Мистер Динсмор был необыкновенно хорошим чтецом и прильнув к нему, Элси слушала прекрасные строки Священного Писания, как другой может слушать звуки мягкой, чарующей музыки.
- А теперь, папа, двадцать третью главу Луки, если тебе не трудно, — попросила она, когда он закончил.
Он открыл и прочел без единого замечания. Когда же он закончил чтение и отложил книгу в сторону, заметил, что на длинных шелковистых ресничках дрожали слезы. Глаза ее были закрыты, и если бы не эти предательские капельки, он бы подумал, что она спит.
— Боюсь, что это тебя опечалило, моя крошка, — проговорил он, вытирая ей глазки и целуя ее.
— Нет, папочка, ох, нет! — живо ответила девочка. — Спасибо тебе большое за чтение, я теперь чувствую себя намного лучше.
— Почему ты выбрала именно эти главы? — с любопытством спросил он.
— Потому что они об Иисусе, папа, и говорят о том, с какой кротостью и терпением Он переносил Свои печали и страдания. Ох, папа, если бы я только могла быть, как Он! Я непохожа на Него, но Слово Его делает меня более терпеливой и прощающей, доброй и нежной, когда мы читаем об Иисусе, как Он прощал своих убийц и насколько добр был ко всем.
— Ты думаешь про Артура? Мне было бы очень трудно простить его. Разве ты можешь это сделать?
— Да, папа, я думаю, что могу. Я молилась о нем и просила Господа, чтобы Он помог мне простить его и любить.
— Он обращался с тобой очень скверно, я теперь все об этом знаю.
И в ответ на ее удивленно-вопросительный взгляд, он рассказал ей обо всем, что произошло в этот вечер в библиотеке и в гостиной.
— И он меня ненавидит, папа? — жалостливо спросила Элси, и слезы показались у нее на глазах. — Почему он так относится ко мне? Я всегда старалась быть с ним доброй.
— Да, я это знаю, — ответил он. — Ты всегда платила ему добром, и я не вижу другой причины кроме той, что иногда ты вынуждена была быть свидетелем против него.
— Да, папа, несколько раз, когда он всю свою вину сваливал на маленького Уолтера или на бедного Джима.
— Ты была права, — ответил отец, лаская ее. — И у него не будет больше возможности срывать на тебе свое зло, так как его немедленно отправят в школу.
— Ох, папа! — Мне так жаль его, бедный парнишка! Это, должно быть, так жутко оказаться одному среди незнакомых. Папа, пожалуйста, попроси дедушку простить его, только еще разочек, и я не думаю, что он опять будет так себя вести.
— Нет, доченька, ничего подобного я делать не буду, — решительно ответил он. — Я думаю, что это пойдет ему только на пользу. Там рядом с ним не будет матери, которая постоянно потакает ему во всем. Да и кроме того, я не могу быть за тебя спокойным до тех пор, пока он находится здесь. Я настоял на том, чтобы он был отправлен из дома. В противном случае мы с тобой вынуждены будем оставить этот дом и поселиться в каком-нибудь другом месте.
— Ох, папа, как бы это было замечательно, чтобы у нас был наш отдельный дом! — возбужденно воскликнула девочка. — Ты когда-нибудь сделаешь так?
— А ты бы этого хотела? — спросил он.
— О, да, папа, очень даже сильно! Когда ты это сделаешь, папа?
— Я не знаю, пташечка, когда-нибудь, если мы оба будем живы. Возможно, когда ты будешь достаточно взрослой, чтобы быть моей хозяюшкой.
— Но тогда придется так долго-долго ждать, папа, — и радостное возбуждение исчезло с ее лица, и на нем опять появились бледность и страдание.
— Возможно, мы не будем этого дожидаться, милая, — сказал он примирительным тоном, ласково проводя рукой по ее кудряшкам и щеке.
— Я думаю, возможно, я постараюсь убедить мисс Стивенс позаботиться о нашем доме. Может быть, я спрошу ее? — озорным тоном добавил он.
— Ох, папа, нет! Тогда все испортится! — Элси покраснела и выглядела очень удивленной. — Я думаю, что мисс Стивенс обидится, если кто-нибудь ей предложит занять место хозяйки.
— Нет, я думаю не обидится, если ей это предложу я, — ответил мистер Динсмор. — Но тебе нечего беспокоиться, у меня нет никакого настроения делать это.
— Теперь, доченька, я должен опять смочить твою ножку этим составом, а затем положить тебя в кровать, ты должна постараться уснуть.
— Сначала надо помолиться, папа, ты знаешь, — и она попыталась слезть на пол. Но он быстро удержал ее.
— Нет, доченька, ты не сможешь сегодня стать на колени, — возразил он. — И так как это не требуется, то поза не имеет большого значения, потому что Бог смотрит не на твою позу, а на сердце.
— Я знаю, папа, но я предпочитаю стать на колени, если могу, и если можно, то я лучше попробую.
— Нет, я не разрешаю тебе этого делать, — решительно ответил он. — Ты можешь помолиться здесь, пока я держу тебя на руках, или потом, когда я положу тебя на кровать.
— Тогда я помолюсь в постели, папа, — послушно ответила девочка.
Тихо и терпеливо ожидала она, пока няня с отцом меняли ей повязку и подготавливали ко сну, когда же он положил ее в постель и заботливо укрыл, она стали молиться. А отец сидел тихонько рядом и прислушивался к тихому шепоту губ.
— Я думаю, что ты молилась не только за Артура, но и за меня тоже, — заметил он, когда она закончила. — О чем ты просила для меня?
— Как и всегда, я просила о том, чтобы ты полюбил Иисуса и чтобы был счастливым как в этом мире, так и в будущем.
— Благодарю тебя, но почему тебе так хочется, чтобы я любил Его? Меня бы нисколько не беспокоило, если бы и ты не любила Его, а любила бы и слушалась бы только меня.
Неожиданно слеза покатилась по ее щеке и упала на подушку. Она ответила слегка дрогнувшим голосом.
— Я знаю, папа, что никто не может попасть на небо, если не любит Иисуса, и не может быть на самом деле счастливым нигде, потому что так говорит Библия. Папа, ты всегда наказываешь меня, когда я непослушна тебе, а Библия говорит, что Бог является нашим Отцом и Он будет наказывать нас, если мы будем Ему непослушны. Одна из Его заповедей говорит: «Возлюби Господа Бога всем сердцем своим» (Мф. 22:37), а в другом месте сказано: «Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и Рожденного от Него» (1 Ин. 5:1).
Он ничего не ответил, но лицо его стало почти суровым, настолько он стал серьезным. Элси боялась, что расстроила отца.
— Дорогой папочка, — сказала она, протягивая ему свою руку, — я боюсь, что сказала то, что не должна была бы. Ты сердишься на меня?
— Нет, доченька, — и он, нагнувшись, поцеловал ее в щечку, — но ты не должна больше разговаривать. Я хочу, чтобы ты закрыла глазки и уснула.
Она обняла его за шею и, прижавшись, сказала:
— Спокойной ночи, дорогой мой, милый папа, я люблю тебя очень сильно. — Затем отвернулась, закрыла глаза и через некоторое время сладко уснула.
На следующее утро после завтрака маленькие гости стали проситься повидать Элси. Она чувствовала себя намного лучше, только отец запретил ей опускать ногу вниз. Элси была одета и лежала на диване, а нога ее покоилась на подушке. Она была очень рада видеть всех, весело улыбалась, словно ничто не беспокоило ее. На все соболезнования девочка отвечала, что не очень расстроена, так как боль прошла. Папа и все остальные были очень внимательны к ней, и доктор выразил надежду, что через несколько недель она опять сможет бегать.
Все собравшиеся вокруг нее весело смеялись и переговаривались. Вошел мистер Динсмор и, подойдя поближе, сказал:
— Элси, у меня есть дело в городе, но так как я обещал сегодня постоянно быть с тобой, то я поручу кому-нибудь сделать это за меня, если ты не хочешь пустить меня часа на два. Как ты думаешь, сможешь ли ты так долго пробыть без своего папы? Будет так, как ты скажешь.
— Ты знаешь папа, что я бы с удовольствием была с тобой, — улыбаясь, ответила она, — но я буду довольна тем решением, которое ты примешь, ты всегда знаешь лучше.
— Вот ответ моей родной малышки, — и он потрепал ее по щеке. — Тогда я оставлю с тобой твоих маленьких друзей, чтобы они поразвлекали тебя немножко. И думаю, что ты не будешь жалеть, когда я вернусь, что позволила мне поступить так, как я считаю лучше А теперь поцелуй меня на прощанье. Тетушка Хлоя, позаботься о ней и смотри, чтобы она не переутомилась.
Подойдя к двери, он опять оглянулся, и Элси послала ему воздушный поцелуй.
Прошло еще немного времени, и тетушка Хлоя заметила, что ее пациентка устала, тогда она предложила всем выйти из комнаты, за исключением Герберта, который по просьбе Элси остался с ней. Герберт сел и кресло-качалку рядышком с диваном. Он старался изо всех сил развлечь Элси, чтобы она отвлеклась от боли. Он читал ей вслух книжку, а временами останавливался, чтобы поговорить.
Много часов Элси провела возле его постели: читала, разговаривала или просто пела ему. Теперь он очень обрадовался возможности, хоть как-то отплатить ей за ее доброту.
Им всегда было хорошо вместе, и время прошло настолько приятно и быстро, что когда возвратился мистер Динсмор, они оба были очень удивлены.
