В фантастике нередко можно встретить описание человека, который, пролетав долго на субсветовых скоростях, возвращается на землю спустя сотни лет после смерти своих бывших современников. При этом неизбежно постулируется, что сам-то человек прожил всего лишь обычную свою жизнь — свои, скажем, 40 космических лет, то есть за то время, когда на Земле прошло 500 лет, он прожил в своей «психической жизни» обычные 40 лет, а не 500. И это стало таким общепринятым моментом в фантастике, что стало считаться чуть ли не научным фактом, во всяком случае такое представление прочно вошло в концептуальную схему. Но следует заметить, что человека в ускорителе никто не разгонял до субсветовых скоростей, и никто, таким образом, не знает — как протекает психическая жизнь человека при таких ускорениях. Скорость-то относительна, а ускорение — нет! Почему молодым останется именно космонавт, вернувшийся на Землю? Ведь когда он будет лететь относительно Земли с субсветовой скоростью, то с его точки зрения именно Земля будет лететь с такой же скоростью относительно него? Ответ в ускорении. Именно он сначала будет ускоряться, затем снова ускоряться уже со знаком минус (т. е. замедляться), потом развернется и снова начнет ускоряться и снова затем замедлится. Нас с ним будут отличать именно ускорения. Он будет испытывать перегрузки, его масса увеличится, а мы испытывать этого не будем. Курс теории относительности в эту книгу не влезет, поэтому просто еще раз напомню — у нас нет опыта того — замедляется или нет психическая жизнь человека вместе с замедлением «времени» в его системе, вместе с замедлением всех физических, а стало быть и физиологических процессов.
Таким образом, замедление старения — процесс, хорошо нам знакомый…из курса релятивистской физики!
Можно ли в качестве гипотезы допустить, что ОзВ влияют на человека примерно таким же образом, или отчасти таким же образом, каким повлияло бы на него ускорение до субсветовых скоростей? В силу схожести результата — можно. Для простоты языка можно было бы сказать, что ОзВ безо всяких черных дыр и субсветовых скоростей приводят к проявлению псевдо-релятивистского мира, т. е. мира, который обладает, гипотетически, схожими свойствами с миром релятивистским. «Псевдо-релятивистский мир» звучит сложно — введу термин «премир», ведь у нас пока нет серьезных оснований, даже в рамках этой вольной гипотезы, отождествлять премир и релятивистский мир. Мы можем лишь фиксировать схожие проявления.
Замедление старения происходит, в то время как замедление действий, речи человека — нет, из чего мы можем сделать вывод, что свойства премира не могут быть замечены в мире «грубой материи» — так же как и свойства релятивистского мира незаметны на привычных нам скоростях. Свойства премира сказываются на нашем физическом теле опосредованно — через последовательность, связывающую ОзВ, «мир психического», «мир физиологического».
Такой поворот гипотезы хоть и выглядит фантастическим, но таковым на самом деле не является, поскольку у нас… есть и такой опыт! Многим людям во сне (а я уж не говорю об осознанных сновидениях, яркий опыт которых есть у некоторых практикующих) доводилось проживать большой, даже очень большой кусок психической жизни, который они могли бы описать на нескольких страницах — события, переживания, в то время как по пробуждении оказывалось, что прошло каких-то пять минут. У Ежатины, например, есть опыт проживания в ОСе трех месяцев очень интенсивной жизни, в то время как в мире бодрствования прошло около часа. Коэффициент соотношения «психического» и «физического» времен в данном случае составляет около 2000:1!!
Подводя промежуточный итог, можно сформулировать гипотезу:
«ОзВ приводят к проявлению свойств премира, или образно говоря — подставляют психическую часть человека, а через нее — и физическую — влиянию премира, свойства которого во многом эквивалентны миру релятивистскому, изученному нами крайне слабо — лишь в отношении элементарных частиц или астрономических объектов — удаленных настолько, что судить о них мы можем опять таки лишь на основании элементарных же частиц и излучений. Проявление свойств премира, или, образно говоря, «пребывание в премире» приводит к резкому уплотнению, расширению психического опыта, а его влияние на физическое тело таково, что несмотря на отсутствие какого-либо замедления движений и физиологических реакций, старение организма замедляется или вовсе останавливается».
Свойства релятивистского мира весьма необычны, как нам известно из физики, и если «психическая часть» человека переносится в мир, имеющий как минимум что-то общее с миром релятивистским, и учитывая, что мир психического связан тем или иным образом с миром физическим (поскольку человек существует), и учитывая то, что свойства премира оказывают влияние на поведение тела человека в обычном мире (что несомненно вытекает из замедления старения), можно допустить, что тело человека, испытывающего особенно интенсивные и «объемные» ОзВ, будет подвергаться и иного рода влияниям, и приобретет иные поразительные свойства.
Такая гипотеза разрушает препятствие, неизбежно возникающее у любого здравомыслящего человека при чтении книг того же Кастанеды или Далай-Ламы или Тулку Ургена Римпоче или Ишервуда о Рамакришне или Сатпрема об Ауробиндо и т. д. В этих книгах так густо намешаны «свидетельства» о каких-то совершенно невозможных, невероятных чудесах, что поневоле перестаешь верить автору. Что, в свою очередь, приводит к неприятному кризису, поскольку именно эти-то авторы и кажутся тебе наиболее искренними, мудрыми. Именно в этих книгах и встречаются россыпи опыта, который на пустом месте не выдумаешь, который постоянно подтверждается по мере твоего собственного продвижения в практике достижения ОзВ, ясности, устранения омрачений. Приведенная выше гипотеза позволяет, наконец, перекинуть мостик объяснения: чем больше у человека опыт ОзВ, чем эти ОзВ более «объемны» и интенсивны, тем в большей степени его тело приобретает качества «премира», которые с нашей — обыденной точки зрения, кажутся невозможными.
Заметим, что не прибор перемещается в премир, не элементарная частица «испытывает» уникальные влияния, а сам человек! Значит ли это, что наконец-то мы сможем перекинуть мостик от психического и физического, и познавать физику не приборами, а непосредственно восприятиями?
Рассмотрим еще один аспект. Нам известно о существовании квантовой механики. Не будет преувеличением сказать, что квантовую механику не понимает и не понимал никто. То же вроде бы можно сказать и о теории относительности, и все же к квантовой механике это приложимо в гораздо большей степени. Сокращение пространства, замедление времени и даже искривление пространства, эквивалентность искривления пространства массе, эквивалентность массы энергии, эквивалентность ускорения массе, все эти замысловатые задачки, связанные с субсветовыми скоростями и постоянством скорости света — все это в конечном счете можно как-то представить, нарисовать, свести к понятным нам моделям. Если человек, двигающийся с почти световой скоростью, выпустит по ходу своего движения фотон — что будет? Ведь скорость света постоянна, и скорость перемещения человека не будет складываться со скоростью фотона, и получается, что фотон будет медленно ползти впереди человека? Для нас — да. Для него же фотон будет улетать вперед с обычной скоростью света. Задачек такого рода полно, и все же их решение можно сделать более или менее понятным. Но квантовая механика представляет из себя парадокс на парадоксе вообще непостижимой сложности. Эйнштейн волосы на себе рвал, да и не только он. Тот, кто не рвет на себе волосы, пытаясь понять квантовую физику, тот вообще даже близко не понимает — насколько чудовищно он далек от ее понимания. Сейчас я хочу упомянуть только об одном аспекте — вероятности. «Электрон», например, это ни что иное, как «плотность вероятности обнаружения электрона», и проявляет себя эта штука, которую мы называем «электрон», то как частица, то как волна, и никому никогда ничего этого не вообразить, ни нарисовать и не представить. Зато многое можно описать уравнениями, и на основании полученных результатов строить приборы, которые будут исправно работать — чем мы и занимаемся, отодвинув проблемы понимания подальше.
Если на некий регистрирующий экран посылать единичный электрон или фотон через очень узкую щель — настолько узкую, что, согласно принципу неопределенности Гейзенберга, неопределенность его импульса начнет заметно увеличиваться, то фотон начнет обнаруживаться на экране в самых неожиданных местах — совсем не напротив щели. И каждый последующий фотон ляжет с некоторой вероятностью (которую можно точно подсчитать) на какое-то свое место. Если выпустить сразу триллионы фотонов (то есть пустить непрерывный свет), то на экране мы увидим четкую полосу — в данном случае за счет массовости индивидуальные разбросы нам не видны. Законы оптики работают безотказно — но не потому, что принцип неопределенности и прочие квантовые эффекты там не действуют, а потому, что они нивелированы за счет грандиозной массовости — оптический луч представляет собой астрономическое количество фотонов.
