В то самое время, как и на юге и особенно на севере России покушения Рима имели такой неудачный исход, они увенчались было некоторым успехом на западной границе нашего отечества – в Литве, куда начинали уже тогда проникать первые лучи православия из России. Знатнейший из князей, управлявших тогда Литвою, Миндовг, враждуя на племянников своих Товтивила и Эдивида, хотел их умертвить. Но они бежали к Даниилу Романовичу галицкому, за которым была в супружестве родная их сестра. Даниил дал им войско, и Товтевил, опустошив некоторые области литовские, с пленниками прибыл в Ригу просить себе помощи против дяди и там принял крещение по латинскому обряду. Миндовг поспешил послать к магистру ливонских рыцарей, Рижскому епископу, богатые дары и умолял его, чтобы он или умертвил Товтивила, или изгнал. Но магистр отвечал: «Ты не избавишься от врага и не одолеешь его, если не пошлешь к папе Римскому и не примешь крещения». Миндовг последовал совету и крестился. Это было в 1251 г. Вслед за тем немедленно папа Иннокентий IV принял Миндовга и все царство его под покровительство святого Петра, повелел епископу Кульмскому венчать Миндовга на королевство, поставить для Литвы епископа и устроить в ней кафедральную церковь; предписал, чтобы королю литовскому, как принявшему христианскую веру, никто не причинял огорчений, чтобы во владениях литовских церковная десятина была взимаема умеренно и без притеснений и чтобы епископы Рижский и другие старались обращать к христианству даже смежных с королевством Литовским неверных; наконец чрез три года по просьбе Миндовга, построившего на собственное иждивение кафедральную церковь и обогатившего ее дарами, принял ее вместе с ее епископом в свое непосредственное ведение. А преемник Иннокентия папа Александр IV разрешил (в 1255 г.) Миндовгу воевать против России и ее обитателей, остающихся в неверии, и наперед утвердил за ним все те области, которыми он завладеет. Впрочем, все это: как обращение, так и некоторое усердие Миндовга к римской вере были совершенно притворные. Сначала он только втайне поклонялся своим прежним богам, нося имя христианина, а потом начал и открыто держаться язычества, изменив христианству, приносил жертвы богам и наблюдал все прочие языческие обычаи литовского народа. Детям своим – известному Воишелгу и дочери, которую выдал за галицкого князя Шварна, сына Даниилова, нимало не препятствовал исповедовать православие. По смерти же Миндовга (1263) самые следы латинства надолго исчезли в земле Литовской.
С трех сторон – с юга, севера и запада, с каких пыталось латинство проникнуть в наши пределы около половины XIII в., – оно продолжало свои такого же рода попытки в XIV и в 1-й половине XV в., и большею частию не без успеха.
На юге России, в княжестве Галицком, пока там царствовал род Даниила Романовича галицкого, православие оставалось постоянно господствующим и не знало никаких стеснений. Но с 1336 г., когда скончался последний из потомков Данииловых – Георгий, который титуловал себя князем всей Малой России, обстоятельства Галиции изменились. Сначала она признала над собою власть племянника последнего своего князя – от сестры его Марии, бывшей за мазовецким князем Тройденом, – по имени Болеслава, с тем чтобы он не нарушал древних прав и привилегий страны и не касался ее вероисповедания. Но Болеслав, хотя, по всей вероятности, был рожден и воспитан своею материю в православии, вследствие убеждений папы еще в 1326 г. сделался последователем Римской Церкви и начал принуждать к тому же новых своих подданных и этими своими действиями, равно как своими тяжкими налогами, своею распутною жизнию, своим пристрастием киноземцам, которыми окружил себя, – полякам, чехам и немцам до того раздражил народ, что чрез два-три года своего княжения был отравлен. По смерти Болеслава Галициею овладел (за исключением, впрочем, Владимира, Холма, Луцка, Бреста, отошедших под власть князей литовских) свояк его, польский король Казимир (1340), обещаясь управлять ею на тех же самых условиях, на которых она некогда отдалась прежнему своему князю, но также не сдержал слова. Его притеснения, особенно по делам веры, вскоре вынудили русских обратиться с просьбою к татарам и при помощи их свергнуть с себя (1341 или 1344 г.) ненавистное иго, по крайней мере на несколько лет. В 1349 г. Казимир снова с сильным войском овладел Галициею и ненадолго даже всею Волынскою землею и вслед за тем, по выражению современного летописца новгородского, много зла сотворил христианам (т. е. православным), а церкви святые претворил в латынское богомерзкое служение. Может быть, это свидетельство нашего северного летописца, который мог судить о событиях на Волыни только по слухам, преувеличено. Но и по свидетельству польских историков, Казимир, основав в 1361 г. латинское архиепископство во Львове, отнял у православных их соборную церковь и обратил ее в латинский костел – в кафедру для своего нового архиепископа или митрополита. Этот латинский митрополит, какой-то Християн, без сомнения, прежде всего назначался для поляков, получивших имения в Галиции или служивших в ней, и для немцев, которые и в прежние времена обитали в некоторых городах земли Галицкой, а теперь еще в большем количестве переселились в нее по приглашению Казимира, но мог предназначаться и для коренных обитателей страны, которых рассчитывали обращать от православия к римской вере. Под конец своей жизни Казимир показал опыты своей веротерпимости. Он дал (1376) армянам, издавна обитавшим в Галиции, грамоту, которою обеспечивал им свободное исповедание веры и дозволял построить для себя в Львове соборный храм и при нем жилище для епископа. А чрез несколько времени отнесся к Константинопольскому патриарху и просил для православных своих подданных поставить особого митрополита Галицкого, угрожая в противном случае обратить их к римской вере. И эта просьба, как мы знаем, была уважена: в Галич поставлен был (1371) особый митрополит – какой-то присланный Казимиром из Малой России епископ Антоний с подчинением ему четырех епархий: Холмской, Туровской, Перемышльской и Владимирской. Отсюда очевидно, что хотя православные при Казимире и были притесняемы на Волыни, но отнюдь не были совращены в латинство и имели у себя четырех епископов и пятого митрополита. По смерти польского короля Казимира Галиция имела у себя собственного, русского князя – Владислава Опольского (1370–1379). Но и этот князь был римской веры и в первый же год своего княжения, желая показать свое усердие к ней, подарил францисканам принадлежавший ему дом во Львове для жилища их при латинском костеле. Между тем папа, получая разноречивые известия о римских церквах в Галиче, Перемышле, Владимире и Холме, писал (в июле 1372 г.) епископам Гнезненскому, Краковскому и Плоцкому, чтобы они разузнали и известили его, находятся ли в означенных городах кафедральные церкви или только приходские и имеют ли они прихожан (an populum christianum habeant [1]). А когда получил сведение, что нет там ни кафедральных, ни приходских церквей, ни священнослужителей римского обряда, напротив, существуют кафедральные соборы и епископы русские – православные, то немедленно повелел (в августе 1372 г.) Краковскому епископу, чтобы он апостольскою властию совершенно удалил всех русских – схизматических – епископов от их церквей и от их епископств. Неизвестно, исполнено ли и в какой мере это распоряжение папы; изгнаны ли были тогда православные епископы совсем из своих епархий или только лишены своих соборных церквей. Но чрез два с небольшим года галицкий князь Владислав испросил у папы Григория XI позволение основать как бы взамен православных латинские епископии в Галиче, Перемышле, Владимире и Холме с возведением Галича на степень митрополии или архиепископства и тогда же обратил в Галиче православный кафедральный собор в собор латинский, наделив его разными имениями и десятинами. А папа, давая разрешение основать означенные епископства, писал, что будто в тех местах издавна существовали кафедры латинских иерархов и только временно были отняты схизматическими епископами. С 1375 г. в Галиче латинский архиепископ действительно начал существовать и назывался то Галицким, то Львовским (по Львову, где первоначально основана была латинская архиепископия при Казимире и куда вскоре она снова перенесена из Галича). Существовал также латинский епископ, по крайней мере с 1384 г. или 1390 г., и в Перемышле. Но во Владимире и Холме латинские епископии были основаны при галицком князе Владиславе, по всей вероятности, только номинально, как In partibus Infidelium [2]: иначе не мог основать их этот князь в городах, не находившихся в его владениях. Вскоре затем нахлынули в Галицию странствующие братия ордена доминиканцев и папа предоставил им (1378) некоторые монастыри, находившиеся в Галицкой Руси и Валахии. С 1379 г. Галиция перешла под власть венгров, а с 1387 г. снова подпала под владычество польское, и латинский элемент все более и более в ней усиливался. Буллою папы Урбана VI для Галицкой Руси и соседственной ей Валахии назначен в 1381 г. особый латинский инквизитор. Венгерская королева Мария в самый год (1384) восшествия своего на престол по смерти отца своего Людовика подарила латинскому епископу Перемышльской епархии разные имения. Польская королева Ядвига вызвала (1390) из Праги монахов бенедиктинского ордена в Краков и устроила для них здесь монастырь Святого Креста с целию, чтобы они отправляли богослужение на славянском языке и тем удобнее привлекали к Римской Церкви православных русинов, показывая им возможность совмещать любимое ими славянское богослужение с верованиями латинства. Перемышльский епископ Матфей дал грамоту (1406), чтобы в Перемышльской и Галицкой епархиях, как заведено изначала, брать с верующих вместо десятины определенную небольшую сумму и чтобы чрез это «народ католический охотнее переселялся в те области России и тем сильнее подавлял русских и других схизматиков, там обитающих». Что касается до Ягайлы, или Ягелла, мужа польской королевы Ядвиги, то он сначала, по-видимому, имел веротерпимость. Он сам ходатайствовал (1393–1398) пред Константинопольским патриархом, чтобы для Галиции поставлен был православный митрополит, именно Луцкий епископ Иоанн. Но оказалось, что король действовал тут из собственного интереса: епископ обязался представить ему в случае успеха значительный подарок. Известно также, что Ягайло был очень расположен к русскому митрополиту Киприану, совещался с ним о соединении Церквей, и оба писали о своем намерении к Константинопольскому патриарху. Но патриарх по военным обстоятельствам Греческой империи советовал (1397) отложить осуществление этого намерения, а просил Ягайлу соединиться прежде с венгерским королем и прогнать турок из пределов империи. В последующее время начались открытые притеснения для православных жителей Галиции со стороны короля Ягайлы: так, в 1413 г. он отнял у них в Перемышле соборную церковь, построенную из тесаного камня, обратил ее в костел и отдал латинскому епископу, приказав в то же время выбросить из гробов тела русинов, которые были погребены в ней. Правда, дал Ягайло (1432) и православным обитателям города Львова, желая по обстоятельствам более расположить их к себе, привилегию, или грамоту, чтобы никого из них не принуждать к принятию латинского исповедания и чтобы церкви их не были разоряемы и опустошаемы. Но эта самая грамота уже заставляет предполагать, что тогда православные в Галиции были принуждаемы к латинству и церкви их подвергались грабежу и разорению. Сын Ягайлы, король польский Владислав III, в своей жалованной грамоте (1443) греко-русскому духовенству о сравнении его с духовенством римским по случаю Флорентийской унии прямо говорит, что прежде православные в подвластных ему областях, следовательно в Галиции, действительно терпели притеснения за свои отличия в вере. Впрочем, надобно заметить, что, несмотря на все усилия ревнителей латинства утвердить его в Галиции, число церквей этого исповедания было в ней очень ограничено даже к концу XIV и в начале XV в,, а следовательно, и число прихожан, которые притом, судя по приведенным выше словам Перемышльского епископа Матфея, состояли преимущественно, если не исключительно из католиков-переселенцев, что православные, при всех стеснениях, продолжали иметь у себя своих епископов в тех самых городах, где со времен Владислава Опольского учреждены были латинские епископства, и что есть следы существования даже православной митрополии Галицкой до самого конца настоящего периода.
