Анастасия Новых - Сэнсэй IV. Исконный Шамбалы

Сэнсэй же очень отчётливо произнёс, обращаясь к Андрею:

— Как ты думаешь, если я приложу усилие в тридцать килограмм, не меняя траектории данного предмета, то что будет?

Мы с Костиком замерли в растерянности от этого происшествия, не зная, что и подумать, не говоря уже об Андрее. У того вообще все лицо вмиг перекосило в паническом страхе от таких слов Сэнсэя, даже проступили капельки пота, видимо от чрезвычайного волнения. Володя же, пользуясь моментом, быстренько взял у Сэнсэя баночку с вареньем и как ни в чём не бывало спокойно пробасил, ускоренно поедая сладость.

— Ложка свободно пройдёт через орбиту правого глаза и повредит лобно-теменную область головного мозга. Вывод: летальный исход обеспечен.

— Правильно, — сказал Сэнсэй, не сводя глаз с Андрея, точно это был его ответ.

И по-дружески похлопав его по плечу, помог подняться с песка. Андрей, видимо с перепуга от такой неожиданности, выглядел как гипсовый постамент. Сэнсэй сел за стол, как будто ничего не случилось, и промолвил:

— Ложка — это всего лишь инструмент. Так что даже такой благородный инструмент можно превратить в весьма опасное оружие. — И тяжко вздохнув, с сожалением глянул на опустевшую под Володиным прытким натиском баночку из-под варенья. — А что, вареньица больше не осталось?

— Не-а, — усмехнулся Володя, облизывая свою ложку. — Я ж не виноват, что ты отвлекаешься по всяким пустякам. А варенье — это продукт «скоропортящийся»: не успеешь его открыть, как скоренько слетаются мухи и начинают его портить. Так что, кто успел, тот и съел.

Сэнсэй улыбнулся и произнес:

— Володя, а как же «поделись с ближним»?

— Делиться с ближним надо. Но в большой семье, е… — И мельком, глянув на меня, тут же поправился. — Ну, не моргай в общем, не отвлекайся я хотел сказать, когда ешь.

— А-а-а, — искренне рассмеялся Сэнсэй и, положив так и не пригодившуюся для варенья ложку, добродушно махнул рукой. — Ну ладно, раз вареньице откушали, пошли купаться.

Сэнсэй и Володя удалились в сторону моря, весело шутя друг над другом по поводу быстро опустевшей баночки варенья. Костик и Андрей, напротив, растерянно присели за стол.

— Круто! — только и выговорил Андрей, вытирая выступивший пот со лба. И чуть погодя добавил: — Вот это Сэнсэй загнул правду-матку! Фуф, аж пот прошиб!

— Не говори, у меня у самого штаны чуть не намокли, — сказал Костик, к удивлению без своей привычной пафосной маски. — И как это Сэнсэю удаётся? Всего пара секунд его внимания, а как мозги прочищаются! А мы с тобой целый час спорили кто из нас прав, кто виноват.

— Ну, — кивнул Андрей, соглашаясь с ним. — А за две секунды выяснялось, что мы оба обалдуи!

— Хорошо, что ещё ты первый спросил, и я не успел задать свой вопрос, — облегчённо вздохнул Костик.

— Так ещё не поздно, пойди, спроси! — вяло усмехнулся Андрей.

— Ага, чтобы потом с помощью Володиной пяты в темпе научиться бегать по воде?! Нет уж, спасибочки за предложенице. Я как-нибудь сам со своими тормозами разберусь. Да и Сэнсэй вполне доходчиво разъяснил. Так что, как говорится, нужда в этом вопросе уже отпала.

— Ну да, — улыбнулся Андрей, — учитывая твои уже запачканные штанишки…

Ребята тихо рассмеялись. Тут подошла Татьяна со Славиком и стали расспрашивать, чем закончился их спор. На что Андрей, махнув рукой, сказал:

— Чем, чем?! Обильным выделением жидкости и осознанием собственной глупости! — И дабы не вдаваться в подробности, позвал всех за собой. — Айда купаться вместе со всеми!

Парни засмеялись и дружно побежали в воду. Татьяна осталась помогать убирать со стола и заодно стала расспрашивать, что же здесь всё-таки произошло такого, что вновь превратило Костика и Андрея в старых, добрых друзей, перед этим чуть ли не подравшихся из-за своего спора и осознания каждым из них собственной «правоты».

Этот случай навёл меня на мысль о том, что как же мы порой бываем не правы, споря с кем-то о чём-то до хрипоты. А потом ещё и сутками напролёт страдаем от этого, неоднократно переваривая в мыслях данный спор, выдумывая новые ответы своему оппоненту, ещё резче, ещё «умнее» и убедительнее, и со злостью жаждем при встрече высказать всё это ему в лицо. А чтобы не забыть свои «блистательные» мысли и доказательства, вновь начинаем прокручивать нашу будущую встречу, вспоминая по новому кругу старый разговор. Хотя на самом деле мы не ведаем, состоится ли эта наша встреча и вообще какие новые сюрпризы уготовит нам день завтрашний.

Если взглянуть на этот спор со стороны и оценить чисто по-человечески, то разве стоит он того, чтобы, доказывая кому-то свою «правоту», наращивать в себе комок неудержимой злости, затрагивая самую зловонную часть своего Животного начала — эгоизм. Стоит ли в это вкладывать силу своего внимания, а потом от неё же и страдать?! Хотя по большому счёту мы страдаем не оттого, что какой-то человек «плохой», по нашему мнению, так как затронул наш эгоизм. Ведь на самом деле страдает наша душа, потому что, в первую очередь, мы сплоховали и направили силу своего внимания не на Любвь, а на Ненависть. От того, видимо, и рождается в этом случае душевная боль. А на её основе уже и процветает пустая обида нашего эгоцентризма, которая не позволяет понять глубину и истинный смысл этой боли. Вот мы и лютуем в своей горячке, спорим до белого каления. И не важно о чём идёт спор, об Аримане ли, об отношениях между людьми, философии, религии, политике. Главное то, как относится к спору сам человек.

Если двум друзьям некто вроде Аримана навязывает свою точку зрения, руководствуясь своими тайными целями, и друзья из-за этого вскипают в злости друг к другу, переполняясь ненавистью, не стоит ли им для начала остыть и призадуматься: «А правы ли они оба?» И что на самом деле стало причиной их раздора и лежит в основе этой ненависти? Не собственное ли Животное начало со своей манией величия, которая выпячивается словно затверделый пряник? Разве может человек духовный не простить ближнему своему?

Да и о чём нам, людям, спорить друг с другом, если весь этот мир принадлежит Ариману и мы живём в нём временно, лишь в гостях? В таком положении мы можем лишь спокойно констатировать замеченные факты и оказывать друг другу хотя бы моральную поддержку. Ведь всем нам придется рано или поздно, но уйти за грань этого мира! И этот неопровержимый факт объединяет всех нас и делает пустым любой предмет нашего спора. Ведь перед вечностью имеет смысл лишь твоё духовное, усиленное добрыми делами. А весь остальной негативный мусор, который мы наживаем себе годами из-за собственной глупости, лишь отягощает нашу душу, толкая её в новые круги земного ада. Так стоит ли начинать любой спор, если столь страшны его последствия?!

Мои размышления прервала Татьяна, которая потащила меня купаться, как только наш импровизированный стол засиял в своей былой чистоте. Парни уже во всю плескались. Они затеяли игру с целыми акробатическими номерами под общим названием «кто дальше прыгнет». Суть её заключалась в том, что двое парней сцеплялись под водой руками, а третий, становясь на этот своеобразный «ручной» трамплин и держась за плечи ребят, с помощью их броска, совершал прыжок в воду. Причём, если такие «тихие», как Костик и Юра просто улетали, наслаждаясь процессом полёта, то столь «азартные» Андрей, Женька, Стас пытались при этом совершить ещё какие-то акробатические трюки в воздухе. Конечно, брызг и хохота было немерянно! Глядя на них, и нам с Татьяной захотелось «погеройствовать». Вначале в качестве «трамплина» у нас был Костик и Андрей. Но потом, глядя как далеко улетают парни, благодаря высоким и сильным Стасу и Жене, мы решили тоже испытать и эту дальность полёта.

Первой на этот мощный «трамплин» полезла я.

— Ты только с силой отталкивайся, — советовал мне Стас.

— Да! А когда полетишь, ноги подогни, сгруппируйся и резко переворачивайся в воздухе, получится кульбит, — тараторил с другой стороны Женя.

— И не тормози на полпути, сразу переворачивайся, — добавил Виктор, готовясь к следующему «старту» за мной.

— В общем уяснила, на счёт три — отрыв! И пошла! — напомнил Стас.

Короче, наслушавшись всех советов «бывалых», я вскарабкалась на переплетённые руки ребят и приготовилась к прыжку, придерживаясь за их плечи, чтобы не упасть. Раскачивая меня в воде вверх-вниз, ребята стали дружно подавать команду:

— Раз! Два! Три-и-и!

И при этом подкинули меня так высоко и так далеко в сторону моря, что у меня даже дух захватило. Честно говоря, от неожиданности такого дальнего полёта я малость испугалась и на первых порах забыла обо всех советах, в том числе и о том, что переворачиваться надо практически сразу. А потом, когда опомнилась и попыталась что-то предпринять, уже было поздно — шмякнулась о воду, как козявка об стекло. Мало того что больно ударилась о водную поверхность животом (да так, что казалось его обожгли огнём) и дух перехватило от погружения в «холодную» воду, так ещё со всеми этими явными признаками «морской» паники, страха и «обожженного» живота пришлось плыть «приличное» расстояние обратно на мелководье.