Странная у тебя жизнь впереди, — сказала она. — Вроде короткая, но на самом краю вечности что-то выхватит тебя из потока времени, дальше не вижу, семерка не пускает, — бабушка смотрела сквозь меня и как будто говорила сама с собой.
Ба, о чем ты говоришь?
Не слушай меня, миленький, это я так, со своими мыслями говорю…
Тогда я не придал значения бабушкиным словам. Эти слова и свой сон я вспомнил лишь через семнадцать лет, в другом месте и при других обстоятельствах. Но об этом отдельный рассказ.
А пока я постигал бабушкину науку и учился работать с травами. Бабушка позволяла мне помогать в сборе трав, приготовлении лекарств и сама неизменно наблюдала за этим процессом. Но одного меня до работы не допускала и, несмотря на все просьбы, не разрешала лечить.
— Мал ты еще, — говорила она. — Знаешь мало, да и люди тебе не поверят. Человеческий разум так устроен, что люди больше верят глазам, чем сердцу Какой же взрослый захочет лечиться у ребенка?
— Сходи-ка на чердак да мелисы пару стеблей истолки — возьми, которые высохли хорошо, — попросила бабушка.
Я тщательно истолок стебли мелисы, просеял через сито и принес бабушке. Она готовила лекарство от астмы. Сейчас, стоя у печурки, бабушка разогревала мед в глиняном горшочке. Когда мед разогрелся, она высыпала в него толченую мелису и тщательно перемешала деревянной лопаточкой со словами:
— Когда лекарство готовишь, каждую травку надо в свое время класть — сначала слабые, потом более сильные. Если мы все травы кучей сложим, то сильные не дадут слабым силу выделить. Вот мелиса, трава нежная, мы ее первую положили. А минут через десять липовый цвет добавим. Возьми-ка ступочку да липовые цветочки приготовь. Теперь медок должен сутки в холоде постоять, потом мы его снова разогреем и цветки тысячелистника положим. А как медок настоится, через недельку смешаем его с настоем корня девясила. Будет больной тот медок по ложечке два-три раза в день принимать и поправится. Липовый цвет ему легкие разогреет и размягчит, всю слизь выгонит, мелиса их успокоит, тысячелистник инфекцию убьет, а девясил силы добавит. Вот человек и поправится. От любой простуды такой состав хорош и от сердечных болезней помогает.
"ЗДРАВСТВУЙ, ВСЯКАЯ ТВАРЬ…"
В семь лет я уже хорошо знал травы, особенности их сбора, хранения и приготовления. Но одного собирать травы бабушка меня не пускала.
— Луг тебя еще не знает, — говорила она. — Каждый лекарь, прежде чем травы собирать, должен с лугом подружиться. А потом помощника себе из мира растений завести.
Как-то днем бабушка позвала меня и сказала:
Пойдем с лугом знакомиться.
Так он меня давно знает, — обиделся я. — Ведь каждый день там бываю!
Знать-то знает, — улыбнулась бабушка, — да не признает, за своего не считает. Ты вот тоже — сколько ребят знаешь, а с каждым ли делиться захочешь?
Я должен был признаться, что не с каждым. Мы вышли на луг, сели на траву, и бабушка достала из корзиночки кусочки хлеба, бутылку с водой, семена трав, завернутые в бумагу. Она раскрошила хлеб и бросила несколько кусочков в разные стороны.
— Здравствуй, лужок, здравствуйте, травки, здравствуй, всякая тварь лесная и луговая, — заговорила бабушка. — Давно мы друг друга знаем. Вот пришла к вам в гости, гостинцев принесла. — Бабушка бросила в стороны еще несколько кусочков хлеба и немного семян. — Внучка с собой привела, хочу, чтобы знали его, за своего принимали. — Она встала на колени, поклонилась травам. Потом велела мне бросить несколько щепоток семян на землю, затем продолжила. — Любите его, как меня любите, помогайте, как мне помогаете, взрастут травы из семян посеянных, зашелестят на ветерке, передадут жизнь и память другим. А подрастет внучек, меня заменит и вас не обидит.
Бабушка достала из корзинки засохший стебелек тысячелистника и протянула к травам. Кончики трав наклонились навстречу стеблю, бабушка погладила их рукой и коснулась стеблем земли. Из травы тут же вынырнула шустрая зеленовато-серая ящерица, оперлась лапками о стебелек, который бабушка держала в руках, и уставилась на меня бусинками глаз. От этого взгляда мне стало не по себе. Бабушка улыбнулась:
Ну вот и помощничек пришел, — сказала она и кончиком пальца коснулась головы ящерки. Та не убежала, а все так же внимательно смотрела в мою сторону.
Ба, чего она уставилась? — спросил я.
— Запомнить хочет, — сказала бабушка. — Ты возьми-ка семена, по лужайке разбросай да водичкой полей. Сам же их осенью собирал, поэтому они тебя помнят. Как прорастут, память свою другим передадут. Вот и подружишься с лугом.
Я вспомнил, как прошлой осенью бабушка посылала меня собирать семена трав, причем не по отдельности, как обычно, а скопом. Я совершенно забыл про них. И вот теперь они пригодились. Я разбросал семена кругом, побрызгал на траву водой и вернулся к бабушке. Ящерка тем временем забралась к ней на руку, и бабушка что-то шептала ей, поглаживая пальцем по головке. Опустив ящерку на землю, бабушка еще раз провела ладонью по траве, потом поднялась с земли.
— Пора домой, — сказала она, — завтра снова придем.
Еще дважды бабушка ходила со мной на луг и повторяла этот ритуал. И каждый раз из травы выползала серо-зеленая ящерка, забиралась к ней на руки, и было похоже, что они о чем-то разговаривают. Бабушка что-то шептала, а ящерка покачивала головкой и смотрела на нее. Я разбрасывал семена, поливал их водой, и мы уходили домой. После третьего совместного выхода бабушка сказала:
Теперь один ходить будешь, семь дней подряд семена рассеивай, водичкой поливай да не забывай с лугом разговаривать.
Ба, а ящерка ко мне выйдет? — спросил я.
Нет, миленький, у тебя свой дружок-помощник будет. Вот с травками подружишься, тогда его звать и пойдем.
Семь дней подряд я ходил на луг, разбрасывал семена, поливал их, пытался говорить с травами. Сначала это давалось тяжело. Трудно говорить с безмолвным растением, как с человеком, речь сбивается, не знаешь, что сказать. Но постепенно я привык и начал разговаривать с травами свободно, к тому же я стал замечать, что их безмолвие весьма условное. Чем свободнее и непринужденнее становилась моя речь, тем тише вели себя травы. Они как бы замирали в радиусе метра, повернув свои верхушки в мою сторону, и, несмотря на окружающие звуки: шум ветра, щебет птиц, — создавалось ощущение полного безмолвия, давящего на уши. Травы слушали По-другому стали восприниматься и прикосновения к растениям. Когда, уходя с луга, я гладил травы рукой, у меня появлялось ощущение, будто я провожу ладонью по теплой кошачьей спинке. Спинка эта выгибается, травинки оплетают пальцы, по руке пробегает волна тепла. Приходя домой, я делился впечатлениями с бабушкой, она улыбалась, гладила меня по голове и говорила:
Вот видишь, травы научились тебя слушать. Теперь твоя очередь научиться их понимать.
Ба, а разве они говорят, у них же рта нет, — удивлялся я.
Так ведь ушей у них тоже нет, а слушать умеют, — улыбалась бабушка. — Не торопись, придет время, услышишь.
БОЖЬЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ ТРАВ
Время шло, мы собирали травы, бабушка лечила больных, я наблюдал за ее работой, слушал объяснения.
Каждое растение не случайно в этом мире, — учила она, показывая мне травы. — Твоя задача лишь понять их природную суть, Божье предназначение. Понимая растение, ты всегда сможешь приготовить правильный сбор. Травы в сборе должны поддерживать друг друга своей силой, помогать, тогда и польза от лечения будет. Те растения, которые свежими применять хочешь, собирать надо при полной и убывающей луне.
Они сочнее, луна в них воду подняла и силой земной наполнила, — догадался я.
— Правильно, миленький, — улыбнулась бабушка. — А вот для сушки травы берут, когда луна темная и в период роста. Тогда они сохнут быстрее, меньше силу теряют, да и цвет сохраняют лучше. Что бы ни говорила сейчас наука, а мы окружены различными силами, значение которых не всегда понимаем, и человек является только частичкой этого мира, причем далеко не лучшей. Когда сбор составляешь, надо учитывать, что в траве, цветах и листьях — лекарство, в корнях — сила для него и человека, а в коре — движение этой силы. Поэтому в хороший сбор все компоненты должны входить. Вот, к примеру, аир, трава сильная и везде пригодная — хочешь в пищу, хочешь на лекарство. Если кусочек корня, аира бросить в воду, то через час он воду очистит — и пить ее без опаски можно. Сбор из корня и травы аира с добавлением ивовой коры глазные болезни лечит, язвы заживляет и стариков молодит.
Конфеты из корней вкусные получаются, — напомнил я.
Все тебе конфеты да сладости. — Бабушка достала из шкафа тарелку с а ирными палочками. — На уж.
