*) ОзВ может иметь качество, которое я называю «магнетичность». Резонирующее описание — «как будто целый рой других ОзВ воспламеняется и схватывается в плотном клубке».
*) Чем чаще и интенсивнее я переживаю разные ОзВ, тем выше вероятность, что будут проявлены «глубина», «всеохватность» и «магнетичность».
*) Ни при каких обстоятельствах, никогда и ни в малейшей степени невозможно испытать глубину, всеохватность или магнетичность, если в этот момент есть НФ или НЭ. Это станет особенно очевидным, если вспомнить, что «качества ОзВ» неотъемлемы от самих ОзВ, а ОзВ и НЭ несовместимы принципиально.
*) Состояние «плоского ОзВ» (т. е. лишенного качеств, кроме интенсивности) и состояние «объемных ОзВ» (т. е. таких, которым присущи и другие вышеупомянутые качества) отличаются друг от друга так же кардинально, как состояние «плоского ОзВ» от серости или НЭ.
*) Плоское ОзВ, интенсивность которого достигает экстатических величин, неуклонно превращается в объемное.
В этом месте легко «съехать с катушек» и превратиться в пузыристого эзотерика, который открывает книги Кастанеды, Ишервуда и Сатпрема и начинает жонглировать ничего не значащими для него словами. Раз уж мы нашли такое удивительное пересечение с описаниями Кастанеды — давай теперь начнем трепаться о светящихся яйцах и точках сборки, а раз и опыт Рамакришны обнаружил некое пересечение с нашим — давай теперь молиться Кали. Я хочу предостеречь моего читателя от этой серьезной ошибки. Судя по книгам Кастанеды, Дон Хуан старался как можно более убедительно обрисовать перед ним новую картину мира — с точками сборки, перемещающихся под влиянием удара нагваля в глубину светящегося яйца и т. д. Но почему Дон Хуан был в этом заинтересован? Потому что Кастанеда ВОСПРИНИМАЛ эти самые светящиеся яйца и прочую удивительную реальность — воспринимал под влиянием Дона Хуана. И Дон Хуан был заинтересован в том, чтобы Кастанеда заранее обладал подходящим описанием новой реальности. Движущей силой Кастанеды был Дон Хуан, который (согласно его книгам) теми или иными способами перемещал Кастанеду в иное восприятие реальности. Твоей же движущей силой является трезвость, ясность, твердая опора на опыт, отбрасывание концепций, использование четко определенных терминов, испытывание ОзВ и т. д. Поэтому твоя задача обратна задаче Дона Хуана — НЕ поверить слепо в картину мира, описанную у Кастанеды. НЕ начать порождать механическую уверенность в том, что есть какие-то светящиеся яйца и прочие чудеса. Но мы можем отметить как несомненный факт — описание «видения», которое мы встречаем у Кастанеды, чрезвычайно похоже на описание «видения», опыт которого приобретает практикующий ППП — культивирующий ОзВ. Поэтому я бы принимал изложенное у Кастанеды в качестве гипотезы. Не предположения (так как предположения могут быть основаны только на собственном опыте, на твердых основаниях своих восприятий), а именно гипотезы. Гипотеза, в отличие от предположения, отличается от пустой фантазии лишь тем, что обладает стройной, сравнительно непротиворечивой структурой. Математик или физик может сказать «красивая гипотеза», имея в виду, что несмотря на отсутствие каких-либо прямых и даже косвенных подтверждений, ее структура проста и элегантна, не требует введения множества неизвестных параметров, использование ее упрощает сложное, объясняет непонятное. И физик-экспериментатор, имея перед собой бесконечно широкий простор для новых экспериментов, придумает именно тот, который привел бы к открытию, если была бы верна та или иная «красивая гипотеза». Так гипотезы становятся ориентиром для практических исследований, и мы можем поступать точно так же.
Никогда, ни при каких обстоятельствах не становись эзотериком — человеком, с важным видом перепинывающим звучные, ничего не значащие для него слова. Твоя голова должна витать в облаках гипотез и предположений, твои руки должны оперировать логикой, а твои ноги должны стоять на твердой почве эксперимента. Впрочем — советом моим воспользоваться почти невозможно, поскольку желание унестись на борзом коне эзотерики в бескрайнюю даль красивых словес почти непреодолимо — особенно, если есть на кого произвести впечатление… Но расплата неминуема. Только реальный опыт может порождать предвкушение и предвосхищение. Только оперирование понятными терминами (то есть обозначающими конкретную, обозначенную тобой совокупность твоих восприятий) может приводить к предположениям, открытиям, к возникновению интереса и желания исследовать. Как только ты сваливаешься в область эзотерики… все умирает — и предвкушение, и предвосхищение, и страсть исследователя, и радостные желания — все. Ты остаешься у разбитого корыта, и — чтобы ожить снова — тебе необходимо отползти на свои прежние позиции — определить — что именно ты воспринимаешь, что именно какими терминами ты называешь, и только тогда снова проснутся в тебе и ОзВ, и желание исследования, и жизнь вообще.
Только ли с книгами Кастанеды и прочих авторов возникает некоторое пересечение? В общем-то это и неудивительно — если два человека искренне исследуют свои восприятия, конечно в результате они опишут воспринимаемый ими мир так, что их описания будут пересекаться, опыт одного будет соответствовать опыту другого, служить ориентиром, подсказкой и т. д. А вот пересечение иного рода выглядит совсем уж удивительным, даже попросту говоря — безумным.
07-02-02) Для тех, кто имеет значительный опыт испытывания ОзВ, равно как и для тех, кто имеет опыт наблюдения за теми, кто испытывает ОзВ часто и интенсивно, неоспоримым фактом является то, что ОзВ влияют на физическое тело. К результатам такого влияния можно отнести и так называемые «физические переживания» (ФП) — совершенно необычные ощущения, которые, как правило, переживаются в течение ограниченного периода времени, но приводят к кумулятивным эффектам, среди которых резкое увеличение эротической чувственности тела — тело превращается в одну сплошную «эрогенную зону», разнообразие эротических ощущений также резко увеличивается. К этим же эффектам относится и резкое усиление иммунитета — болезни попросту отпрыгивают прочь, старые заболевания проходят без следа, даже такие, которые считаются практически неизлечимыми, а новые не появляются вовсе — даже в условиях, при которых заболевание считается неминуемым. Сюда же отнесем резкое, иногда просто кажущееся невозможным увеличение выносливости. Меняется даже внешний вид тела — фактура, цвет, запах кожи, какова она на ощупь — все начинает резонировать с чувством красоты, силы, нежности. Даже вкус и запах пота становятся приятными. Медленно, но все же меняется форма тела — изменения могут быть более или менее заметными, но заметен общий эффект — усиливается резонанс с чувством красоты, эротического влечения. И последнее по порядку, но не по значимости — замедляется, а порой и вовсе прекращается старение тела. Тело сначала заметно «молодеет», затем фиксируется в определенном «возрасте», который, как кажется, вообще не меняется. Замедление физиологического времени — неотъемлемое последствие ОзВ. В процессе старения участвует бесчисленное количество разнообразных механизмов. Геронтология, изучающая эти процессы, в сущности не менее сложна, чем вообще все науки о живом в целом — физиология, цитология и т. д., и в силу этого отдельной наукой, вообще говоря, не является. Старение — процесс, который охватывает все аспекты физиологии человека. Старению подвержен весь организм целиком — от клеток до органов. Поэтому и замедление, а порой и прекращение старения — эффект «глобальный» в рамках человека. Это не изолированное влияние на отдельные процессы, а нечто всеобъемлющее.
Сталкивались ли мы ранее с чем-то подобным? Сталкивались. Опыт Майкельсона и Морли вскрыл факт попросту непостижимый — скорость света постоянна. То же неумолимо вытекало из давних уравнений Максвелла для электромагнитного поля. В будущем измерения со сколь угодно большей точностью ничего в этом не изменили — скорость света постоянна, и привычный нам закон сложения скоростей умер. Стало ясно, что наш мир проявляет неизвестные нам пока что свойства. После работ Эйнштейна, предложившего непротиворечивую и удивительную новую картину мира, мы называем такой мир «релятивистским», т. е. таким, в котором действуют релятивистские законы — законы, проявляющиеся при субсветовых (т. е. «почти световых») скоростях, но это не какой-то «другой мир» — это наш тот же самый мир, просто эти его удивительные свойства мы можем наблюдать лишь в уникальных условиях — например при субсветовых скоростях. Эйнштейн, создав теорию относительности, примирил классическую ньютоновскую физику с этим открытием постоянства скорости света, но созданная им картина мира, несмотря на свою полную адекватность, т. е. полное соответствие с результатами сколь угодно точных сотен тысяч последовавших экспериментов, остается для нас невообразимо невероятной. Например, пространство в движущейся относительно нас системе сжимается с нашей точки зрения, а с их точки зрения — наоборот, сжимается наше, и обе точки зрения верны. То же и со временем — время в движущейся относительно нас системе, с нашей точки зрения, замедлено. Но что это значит — «замедлено время»? Время мы понимаем как скорость протекания физических процессов. В движущейся относительно нас системе ВСЕ, любые, какие угодно физические процессы будут нам казаться происходящими более медленно, поэтому мы попросту говорим, что «время там замедлено». Говоря на корпускулярном языке, при переходе с одной определенной орбиты на другую определенную орбиту в определенном атоме, электрон испускает фотон строго определенной частоты. Но если мы сравним излучение атома, несущегося мимо нас в ускорителе, с излучением атома, покоящегося относительно нас, частоты будут заметно отличаться. А нестабильная частица, разогнанная в ускорителе до субсветовых скоростей, может прожить в сотни, тысячи раз дольше покоящейся относительно нас! То есть это не какое-то «кажущееся» замедление времени, а самое что ни на есть реальное. Все процессы «старения» частицы замедляются — что мы и обозначаем как «время там замедлилось».
