананеи с побережья упо­минаются под именем сидонян.

Другим врагом, одновременно и более опас­ным, и более ненавистным, были филистимляне. Между филистимлянами и израильтянами встал барьер в виде обряда обрезания — отсечения крайней плоти пениса.

Кажется, первыми этот обряд стали практи­ковать египтяне. Хананеи переняли его за те сто­летия, пока подчинялись Египту, а израильтя­не — когда пришли на их землю. Вполне возмож­но, что обрезание берет свое начало из обряда плодородия или служило заменой принесения в жертву человека, но позднее израильтяне отнес­ли эту церемонию к Аврааму и рассматривали ее как форму выполнения завета (договора) с Бо­гом, но которому Ханаан был отдан им на закон­ном основании.