Из–за грязи под водой не было ничего видно, и Джону пришлось ориентироваться по компасу, прикрепленному к его маске. Он преодолевал бурное течение, медленно продвигаясь вдоль илистого дна, время от времени попадая в водовороты. Когда он вынырнул, то обнаружил, что недооценил силы течения. Он все еще был в полутора десятках метрах от берега и намного ниже по течению от того места, где в рыбацкой одежде, чтобы избежать всяких подозрений, его ждала Кео. Измученный, Джон поплыл обратно на тайскую сторону.
Он снова вошел в воду намного выше по течению. Позвольте мне привести здесь его собственные слова: «Я смог переплыть реку и вынырнул на отмели. Кео, казалось, уже отчаялась и удрученно смотрела куда–то вдаль. Я закричал что было сил. Она повернулась, увидела меня, бросилась бежать ко мне и упала в мои объятия». Кео никогда не училась плавать, так что Джон надел на нее слегка надутый спасательный жилет и вставил ей в рот одну из двух трубок акваланга. Лицом вверх, под самой поверхностью воды, привязанные друг к другу специальным ремнем, они благодаря усилиям Джона продвигались в воде к другому берегу. Они вместе отчаянно боролись и наконец усталые до изнеможения рухнули на песчаный берег на другой стороне — в Таиланде!
История Джона — пример отождествления Еммануила с нами в наших самых страшных бедствиях. Наш Господь — не тот бог, который стоит в стороне и не желает вмешиваться, но Бог, Который так нас любит, что готов погрузиться в бурные и мутные воды человеческой жизни, отождествившись с нами во всем:
• в самом Своем зачатии, погруженный в утробные воды во чреве Девы Марии,
• в Своем рождении и младенчестве, скитаясь в поисках убежища от бурлящих вод изданного царем Иродом безумного приказа об убийстве;
• в Своем отрочестве, проходя в учении сквозь воды роста и развития, вырастая в послушании земным родителям и церковным властям;
• в тридцатилетнем возрасте, утопая в потоках невежества, впитывая Священное Писание и насыщаясь терпением и Божественной мудростью;
• на протяжении всей Своей жизни и служения, окунаясь в загрязненные воды исковерканных грехом жизней, погружаясь в воды крещения вместе с грешниками, отваживаясь пить и есть вместе с ними, не боясь их нечистоты;
• и, наконец, утопая в потоках лжи, отвержения и предательства, погрузившись в мрачные глубины самой смерти… даже смерти крестной.
• Распятие: в нашем страдании Господь с нами и для нас, всегда и во всем, даже когда Ему приходится платить за это огромную цену Собственной жизни. Мы теперь достигли самого сердца Евангелия — распятия. Господь до последнего предела отождествил Себя с худшими из нас, когда Его распяли с двумя преступниками. Здесь, погружаясь в еще более глубокую пучину, чем когда–либо прежде, «за претерпение смерти увенчан славою и честию Иисус, Который немного был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евреям 2:9).
Отождествление в смерти имеет основополагающее значение: недаром автор Послания к Евреям говорит нам: «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть, диавола, и избавить тех, которые от страха смерти чрез всю жизнь были подвержены рабству… Посему Он должен был во всем уподобиться братиям… Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (2:14–15, 17–18). Здесь полнейшее отождествление с нами, наивысшее доказательство того, что Бог понимает нашу боль и наши страдания. Значение этого и других отрывков апостольского послания в том, что, поскольку Бог теперь понимает абсолютно все, нам нужно без всяких сомнений, всегда, что бы с нами ни происходило, приносить это Ему. Ведь Он побуждает нас: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евреям 4:16).
Мы не передадим настоящий смысл этого приглашения, если сведем смерть Христа к искуплению за грехи. Разумеется, крест означает, что Иисус умер за наши грехи; но если мы этим и ограничим смысл распятия, то упустим в своей проповеди и наставлении то, в чем нуждаются миллионы страдающих людей. Потому что Своей крестной смертью Христос примиряет с Богом как грешников, так и страждущих. Спускаясь в преисподнюю, Иисус принес нам очищение от той виновности за содеянные грехи, к которой мы приговорены совестью. Но, кроме того, Он принес еще и исцеление нашим больным воспоминаниям, которые, поднимаясь, истязают и порабощают нашу личность. Многие из этих воспоминаний берут начало в несправедливости и слабости, не являющихся результатом нашего выбора. Мы скорее были жертвами греховного выбора других людей. И именно такой жертвой чужого выбора
Христос позволил сделать Себя в распятии. Он по доброй воле стал объектом наивысшего наказания за наши грехи, пережив и самое болезненное в нашей жизни — незаслуженные и несправедливые страдания. Господь намеренно покорился двойной тайне греха и страдания. Наша проповедь будет слишком большим упрощением, если об искуплении мы говорим в ней только как о прощении грехов.
Кто–то сразу же спросит: «О чьих грехах вы говорите?» В приведенном в главе 3 отрывке из Евангелия от Матфея, где идет речь о грехах против детей, дальше Иисус говорит: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит» (18:7). Да, мы все грешники и все нуждаемся в прощении, которое дается нам крестной смертью Спасителя. Но потому, что против нас тоже совершались грехи, нам в распятии нужно уверение, что Господь понимает те сложные и противоречивые чувства, которые мы испытываем, понимает царящий в наших душах ад запутанных эмоций, извергаемых нашими неисцеленными воспоминаниями.
Одним из самых болезненных моментов в моей практике консультанта был разговор с молодой женщиной, сквозь рыдания рассказавшей мне о том, что с ней случилось. Джуди услышала проповедь одного широко известного проповедника–евангелиста и пришла к нему за советом. С огромным трудом и мучениями она рассказала ему о своем отце–пасторе, который с тех пор, как ей исполнилось шесть лет, много раз приставал к ней с сексуальными домогательствами. Она поведала в своей исповеди о хаосе чувств, постоянно ввергавших ее в состояние уныния и духовного упадка: о беспорядочной мешанине вины, стыда, сексуального безразличия, гнева и печали. Проповедник тут же ответил, что ей надо «покаяться за свою часть» случившегося и тогда Бог «выправит» ее чувства. Он уверенно развивал «план спасения» и был так увлечен своими ответами, что не сумел услышать вопросов этой женщины или полнее узнать о ее жизни — в частности о том, что, когда Джуди было всего три года, ее мать в припадке ярости сломала девочке ногу.
Милость Божия настолько чудесна, что, несмотря на нездоровую обстановку в семье, эта молодая женщина стала настоящей христианкой. Она смогла простить родителей и пережить новое рождение во Христе. Но она чрезвычайно нуждалась в исцелении от отвратительных шрамов прошлого и в том, чтобы научиться совсем по–новому общаться с Богом, другими людьми и самой собой.
Вот почему проповедь о всей полноте значения креста так важна для создания обстановки доверия, необходимой для исцеления памяти. Как об этом замечательно говорится в древнем литургическом тексте: «Верою в Его кровь получаем мы прощение грехов и всякое иное благо от Его страданий». Нам надо быть уверенными в том, что Благая весть в нашем изложении включает и это «иное благо», в котором нуждается так много израненных душ. Впервые проповедуя в синагоге, Иисус, как сообщает евангелист Лука, провозглашает Благую весть, включающую описание Мессии из пророчества Исайи (см. Ис&йя 61:1–2): «Он… послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу» (Луки 4:18). Конечно же, в наших церковных общинах страдающим людям с сокрушенными сердцами надо знать, что Господь принял на Себя все наши горести и слабости точно так же, как и наши грехи.
• Жить реальностью — реальностью сочувствующего и понимающего Христа. Что все это значит? Как это влияет на нашу жизнь? И каким образом создает целительную атмосферу, о которой мы говорили? Это меняет наши взгляды и чувства в отношении Бога и создает обстановку доверия, в которой способны всплыть глубоко запрятанные воспоминания.
Почему это так? Потому что, воплотившись, Бог знает теперь наши человеческие чувства. Конечно же, Бог всегда знал их, поскольку Бог есть Бог, Он всеведущ. Тогда почему же мы можем сказать — теперь! Не означает ли это, что Ему пришлось научиться чему–то новому, не делает ли это Его не столь совершенным, а значит, менее Божественным? Бог, конечно же, обо всем знал всегда; но теперь Он получил действенное знание, основанное на личном опыте. Тот замечательный отрывок из Послания к Евреям, который мы привели выше, означает, что благодаря страданиям Христа Господь теперь знает и понимает нас в еще более глубоком смысле. Я не склонен пользоваться примерами из своей жизни, но один очень личный пример я все–таки приведу, поскольку не знаю другого, который объяснил бы, что я имею в виду.
